Хаб (СИ) - Прягин Владимир

— В каком смысле?

— Когда мы приземлились, она была чуть восточнее. Когда вылезали из машины — уже чуть западнее. И нет, я не путаю. Просто не сразу осмыслила от волнения. Давай вернёмся, сам убедишься.

— Не будем трогать аппаратуру, пусть перезагружается. Даже если ты не ошиблась, не вижу повода дёргаться. Глюк из-за шторма, скорей всего. И в практическом плане он ничего для нас не меняет. Какая разница? А после перезагрузки проверим.

Хильда вздохнула:

— Знаешь, Тимофей, я порой теряюсь — то ли сердиться на твоё легкомыслие и ругать тебя, то ли радоваться твоей несклонности к панике.

— Второе, естественно. Всё будет пучком, не парься.

— Вот-вот, именно об этом и говорю. Мы в новооткрытом мире, любая мелочь может иметь значение, а ты превращаешь всё в балаган…

— О, точно! Хорошо, что напомнила. Прогрессивная общественность не поймёт, если мы зажилим шоу-программу.

Взяв Хильду за руку, я повёл её на пригорок, мимо которого мы как раз проходили. Она не протестовала — смирилась, видимо.

На плоской вершине я включил телефон и сделал панорамную запись с камеры, медленно поворачиваясь на триста шестьдесят градусов. Река в полусотне метров от нас, саванна вокруг, и только на горизонте — бледно-лиловые силуэты далёких гор. Ни единого облачка на небе, жгучее солнце.

Переключив режим съёмки, я аккуратно придвинул Хильду к себе, чтобы мы вместе попали в кадр. Произнёс:

— Ямской экипаж ноль-ноль-один дробь юго-восток. Совершили вынужденную посадку в мире, не отмеченном в каталоге. Юго-западный вектор плюс-минус доли минуты. Перед этим попали в шторм, аномально сильный. Он сбил нам курс, лишив ориентировки в пространстве и перекрыв запланированный маршрут. Но благодаря профессионализму штурмана, мы нашли место для промежуточной остановки, вот этот мир. Проводим разведку местности…

Изображение на экране дёрнулось, раскрошилось. Я рефлекторно нажал на «стоп» и, повинуясь наитию, сразу отключил телефон, чтобы местные флюктуации не влияли на электронику. Буркнул:

— Будет обидно, если не сохранилось.

Хильда смотрела на меня странно. Я спросил у неё:

— Чего ты? Опять я ляпнул что-то не то?

Она вновь вздохнула и не ответила. Я не стал заморачиваться — женская психология была для меня непроходимыми джунглями. А уж психология блондинистых герцогинь из другого мира — подавно.

Мы спустились с пригорка и подошли к реке. Вода оказалась не то чтобы хрустально-прозрачной, но и не слишком мутной. Если флюид и вправду мог нейтрализовать вредную микрофлору, как обещал нам Варгас, то жажда нам в случае задержки не угрожала. Пока я, впрочем, не стал пить, лишь сполоснул лицо.

— Тимофей, — сказала Хильда обеспокоенно, — посмотри.

Заслонившись рукой от солнца, я глянул через реку, куда она показала. В первый момент подумал, что над саванной повисла туча, но нет — это был объект другого характера. Я бы назвал его летательным аппаратом, если бы очертания не выглядели так зыбко. Это напоминало тень птеродактиля, скользящую над землёй, целенаправленно к нам.

Мы с Хильдой, не сговариваясь, оглянулись на те кусты, где остался аэрокар. Но бежать туда не имело смысла — «птеродактиль» догнал бы нас, исходя из скорости его приближения. Оставалось ждать и готовиться ко всякому нехорошему.

Я встал рядом с Хильдой:

— Жду твою реплику. Самое время выдать противным голосом: «А я говорила!»

— Я предпочла бы ошибиться вообще-то. И у меня не противный голос.

«Птеродактиль» перелетал через реку и, развернувшись, сел у воды. Встрепыхнулись тени, из которых он состоял.

Вблизи он оказался гигантом, крылья — метров двадцать в размахе. После посадки они проявились чётче — полупрозрачные, как будто из дымчатого стекла. Когтистые лапы вцепились в почву, а сзади точкой опоры стал плоский хвост. Вытянутые челюсти приоткрылись, демонстрируя зубы. Глаза мерцали багрянцем, на голове торчал острый шип.

