Абсолютная Власть. Трилогия (СИ) - Майерс Александр

— Я. Никого. Не предавал. Ваше сиятельство, — произнёс Роттер. Каждое слово как топор палача, перерубающий чью-то шею. — Я спас своих людей. От неминуемой гибели.

— Но тебя всё равно считают предателем, — сказал Эмилия. — Ты договорился с моим отцом, отступил с поля битвы и открыл фланг Градовых для атаки нашей конницы… И это привело к тому, что мой отец погиб, а Михаила Градова взяли в плен. Интересно получилось, не правда ли? — графиня усмехнулась. — Может, в этом и состоял твой хитрый план? Обезглавить род Карцевых?

— Нет, госпожа. Я думал о своих людях.

— И твоим людям это по нраву? Никто не жалеет, что они теперь служат мне?

— Те, кто жалел, уже не с нами, — ответил Константин таким тоном, что Эмилия решила не уточнять, что с ними случилось.

Ничего хорошего, это уж точно.

— Ты сложный человек, капитан, — улыбнулась она, закинула ногу на ногу и мельком взглянула в зеркало. — Загадочный. Но мне бы не хотелось узнать тебя поближе. Думаю, что если заглянуть в твою душу, можно потерять рассудок.

— Точно подмечено, ваше сиятельство, — невозмутимо сказал Роттер. — Вы позволите идти?

Графиня молча шевельнула рукой. Константин поклонился и вышел.

Эмилия выдохнула с облегчением.

Порт Суходол

В то же время

Паром причалил к Суходолу с ленивым скрипом, будто нехотя. Я вышел из машины навстречу, потянулся, вдыхая солёный воздух. К запаху моря примешивался аромат дизельного топлива, рыбы и лошадиного навоза. Не самое изысканное сочетание, но в чём-то даже приятное, полное жизни.

Порт кишел людьми: грузчики в потёртых куртках таскали ящики, торговцы орали с причала, предлагая вяленую рыбу и чай из термосов. Лошадиный топот сливался с гудками машин, которые медленно съезжали с парома.

Базилевский не зря выбрал этот рейс. Наши кони, словно обычные рабочие клячи, стояли в общей толпе, жуя сено из деревянных корыт.

— Все на месте, — Артём, пересчитав животных, кивнул. — Девять голов, как и должно быть.

Ночник, прислонившись к капоту автомобиля, щурился на толпу.

— За нами вроде не следят. Коршун исчез ещё у Владивостока, — прошептал он.

— Всё равно смотрите в оба, — сказал я, разминая затёкшую шею. — Враги наверняка уже знают, что мы покинули город. Нас ищут.

Дружинник кивнул и исчез в толпе, слившись с ней, как тень. Остальные внимательно оглядывались, пока доставали из багажника сбрую и седлали коней.

— Артём! — позвал я.

— Тут я, — откликнулся рыжий и перекатил во рту карамельку. — Хотите, ваше благородие? — парень достал из кармана горсть уже знакомых мне круглых конфет.

— Не хочу. Где ты всё время берёшь конфеты? — спросил я.

— Ну-у, как бы вам сказать… В детстве я ограбил кондитерскую фабрику, до сих пор запасы остались, — отшутился Артём.

— В прошлый раз ты рассказывал про радугу. А если серьёзно?

— Если серьёзно — люблю я сладкое, ничего не поделаешь. Вот и приходится всё время конфетки с собой таскать.

— Видимо, нормального ответа я не дождусь. Ладно, есть задание.

— Слушаю, — кивнул рыжий.

— Продай машину. Дальше мы отправимся верхом.

— Машину продать? Кому? — удивился парень.

— Без разницы. Деньги не важны, просто избавься от неё. Сразу скажи, что у нас нет на неё документов.

— Ну-у… Ладно, сейчас.

