Имперский колонист (СИ) - Кощеев Владимир

— Вы замечательно плаваете, Ярослав Владиславович, — произнесла она. — А я вот уже устала, проводите меня?

— Разумеется, — кивнул я и подал ей руку.

Когда я помог ей опуститься на шезлонг, она довольно улыбалась, а вот её брат едва не кипел от гнева.

— У нас будет небольшой приём, Ярослав Владиславович, — заговорила Смирнова. — И я хочу пригласить вас с сестрой.

— С удовольствием приму ваше приглашение, Полина Тихоновна, — чуть поклонившись, ответил я.

Семён же едва слышно заскрипел зубами. Но что он мог сделать? Устроить скандал посреди всеобщего веселья?

— С вашего позволения, пойду сообщу сестре, — улыбнулся напоследок я и, склонившись к руке Смирновой, поцеловал воздух над её пальцами.

И только отходя от шезлонга Полины Тихоновной, я понял, что обручальное кольцо она сняла в раздевалке.

Глава 21

Москва, особняк дворянского рода Смирновых, будуар Полины Тихоновны.

— Какого хрена, Поля? — раздражённо срывая с себя галстук, вспылил Семён. — На кой-чёрт тебе понадобилось приглашать этого упыря? Ты разве не видела, какая он мразь⁈ Я за вами следил, он же только что из трусов не выпрыгивал, чтобы тебя трахнуть прямо посреди бассейна!

Смирнова взглянула на брата с лёгкой усмешкой.

— Что-то ты слишком серьёзно воспринял наш флирт, братец, — вспоминая ощущения от прикосновений к покрытому каплями воды Князеву, заметила она. — Неужели последние мозги отключились?

— Выбирай выражения, когда говоришь со старшим! — сжимая в кулаке многострадальный галстук, прорычал её брат.

— На две минуты? — фыркнула Полина Тихоновна и вернулась к расчёсыванию волос. — Ты, Сёма, не заметил, что ли, как смотрит на тебя младшая Князева? Помани её, она на четвереньках приползёт и будет задницей вертеть перед тобой, готовая гавкать по твоему слову. Или ты настолько плох, что не сможешь вскружить пигалице голову?

— Она малолетка, — нахмурившись, ответил Семён.

— У нас три года разницы, и ей через несколько месяцев восемнадцать, — возразила сестра и отложила щётку. — Охмури её, прояви своё благородство, манеры, мимолётом заставь говорить о себе, и ты не заметишь, как она уже потребует от родителей заключить помолвку с тобой. По ней же видно, что жизни не видела, поведётся даже на видимость ответных чувств. А родители её поддержат, Князевы же все там с неё пылинки сдувают, как будто она не простая дворянка, а принцесса! Ну а там затащишь её в постель, подаришь пару оргазмов, и она будет есть у тебя с рук, счастливо рожая тебе детей одного за другим.

— У меня есть невеста, — буркнул Семён.

— А у меня — жених, — равнодушно пожала плечами Полина. — Но ты и сам знаешь, что Ярослав — ключ к Аэлендору. И брак с ним сделает меня куда влиятельнее и богаче, чем я когда-либо смогла бы стать с Григорием Сильвестровым. Но я уйду из семьи, и наш союз будет не таким крепким, как если ты возьмёшь Дарью в жёны. Двойной брачный союз — вот основа, на которой Смирновы войдут в десятку влиятельнейших родов Российской Империи.

Семён несколько секунд смотрел на сестру, даже не моргая.

Он, конечно, слышал от Светки, что Дарья Князева им заинтересовалась, но не придавал этому значения. Гимназистка, как можно воспринимать как девушку ту, кто учится с твоей младшей сестрой в одном классе?

Да и Ярослав Владиславович, упырь, притворяющийся благородным, бесил неимоверно. Такие сволочи вырастают в семьях, когда им с детства всё сходит с рук. А ведь наверняка Князевы не бесплатно получили место в дипломатической делегации. Подкупить императора — это не мороженое в уличной тележке купить, тут совсем другие блага. И раз Князевы смогли протолкнуть Ярослава на эту позицию, у них средства имелись.

А ведь государь наверняка ещё и вознаградит теперь Князевых за успешное выполнение миссии. Договор-то со дня на день будет подписан.

