На грани (СИ) - Вернер Ник

С досады на свою недальновидность я пошёл шляться по городу, авось меня осенит, как решить эту проблему. Но сколько я не думал о том, как я могу преодолеть туннель, всё сводилось к тому, что надо самого себя пнуть под зад и идти через него пешком. Даже повозка или карета мне бы особо не помогли, я бы просто из них сбежал, когда мы бы заехали в туннель.

Не знаю, сколько я так блуждал, но когда понял, что обошёл городок уже вдоль и поперёк, а решение всё не приходило, я сдался и пошёл «залить» своё горе.

«Ну не могу я с этим ничего поделать, — утешал себя я. — Не могу забыть, и точка. Пусть и прошло уже много месяцев…»

Противно было признаваться себе в своей собственной же беспомощности, но как есть.

Местное пойло мне мало чем помогло, и мои надежды снова не оправдались. Я пытался «залить» воспоминания, размазать их, сделать мутными, далёкими, нечёткими… Но они стали ещё ярче и насыщеннее, ещё громче орали у меня в голове воплями ужаса, отчаяния и боли…

В тот день, когда в туннеле между Каанно-Таной и Весталией несколько раз мигнул свет, я заподозрил неладное и укрылся «коконом». Когда я услышал скрежет и грохот, я на всякий случай раздвинул границы своего кокона настолько далеко, насколько был способен его удерживать. Я хотел укрыть в нём побольше людей.

Когда начал осыпаться потолок, я заорал, чтобы все подходили ко мне поближе. Кто-то шёл, кто-то не шёл… Мой крик терялся среди криков других людей и грохота камней…

Через целую вечность, а может, всего через несколько минут, грохот прекратился, а крики, вопли и стоны — нет… Живых и умирающих. Живых по умирающим… Я держал кокон, я не мог до них дотянуться… Они были за гранью моих возможностей — я выйду из кокона и не смогу в него больше вернуться. Здесь были люди. Рядом со мной были люди. Я не имел права их тут бросить одних и уйти…

Вдруг кто-то подсел к моему столику, возвращая в реальность. Я уж было хотел возмутиться и прогнать, но этот кто-то назвал меня другом, и я всё не мог понять, откуда посреди обвала у меня могли быть друзья? Долго я смотрел на незнакомца, всё же потом понял: это Киран.

«Киран бы тогда помог, — горько подумал я. — Затащил бы всех под этот чёртов кокон силой! Я бы ему даже лазейку для этого сделал…»

Сознание зацепилось за слово «помоги» и не отпускало его. Это «помоги» я потом слышал снаружи «кокона» ещё два дня после обвала… Через два дня помогать уже было некому… Слышу я его и до сих пор…

Тут я понял, что Киран не один, вынырнул, как мог, во внешний мир. Поздоровался. Перекинулся парой фраз, но понял, что душераздирающее «помоги» затаскивает меня обратно.

«Может, Киран мне поможет? Поможет „смыть“ это „помоги“ на дно бездны, из которой оно уже не выплывет».

Попросил Кирана помочь… Мои мысли, наконец, стали бессвязными… Киран помог.

Ушёл отсыпаться. Вырубился.

Проснулся с туманом в голове и подумал: «Отлично!». Но этот чёртов туман рассеялся, стоило мне вновь приблизился к этому чёртову туннелю!!!

Часть 3

Глава 23. Не случайность

Киран

За три дня до встречи с Марком. Начало весны.

Весталия, городок Гарта на границе Весталии и Каанно-Таны.

Два дня назад Киран начал замечать, что Элеоноре уже тяжело сидеть в седле. До ближайшего города было ещё далеко, а попутчиков на повозках они за это время так и не встретили, и им приходилось часто останавливаться для отдыха.

Элеонора не жаловалась, но и отдыхом не пренебрегала. На каждом привале она растягивалась на пледе на траве и всё время лежала. Когда приходило время снова отправляться в путь, Киран её поднимал, сажал в седло, и они ехали дальше.

«Было бы проще, если бы можно было ехать в седле вдвоём, — думал он. — Я бы её хоть придерживать мог. Но, увы, этого не позволяет ни форма седла, ни наличие поклажи».

Когда они въехали в Гарту, Киран разузнал у стражи, где ближайший приличный постоялый двор, и поехал туда, ведя коня Элеоноры под уздцы за собой.

