Имперский колонист. Том 2 (СИ) - Кощеев Владимир

Она заметно поникла, ожидая продолжения и явно не видя для себя хорошего выхода из ситуации. Так что я не стал делать драматических пауз и продолжил речь:

— Однако мне в скором времени понадобится полиция, — сказал я. — Это, по вашим эльфийским меркам, стража. И вот в неё ты вполне можешь пройти, если сдашь экзамен по физической и юридической подготовке. Поскольку ты, приняв законы Российской Империи, всё равно пришла меня соблазнять, я настоятельно рекомендую тебе ещё несколько раз прочесть свод наших законов. Потому что полиция всегда знает, где нарушение, где преступление, а где обыденная жизнь. Пока что ты не впечатлила в этом плане, но если подучишься, кто знает?

Силы правопорядка мне действительно нужны, и привлекать для этого дружину просто глупо. Во-первых, потому, что человек, стоящий над эльфами, будет порождать недоверие между двумя видами. Во-вторых, для дружины это будет позорно, они воины, охранять порядок в городе — не их задача.

— Спасибо, ваша милость, — поклонилась Ратха. — Простите за то, что я нарушила ваш покой.

Эльфийка явно собиралась выскользнуть из шатра, но я остановил её жестом.

— Сядь, — строгим голосом велел я. — Пока что о службе в полиции не может быть и речи — у меня просто не существует такой структуры. Но ты можешь неплохо заработать, если станешь моей левой рукой в вопросах, которые касаются беженцев из Вольных Баронств. Что скажешь?

Как я и думал, девчонка тут же плюхнулась на стульчик напротив меня.

Разумеется, многого знать она не могла. К тому же, раз согласилась стать грелкой для моей постели, ей не хватает самостоятельности. Однако в должной степени исполнительна, чтобы справиться с несложными задачами. В текущих реалиях такого осведомителя уже будет достаточно, чтобы разобраться в том, как живут бывшие беженцы.

— Я сделаю всё, что вы скажете, ваша милость, — всем своим телом выражая готовность сделать то, о чём говорит, озвучила эльфийка.

Я улыбнулся и, плеснув кофе в пустую чашку, придвинул ёмкость к собеседнице. Не забыл я пододвинуть и угощение, взятое у Степана. Разумеется, Ратха не голодает, однако символы — наше всё. И приглашение разделить со мной трапезу — сильный крючок, который отложится в юной ушастой голове, как показатель доверия с моей стороны.

— Тогда начни с самого начала, Ратха, — проговорил я. — Поведай мне о Вольных Баронствах.

Глава 14

Ратха оказалась весьма полезной.

Мы, конечно, обладали кое-какой информацией о Вольных Баронствах, но сугубо из одного, не слишком сведущего источника — от эльфов Арканора. Что они могли рассказать особого? А Ратха обитала там всю жизнь, к тому же оказалась дочерью торговца.

Самого папашу зарезали в очередном набеге, дочери удалось сбежать. Собственная охрана полегла ещё раньше, защищая хозяйское добро. Долго ли, коротко ли, но Ратха оказалась в группе беженцев, которую в конечном счёте приютил Хагас в своей деревне.

Дочь купца навыками выживания похвастать не могла, зато была прекрасным организатором. Естественно, происхождение открывало ей доступ к сведениям куда более впечатляющим, чем у остальных.

— Фронтир, как есть фронтир, — хмыкнул я, когда она закончила свой рассказ.

Итак, каждый барон на своей земле плевать хотел на мнение соседей и запросто устраивал всё, что в голову придёт. Естественно, не забывал собирать налоги со своей земли, а мог и натурально ограбить собственных подданных. Соседи ходили в набеги, разграбляя мастерские не только ради товаров, но и тех, кто их производит.

Так как окружающие королевства напрямую запрещали подданным Вольных Баронств селиться на своей земле, бежать простым эльфам было некуда. Сам же запрет появился не просто так — когда-то давно под видом беженцев в Элендор проникла группа эльфов, которые затем перерезали городскую охрану и открыли ворота войску своего барона. Конечно, Элендор тогда сравнял его с землёй за подобную дерзость, однако прецедент был создан, и родился запрет — не принимать у себя жителей Вольных Баронств.

