Пробуждение (СИ) - Ли Влад

Вместе с вопросом, могучая хватка сдавила человека за горло, и приподняла над землей. Того, что остальные решат вмешаться в воспитательный процесс, сержант не боялся. Что могут сделать несколько десятков безоружных доходяг, когда у тебя за спиной полтора копья вооруженных легионеров? Только сдохнуть. Или стоять и слушать. Поэтому Тар продолжал.

— Если ты не один из нас, если ты не являешься частью орды, не хочешь быть даже гоблином, то кто ты такой? Что ты за тварь? Ну же, поделись своей тайной.

— Я человек, — просипели в ответ.

— Насрать на твою расу, возраст и пол. А подтереться можно твоим именем, классом и прошлым званием. Сейчас ты среди нас. Поэтому спрашиваю ещё раз. Кто ты такой, тварь⁈

Человек пытался разжать хватку сержанта, но разница в характеристиках была столь велика, что хобгоблин мотал им как тряпкой.

— Что ж, раз ты молчишь, то нам придётся с тобой попрощаться. Но не переживай, мы скажем твоей дочери, что ты пал, как герой. Она будет тобою гордиться. Мы воспитаем её достойной дщерью орды.

Глядя в эти глаза, Тар с ностальгией вспоминал тот день, когда и его так же мотали перед строем салаг. Эх, как давно это было? Но в те далёкие годы хобгоблин смог удержаться. Смирить свои эмоции и показать, что он управляет ими, а не наоборот. Собственно поэтому, его тогда и не убили в назидание остальным.

В глазах человека была видна ненависть, ярость и желание жить. Борьба с самим собой, всегда не проста. Но парень справился.

— Я часть орды, — смог выдавить перспективный кадет.

— О-о, ну, раз ты часть орды, то запоминай основы, — достаточно громко, что бы слышали все, продолжил Тар, ставя человека на землю.

— Орда — это семья. Тебя принимают таким, какой ты есть, со всеми твоими достоинствами и недостатками, но и ты принимаешь устои Орды, как свои. Это раз.

Орда для тебя, но и ты для Орды. Враги Орды — твои враги, заботы Орды — твои заботы. А победы Орды — твои триумфы. Но и обратное верно. Твои успехи — это её успехи, твои проблемы — это её проблемы, а твои враги — это её враги. Это два.

Ну и третье. От каждого по способностям и каждому по труду. И только так. А потому, рвать жилы ты должен так сильно, сколь сильно ты желаешь что-то обрести.

Хобгоблин прошёлся вдоль строя, вглядываясь в лица кадетов. И то, что он там видел, ему решительно не нравилось. А значит, урок стоит продолжить. С этой мыслью Тар вернулся к тому с кого начал.

— Запомнил, умник? — спросил его с ласковой улыбкой сержант.

— Да.

Как только парень ответил, то сложился от удара в солнышко, прямо навстречу колену. Раздался противный хруст, и бедолагу швырнули на землю.

— Тогда слушайте дальше.

Взгляд хобгоблина снова прошёлся по строю.

— Каждый, кто нанёс оскорбление Орде, умоется кровью. Каждый! И ваш долг, бить рожи тем, кого вы почему-то решили оставить в живых. Это понятно? Не слышу ответа?

Прозвучавшая в ответ разноголосица никак не могла удовлетворить сержанта, но главное, что они ответили, сами загоняя себя ловушку.

— Вас приняли, как родных. Вы решили быть частью орды, но прямо перед вами, один из кадетов в вашем лице её оскорбил, практически назвав вас идиотами. А вы стояли и обтекали. Вам гадили в голову, вас кормили дерьмом, а вы улыбались! Кивали, почти причмокивали от удовольствия! О вкусах, конечно, не спорят, но есть нюанс. Говноедам не место в Орде.

Зеленокожий громила достал здоровенный топор.

— Кто из вас готов досрочно покинуть строй и наш бренный мир?

В ответ была тишина, только один человек кряхтел на земле. К нему-то Тар и подошел.

— Ты готов умереть, умник? Ты сейчас об этом просишь?

Мужчина сдержал стон. Или ругательство.

— Твоё молчание — это согласие? — продолжил сержант, ногой перевернув человека на спину.

— Нет, — прохрипели снизу.

— Не слышу.

— Нет, — прозвучало громче.

— Что ты там блеешь? Прощаешься со всеми? Не затягивай, еще нам здесь твоих слёз не хватало, — придавив ногой парня к земле, Тар замахнулся топором.