Там взял Элеонору на руки и занес внутрь. Снял комнату. Помог ей помыться и переодеться, уложил в кровать и закутал в одеяло. Посидел рядом, дождался, пока уснула, и ушёл…

Элеонора отсыпалась и отлеживалась два дня. Отоспалась. Отлежала все бока. На третий день она проснулась среди ночи, разбудила Кирана и скомандовала:

— Киран! Идём гулять!

— Спи уже, — недовольно пробурчал он.

— Ну уж нет! Я выспалась! Идём гулять!

Киран спросонья не мог понять, что это случилось с Элеонорой — её голос был звонкий, веселый, задорный — и, решив, что это ему приснилось, укрылся одеялом с головой и пошёл спать дальше.

Элеонора попыталась спихнуть его с кровати, но ничего у неё не получилось.

— Ну и ладно! Я сама пойду! — возмутилась девушка и спрыгнула с кровати.

Киран решил, что наконец-то ему во сне дадут проспать, но тут кто-то зажёг светильник и чем-то недолго шуршал, а потом хлопнул дверью.

Киран заподозрил неладное, сел на кровати, огляделся — Элеоноры нигде не было. Он вскочил и выбежал за дверь, в чём был — в одних штанах. Успел схватить её в конце коридора, принёс обратно и посадил на кровать.

— Дай хоть одеться-то! — возмутился он, надевая рубашку и натягивая сапоги.

Элеонора сидела на кровати, весело болтала ногами и улыбалась.

«Приснится же такое!» — подумал Киран, надев куртку, и сказал:

— Идём!

Элеонора спрыгнула с кровати и снова выбежала за дверь. Кирану пришлось снова её догонять.

На улице было темно и пусто. Весь город спал. Фонари не горели, и лишь свет луны, висящей высоко в небе, освещал середину улицы, скрывая всё остальное в тени. Жуткой и зловещей тени…

Киран темноты не боялся, недобрых намерений не ощущал и спокойно шёл посреди улицы, крепко, но бережно держа Элеонору за руку, чтобы она снова не убежала.

Через три квартала девушка сказала, что хочет спать, и на нём повисла. Ему пришлось взять её на руки и отнести обратно в комнату.

Всю оставшуюся ночь он не сомкнул глаз и стерёг её, чтобы та снова не сбежала.

Когда Элеонора проснулась с выражением графини Дэйнеры на лице, Киран понял, что этот ночной кошмар, наконец, закончился, и уснул прямо на стуле, на котором полночи и просидел.

Проснулся через несколько часов и понял, что он не в духе. Открыл глаза.

— Ты чего сидя спишь? — невозмутимо спросила Элеонора.

Она сидела на соседнем стуле за столом и перебирала какие-то бумаги.

Киран вздохнул. Встал. Дошёл до кровати и завалился спать дальше.

Проснулся после обеда, будучи всё также не в духе. Перевернулся на спину. Элеонора сидела рядом на кровати и читала книгу.

— Идём поедим? — предложила она, откладывая книгу.

— Будешь убегать по ночам, — спокойно сказал он, — буду привязывать к кровати.

— Не буду, — усмехнулась Элеонора. — Не знаю, что на меня нашло…

«Я знаю: наконец расслабилась», — подумал Киран, но вслух лишь сказал:

— Идём.

Пообедали они на первом этаже постоялого двора. От еды Кирану немного полегчало, и он вспомнил, что им было бы неплохо уже отправляться дальше, в Каанно-Тану.

— Дальше поедем на карете, — сказал он, отодвигая тарелку на край стола. — До Катаренска осталось два дня пути. Я узнавал. Два дня назад туннель был ещё открыт, так что мы должны успеть вовремя.

— Отчего ж не верхом? — посмотрела на него Элеонора, слегка наклонив голову набок и прищурившись.

— Мне надо привезти в Катаренск графиню Дэйнеру, — невозмутимо ответил Киран. — Путешествие с Элеонорой заканчивается здесь.

— Хм-м-м, — ненадолго задумалась Элеонора, отводя глаза к потолку.

Киран молча на неё смотрел и всё пытался понять, далеко ли спряталось в этой холодной и расчётливой девушке её ночное наваждение, и когда ему снова ждать его «в гости». Ему нравилась и спокойная Элеонора, и задорная, вот только он понимал, что со второй ему будет справиться сложнее — она слишком уж непредсказуемой оказалась.