— Ты хочешь разорвать помолвку с Сильвестровым? — переспросил он.

— Князевы сидят на поставках энделиона, и Ярослав лично разрабатывает на его основе свои коктейли, — чуть покачав головой, ответила Полина. — Люди отца уже навели справки: Князевы в этом году превысят собственные показатели почти вдвое, а ведь их и так бедными не назовёшь. И всё благодаря коктейлю, который создал Ярослав. Но ему сейчас всего двадцать, впереди целая жизнь, и он ещё неоднократно выпустит на рынок что-то подобное, что его озолотит. Помяни моё слово, даже без привилегий на общение с эльфами Князев станет самым завидным женихом Российской Империи. И я хочу, чтобы это был мой жених. Не для того я выросла такой красоткой, чтобы размениваться на всяких Сильверстовых, чей годовой оборот ниже моих карманных расходов.

Смирнов помассировал пальцами переносицу. Разговор внезапно повернул к тому, чего Семён Тихонович никак не ожидал. Ощущение, как будто сестра за его спиной прокрутила интригу, было неприятным. Однако раз она говорит об этом и позволяет себе настолько откровенный флирт при свидетелях — значит, у неё есть одобрение главы рода.

— Стало быть, отец в курсе? — уточнил он.

— Конечно, — кивнула Полина и повернулась к зеркалу, чтобы нанести косметику.

Строго говоря, прихорашиваться было ни к чему. Молодость и врождённая красота делали своё дело, превращая старшую дочь Смирновых в одну из самых приятных глазу девушек Российской Империи. Однако настоящая женщина всегда найдёт, что можно улучшить в себе.

— Почему мне никто ничего не сказал? — на грани слышимости спросил Семён.

— Не знаю, может быть, отец просто не успел, — пожала плечами сестра, подкрашивая ресницы. — Мы это буквально перед его отъездом обсудили.

Семён ещё немного постоял в будуаре, обдумывая слова Полины.

Конечно, в своей способности заставить младшую Князеву отдаться ему, Смирнов вообще не видел проблемы. Не она первая, пусть и самая молодая окажется в его списке трофеев. Нужно только правильно подобрать ключи к её сердечку, да и… Вспомнив, как выглядит Дарья Владиславовна, Семён мог с уверенностью сказать — ещё пара лет, и она превратится в красотку, которая за пояс заткнёт Полину.

Да и утереть нос этому ублюдку, Ярославу, будет чертовски приятно. Пожалуй, даже приятнее, чем забрать девственность добровольно отдавшейся влюблённой фанатки. Фанаток у него уже было много, а вот таких побед над уродами, посмевшими зариться на сестру, всегда мало. А ведь это так тешит самолюбие.

Его взгляд остановился на кружевном нижнем белье, висящем на дверце шкафчика.

— Это, — он махнул рукой на комплект, — ты будешь надевать под платье для приёма?

— Нет, конечно, — фыркнула Полина, взглянув на брата через зеркало. — Я вообще не буду ничего надевать.

Лицо Семёна пошло пятнами, мгновенно растеряв всю красоту.

— Ты… — прошипел он.

Полина рассмеялась, запрокинув голову. Её смех заставил брата вылететь из комнаты и громко хлопнуть дверью.

Успокоившись, Полина Тихоновна взглянула на приготовленный комплект белья и, приложив кисточку к губам, прикрыла глаза. Память тут же подсунула воспоминание о полуголом Князеве, его широкой груди, таких манящих, буквально призывающих себя потрогать кубиках пресса, и сильных руках, которые поддерживали уверенно, но крепко.

Помолвка не так уж надёжна, и сама Полина намеревалась от одной своей избавиться. Но ведь можно сделать так, чтобы Ярослав не отвертелся, и обойтись без неё, тем более что на приёме может оказаться очень много свидетелей.

— Может, и правда ничего не надевать? — рассматривая собственное отражение, прошептала она.

Москва. Дворянский особняк рода Князевых. Ярослав Владиславович Князев.

— Ты что там устроил? — недовольным голосом спросила Дашка, как только мы пересекли порог дома.

— Что? — с видом ничего не понимающего человека уточнил я.

— Да ты эту Полину чуть прям там не разложил! — вспыхнув от негодования, заявила сестра. — И она тоже хороша — как шлюха на тебя повесилась!