Абсолютная Власть. Трилогия (СИ) - Майерс Александр

На лестнице опять раздались шаги. Барон стиснул зубы.

«Давай же! Ну! Лучше так, чем снова унижаться перед…»

– Арсений Витальевич! – Владимир Градов вошёл в бункер. – Вы собирались нас покинуть? Не выйдет. Сначала надо кое‑что обсудить…

Глава 7

Победа и поражение

Войдя в душный, пропахший дымом бункер, я первым делом увидел кинжал у запястья Плахова. Жалкий, предсказуемый жест отчаяния. Смерть всегда казалась выходом для слабых людей, самым простым способом избежать ответственности. Никогда не понимал этой логики.

– Арсений Витальевич! Вы собирались нас покинуть? – невозмутимо спросил я. – Не выйдет. Сначала надо кое‑что обсудить…

Его пальцы разжались, кинжал с лязгом упал на каменный пол. По бледному лицу барона было видно всё – животный ужас, стыд, попытка собрать остатки гордости. Он подскочил со стула и отшатнулся к стене.

– Обсуждать? Что⁈ – его голос сорвался на хриплый фальцет. – Вы выиграли. Уничтожили мой Очаг, перебили дружину, разрушили поместье… Что здесь обсуждать?

– Есть вопросы, на которые мне хочется знать ответы, – ответил я, медленно обводя взглядом убежище.

По стенам змеились трещины, пол был засыпан раскрошившейся штукатуркой. Если бы мы продолжили обстрел, бункер наверняка бы обрушился. Прятаться здесь – всё равно что хоронить себя заживо.

– Вы связались с графом Муратовым, чтобы атаковать мой Очаг? – спросил я.

Я видел, как Арсений внутренне сжался. Как кровь отлила от его и без того бледного лица.

Он понимал, что мне известна правда. Но инстинкт самосохранения, смешанный с трусостью, заставлял его лгать.

– Я… я не понимаю, о чём вы. Это была моя инициатива. Я мстил за унижение.

Врёт до самого конца. Интересно, почему? Должна же быть какая‑то причина.

Я подошёл вплотную, заставляя его почувствовать разницу между нами. Не в росте, а в силе воли.

– Не врите, – мои слова упали, как камни. – У вас не было ни ресурсов, ни сил для такого ритуала. И я точно знаю, что Муратов здесь замешан. Мне сообщили.

– В‑вас обманули, – дрожащим голосом выдавил барон.

– Это вы меня сейчас обманываете. Зачем? Вы кого‑то покрываете?

Брови Плахова дёрнулись вверх, и он резко замотал головой.

– Хорошо, – сказал я. – Можете отрицать участие графа. Не понимаю, зачем это вам, но как хотите.

Отойдя, я сел за стол и жестом пригласил Арсения занять место напротив. Тот, помедлив, осторожно уселся на краешек стула и сцепил пальцы.

– Вам всё равно придётся во всём признаться, – произнёс я. – Завтра утром сюда приедут следователи из Дворянского ведомства. Они тоже вряд ли поверят в сказки о личной инициативе. Уверен, им будет очень интересно узнать подробности.

Я выдержал паузу, давая Плахову прочувствовать важность этих слов. Да, речь не только о конфликте между нами. Арсений Витальевич вмешал свой род в войну между мной и альянсом… Если будет доказано, что ритуалисты Муратова пытались атаковать мой Очаг, это однозначно расценят как нарушение прекращения огня.

Дыхание барона стало прерывистым. Кажется, он только теперь полностью осознал, во что вляпался.

– А пока обсудим контрибуцию, – сказал я.

– К‑контрибуцию? – его глаза округлились. – Владимир Александрович, вы шутите! Что у меня осталось? Одни руины! Какая контрибуция⁈

– Та, что полагается победителю по закону. Вы нарушили нашу договорённость и вероломно напали на мой род. Я, в соответствии со статьями Военного Устава и Межродового Кодекса, объявил вам войну. Все документы оформлены, завтра утром вам привезут копии для ознакомления.

Плахов громко сглотнул, и приоткрыл рот, но я не дал ему сказать:

– И как вы можете видеть, войну я выиграл. А победитель имеет право на контрибуцию. Деньги меня вполне устроят, хотя готов рассмотреть вариант оплаты боеприпасами, артефактами и иным имуществом, которое у вас ещё могло уцелеть.