Милейший зверёк, короче.

Он изогнул шею, опуская башку к земле. Со спины тотчас спрыгнул невысокий мужик в пластинчатом, смолисто-чёрном доспехе, который выглядел как гибкий скафандр. Открытым было только лицо — скуластое, с обветренной кожей и тёмными глазами. В правой руке он держал копьё с наконечником, оранжево-красным, словно его достали из кузнечного горна.

Я сделал полшага ему навстречу — так, чтобы Хильда оказалась у меня за плечом.

— Кто вы такие? — спросил мужик.

Язык был незнакомый, лязгающе-отрывистый, но мой «синхронист» работал исправно. С «птеродактиля» тем временем спрыгнули ещё двое копейщиков. Они, впрочем, держались позади командира, который вновь обратился к нам:

— Вы из-за хребта? Как вам удалось добраться до реки незамеченными?

Он наставил на нас оружие, и я ответил ровно:

— Мы не из-за хребта.

Мужик замер, не веря своим ушам. Реакция объяснимая, если он не сталкивался раньше с пришельцами, использующими «встроенный переводчик».

— Мы странники, — сказал я, — без враждебных намерений.

— Значит, вы… — Командир запнулся на миг. — Пришли из-за Грани?

Последнее слово он умудрился так акцентировать, что прозвучало с заглавной буквы. Я неопределённо пожал плечами:

— Вроде того.

Опустив копьё, наконечник которого сразу же перестал светиться, он уважительно склонил голову. То же самое сделали его спутники.

— Прошу простить мою резкость, — произнёс командир. — Мы просто патрульные, уловившие всплеск в Мировом течении. Приглашаю проследовать со мной в крепость. Архонт равнины будет рад с вами побеседовать.

— Не хотелось бы отвлекать архонта от важных дел, — сказал я. — Передайте ему нашу благодарность, но мы рассчитывали отдохнуть у реки. До конца дня мы снова уйдём за Грань, никого не побеспокоив.

— Понимаю вас, почтенные странники. Мой теневой летун — неподобающий транспорт для столь высоких гостей. Сейчас же отправлюсь в крепость и извещу архонта. Он лично прибудет к вам в течение часа. Мои подчинённые останутся с вами на это время и выполнят все ваши пожелания.

— Это лишнее. Мы обойдёмся своими силами, а торжественные мероприятия в наши планы не входят. Вы можете продолжать патрулирование прежним маршрутом.

— Ещё раз приношу извинения, — сказал командир с почтительной твёрдостью, — но я не имею права оставить вас здесь одних. И тем более — не известить архонта. Это было бы прямым нарушением моих должностных инструкций. Смею заверить — в моё отсутствие подчинённые не будут вам досаждать.

Он шагнул к «птеродактилю», но тут заговорила Хильда:

— Уважаемый страж, мой муж совершенно прав — мы не готовились к официальным встречам. Но коль обстоятельства так сложились, с благодарностью примем ваше содействие.

Я чуть не поперхнулся при слове «муж», однако сдержался и сохранил морду кирпичом. А Хильда добавила:

— Нет нужды приглашать архонта сюда. Мы навестим его в крепости, а ваш теневой летун нас более чем устроит в качестве транспорта.

— Счастлив слышать, прекрасная госпожа, — сказал командир с явным облегчением. — Я вам помогу подняться в седло, если вы не сочтёте дерзостью.

Она царственно кивнула и, опираясь на его руку, влезла на «птеродактиля», который ради такого дела распластался по грунту. На спине у зверюги и впрямь наличествовали сёдла — три штуки вдоль, одно за другим. На среднее села Хильда, а я, примерившись, влез на заднее. Перед нами устроился командир, бросив двум остальным копейщикам:

— Ждите.

Сёдла крепились с помощью системы ремней. Имелись стремена по бокам, а также специальные ремешки с металлическими защёлками, чтобы зафиксировать голень немного ниже колена. Защёлки эти оказались неожиданно аккуратными, как на добротном портфеле.

Но ещё больше озадачила сбруя для управления «птеродактилем». Узда у него на морде отсутствовала — никаких тебе трензелей с мундштуками. Имелись только поводья, но не ремни, а что-то вроде верёвок, скрученных из плотных теней. Причём торчали они, как мне показалось, прямо из шеи.