Что касается законов, то каждый барон насаждал свои. Но большинство и этим не утруждались, оставляя лишь свою волю, и судили по прихоти. Есть сегодня настроение — будет хорошо просителю, встал не с той ноги — может и головы лишиться. Ратха знала несколько случаев, когда её барон — мой сосед, кстати, — в качестве платы забирал молодых эльфиек к себе в гарем, а после, насытившись, отдавал своей гвардии на потеху.

Подобной судьбы эльфийка не желала, а потому, как только всё случилось, рванула прочь из Вольных Баронств. Ратха знала о тайных схронах отца, в которых хватало и оружия, и лунариев, но для того чтобы ими воспользоваться, нужно иметь силу за собой. Иначе любой крупный отряд просто отберёт у одинокой эльфийки всё имущество, а сама она кончит на рабском рынке. С её-то внешностью шансов остаться живой просто не было — затрахают до смерти.

Беззаконие, раздолье разбойничьей вольницы, которая служит барону напрямую или отстёгивает ему долю после своих приключений. Кое-как сводящие концы с концами мирные эльфы, которых, судя по всему, уже зашугали до предела. Вот и всё, что представляют собой Вольные Баронства. Да, там был рынок, как официальный, так и чёрный, на котором продавались хоть чернейшие артефакты, хоть младенцы. Но и та и другая торговля находилась в руках баронов, и отдавать свою власть никто из них не хотел.

— Я не знаю, что такое фронтир, ваша милость, — немного напрягшись, ответила Ратха.

Я махнул рукой и задумался.

По всему выходит, мы соседствуем с натуральными Тёмными веками. Жизнь обывателя там стоит меньше, чем мясо, которое можно снять с его костей. Голод, холод и постоянный страх. Выживать в таких условиях сложно, но… Каковы шансы, что эльфов всё-таки доведут до ручки, и они поднимут восстание?

Никаких. Потому что бароны отбирают одарённых детей и ставят их себе на службу, превращая в таких же кровожадных чудовищ, как и остальные гвардейцы. Сосредоточив в своих руках мощь, способную превратить обитателей любого поселения в гору пепла, бароны не стесняются пользоваться своим положением.

Всю эту информацию стоит разослать нашим баронам и направить в посольство Арканора и Москву. То, что у меня руки горят от желания пройтись по ничейным землям и присоединить их к Российской Империи, установив там справедливые законы — ничего не значит. Какими бы мерзкими Вольные Баронства ни были, они существуют по той причине, что это выгодно. И надеяться вырвать эту выгоду не у частных лиц, которых всегда можно относительно просто перебить, а у государств, с которыми бороться придётся практически в одиночку — наивно.

Вот если император даст добро…

— Значит так, Ратха, — приняв решение, заговорил я. — Пока поселишься у меня.

Она вскинула брови, явно удивлённая формулировкой.

— В деревне, — дополнил я. — Торговцем у тебя отец был? Значит, этим же и займёшься. Потом, когда возникнет возможность, я рассмотрю твоё желание вступить в полицию. Хотя, на самом деле, думаю, ты к тому моменту передумаешь. Что касается твоей службы у меня, то, коли справишься с функциями министра торговли баронства Лесное, я своей волей произведу тебя в дворяне — есть у меня такое право. Это как простой эннар у вас, без земли.

Молодая эльфийка замедленно кивнула, заметно расслабившись.

— Спасибо, ваша милость, я приложу все силы, чтобы оправдать ваше доверие.

При этом она снова заняла такую позу, что у меня закрались подозрения, не намерена ли она закрепить сделку более надёжным путём. Впрочем, мой ответ не изменится. Теперь, когда я обозначил свои намерения в отношении Екатерины Фёдоровны, будет исключительным скотством валять эльфиек по сеновалам.

Да, многие дворяне и аристократы не придерживаются супружеской верности. Однако я и в первой своей жизни изменником не был, и здесь в нормальной семье рос и воспитывался. Владислав Константинович скорее бы собственными руками задушил женщину, попытавшуюся пробраться к нему в постель. Впрочем, Елизавета Ростиславовна поступила бы ничуть не хуже, если бы кто-то пытался к ней приставать с подобными предложениями.