Я притянул к себе лежащий на столе лист бумаги. Там был написан какой‑то приказ. Я перевернул лист, написал на чистой стороне сумму и протянул бумагу барону.

Барон дрожащими пальцами взял лист. Посмотрел на цифру, и я увидел, как в его глазах гаснет последняя надежда. Он даже попытался что‑то сказать, протестовать, но из горла вырвался лишь бессильный хрип.

– Я никогда не смогу восстановиться… Вы хотите добить меня окончательно!

– Я хочу получить то, что положено мне по праву, – поправил я. – У вас нет выбора, Арсений Витальевич. Будьте уверены, если дело дойдёт до суда, вам придётся выплатить гораздо больше.

Барон сидел, сгорбившись, глядя на роковую бумагу. Борьба внутри него была написана на лице – жалкая, бесполезная борьба. Он был загнан в угол, и единственный выход, который у него оставался – это полная и безоговорочная капитуляция.

– Хорошо, – наконец, выдавил он. – Я… я согласен.

– Мудрое решение, – констатировал я. – Давайте позовём кого‑нибудь, кто поможет нам составить акт о капитуляции.

Можно сказать, я пожалел Плахова, забрав у него контрибуцию боеприпасами и драгоценностями. Живые деньги пригодятся ему для восстановления разрушенного – а мне как раз больше нужны магические стрелы, которых немало нашлось в арсенале барона. Здание хоть и попало под обстрел, но большая часть содержимого осталась целой.

Домой мы вернулись к утру. По дороге я связался с Базилевским и убедился, что официально война была проведена как надо – у Дворянского ведомства не возникло ко мне никаких претензий. Формальности были соблюдены, я остался чист перед законом. Теперь можно было думать о будущем.

И будущее это, судя по всему, уже дожидалось меня возле усадьбы.

На подъезде я заметил возле дома небольшую группу путников. Двое всадников на усталых, запылённых лошадях – мужчина и женщина – и простая деревенская телега. С неё, прихрамывая, слез мужик и подошёл к всаднице, помогая слезть на землю.

Я пришпорил коня, подъезжая ближе. И узнал эту женщину. Даже с расстояния в несколько десятков метров – её ауру, изъеденную чёрной проказой магического заражения, нельзя было перепутать с другой.

Светлана Западня. Наконец‑то.

Я подъехал к ним и спешился.

– Светлана, – поздоровался я, кивая ей.

– Владимир Александрович, – кивнула она.

С тех пор как мы виделись, провидица не стала выглядеть лучше. Её лицо всё так же было изрезано преждевременными морщинами, в пышных русах волосах серебрилась седина. Только ярко‑голубые ледяные глаза были полны жизни.

– Рад, что вы ответили на моё приглашение… – начал я.

– Приглашение? – Светлана коротко усмехнулась. – Мне было суждено оказаться здесь.

– В таком случае, что задержало вас в пути? Я ожидал вас раньше.

Женщина посмотрела куда‑то вдаль, её взгляд стал отрешённым, будто она прямо сейчас видела что‑то, недоступное другим.

– Мне было видение, – ответила она. – Я знала, что в вашем поместье случится сильная магическая буря. Мы специально выехали позже, чтобы прибыть после неё. Подобные события… осложняют моё состояние.

Судя по всему, она имела в виду атаку на Очаг. И она знала о ней заранее… Моё уважение к её дару, и без того немалое, выросло ещё больше.

– Вы поступили правильно, – кивнул я. – Буря действительно была, но мы с ней справились. Добро пожаловать в мой дом. Вы должны быть уставшими с дороги. Василий, как твои дела?

– Нормально, ваше благородие, – пробурчал хромой мужик и кивнул в сторону колодца. – Могу я лошадей напоить?

– Не переживай, ими займутся. Ты можешь отдохнуть с дороги.

– Спасибо…

Я распорядился насчёт лошадей, велел накормить Василия и выделить ему место, а саму Светлану пригласил в усадьбу. Баба Маша, увидев измождённую гостью, тут же засуетилась, усадила её за стол в кухне и стала выставлять еду.

Я сам был голодным как зверь, и с удовольствием набросился на мясную похлёбку и свежий хлеб. Светлана ела мало, больше отдавая дань вежливости, но фирменный Бабулин чай пришёлся ей по душе.