— Никак нет, — простонал со всей доступной ему силой лежащий на земле человек.

— Ну, нет так нет, — спокойно произнёс командир, убирая ногу.

— Раз цепляешься за жизнь, значит, есть шанс на излечение. Но придётся изменить подход. Не переживай, твой мастер-сержант знает массу целебных методик. Упор лёжа принять. А вы, — перевел он взгляд на остальных. — Присядете тысячу раз. Для начала. Начнёте по моей команде, и если вы не успеете закончить упражнение, пока он держится, то сделаете ещё тысячу, пока он будет отдыхать. А потом мы повторим. Вышу тысячу и его упор. Не идёт через голову, не беда, вобьём через печень. Так говаривал мой капитан. Адамантиновый был орк, даром, что полуэльф. Ну, что? Готовы лечиться, говноеды?

— Да, — раздалось вяло и в разнобой.

— Не слышу радости в голосе. Хорошо, давайте подождём, пока у вас поднимется настроение. А лишняя целебная минута для нашего умника дорогого стоит, уверяю вас, он этому только рад. Да и я не тороплюсь. Но если он грохнется раньше, чем я услышу внятный ответ, часть из вас займёт его место. Это понятно?

— Да.

— Молодцы, уже лучше. На уровне беременного крысолака, которого натягивает пьяный гном. Но под наш стандарт всё ещё не попадает. Нужно громче, четче, веселей. Давайте, пока вы набирается сил, я вам для бодрости расскажу, кто такие орки, — прохаживаясь вдоль строя и покачивая топором, проговорил зеленокожий сержант.

— Оркоиды — это раса, включающая в себя множество подвидов. И когда-то, во времена, когда племена были малочисленны и слабы, а из оружия были лишь камни да палки, обмазанные собственным калом, было много тех, кто не стеснялся нас оскорблять и убивать. Мало того, на нас устраивали охоты, как на диких животных. И тогда остатки народа ушли в горы.

Там нас было сложнее достать, но не только из-за узких троп и обвалов. Там жили те, кого мои предки прозвали летающей смертью. Вы знаете их как виверн. Злобные летающие твари, что были не прочь закусить случайными путниками. Но когда племена переселились в горы, у крылатых ящериц наступил праздник. Столько еды пришло к ним прямо на стол! Ох, и знатно они тогда расплодились. Эти твари выслеживали нас, как горных козлов, мы же прятались в пещерах. Но и там нам не было спасения. Мало было недостатка еды, непривычных холодов и вечно ждущей смерти с небес. Из глубин пришли бесчисленные стаи крысолаков.

Мы были на гране выживания. Но выстояли. Благодаря тем, кто отправлялся в дальний дозор, чтобы предупредить о надвигающихся крысах или подлетающих ящерах.

Ни о каких артефактах связи, конечно, и речи не шло. Дозорный мог только орать во всю глотку. Конечно, своим криком он не только предупреждал всех о надвигающейся опасности, но и к себе привлекал внимание. Для него это была верная смерть, но для остальных шанс на спасенье.

Это не мог быть старик, ведь его зрение и слух уже не те. Это не мог быть ребёнок, ведь непоседливы. Это должен быть кто-то из молодых воинов, кто уйдёт почти на верную смерть. Добровольцев, как вы сами понимаете, было не много. А силой лучше не заставлять, ведь тогда дозорный в нужный момент мог и промолчать, чтобы если уж и подыхать, так хоть не в одиночку.

И тогда было принято судьбоносное решение.

Начали восхвалять самоотдачу тех подростков, кого отбирали, чтобы стать орком. Тех, кто будет готов в нужный момент заорать и пожертвовать собой за орду. Им говорили, что каждый из погибших во имя орды, будет жить в памяти выживших. И пока жива орда, они будут жить в сердцах новых поколений. И это дало результат.

Жизнь орка была приятна, а смерть почётна. Их обеспечивали лучшим, уважали и почитали. Ведь каждый знал, что только благодаря их самоотдаче, остальные смогут выжить.

Конечно, это не решило проблему виверн и крысолаков, голода и холода. Но их добровольная готовность пойти на жертву, позволила выиграть время. Время, нужное, чтобы подобрать травы и усыпить, а затем и перебить полчища взрослых крыс. Время, чтобы из их дётенышей сделать крысиные фермы и победить голод. Время, чтобы научиться охотится на виверн и подчинять их себе.