Артём снова перекатил во рту карамельку, почесал рыжую голову и оглядел пристань. Немного подумав, он решительно направился к мужчине в приличном костюме и шляпе-котелке. Тот раздражённо притопывал ногой и смотрел то на карманные часы, то на дорогу.

Я усмехнулся про себя. Рыжий безошибочно определил себе «жертву». Обеспеченный по виду мужчина явно очень торопился, а тот, кто должен был за ним приехать, опаздывал.

Артём подошёл к мужчине, и меньше чем через минуту они уже смеялись над какой-то шуткой, а ещё через минуту мужчина подошёл к нам.

Лишних вопросов он задавать не стал. Осмотрел автомобиль, заглянул под капот и сказал:

— Беру.

Вытащив из кармана бумажник, он отсчитал нужную сумму, отдал её Артёму и получил взамен ключи. Заведя мотор, он тут же уехал.

— Удивительно, — сказал я. — За сколько ты её продал?

— Тысячу двести рублей, — протягивая мне купюры, ответил парень. — Она ведь подержанная, и документов нет, так что…

— Мы купили её за тысячу, — усмехнулся я.

— Да? Ну, тогда я молодец, правда? — широко улыбнулся рыжий.

— Конечно. Двести рублей можешь оставить себе. Чтобы конфеты не кончались, — я вернул Артёму часть денег.

— Двести рублей? — он, будто не веря, развернул купюры веером. — Да я столько в жизни в руках не держал.

— Привыкай. Если будешь продолжать приносить пользу, то заработаешь ещё больше. Максим, всё готово? — обратился я к Секачу его настоящим именем.

— Да, можем ехать, — кивнул он, будто не сразу поняв, что я обращаюсь к нему.

Мы отправились на восток. Солнце поднялось высоко и стало припекать, но нас выручал прохладный ветерок с моря.

Как только мы отъехали от порта, технологическое поле ослабло и скоро пропало вовсе. Оно стало гораздо слабее уже за пределами Владивостока, но всё ещё сохранялось.

— Надеть амулеты, — приказал я, вешая на шею свой.

Наконец-то. У технологии есть свои преимущества — например, мне понравились автомобили, и телефон был очень удобным средством связи. Но я всё-таки оставался приверженцем магии и был намерен развиваться в этом направлении. А технологическое поле мешало медитировать и поглощать энергию Космоса.

Именно этим я и занялся в дороге.

После того как я активирую Исток и восстановлю каналы маны, то смогу пользоваться магией. Как я сказал Базилевскому, решением этой проблемы я займусь сразу, как только вернусь в усадьбу. Хочу к тому времени усилить связь с Космосом, чтобы сразу начать использовать его энергию в своих заклинаниях.

Даже если поначалу это будут лишь крупицы — они всё равно дадут преимущество перед стандартными заклинаниями, сформированными только из маны. Вкупе с моим прозрачным Истоком — я стану самым уникальным магом на этой планете.

А со временем — самым сильным.

Но чтобы стать по-настоящему могущественным, необходимо начать готовиться уже сейчас. Поэтому, пока мы не спешили и вели лошадей тихой рысью, я прикрыл глаза и находился в этакой полумедитации.

Моя связь с Космосом была пока что очень неустойчивой, и дело было не только во мне. Мешал барьер, окружавший эту планету.

Один из вопросов, который я хочу задать Светлане — кто и зачем создал этот барьер.

Мы объехали по окраине деревню Речица и повернули на Романовку. Дорога виляла между сопок, то ныряя в чахлые перелески, то выскакивая на открытые пространства, где ветер гнал по небу клочья облаков.

Романовка встретила нас покосившимися избами и запахом коровьего навоза. На въезде, у дорожного столба с облезлой табличкой «Добро пожаловать!», стоял мужик в выцветшей рубахе. Увидев нас, он прищурился и что-то забормотал себе под нос.

— Ну да, — сказал он, когда мы приблизились. — Вроде совпадает.

— Что совпадает? — спросил я.

— Света сказала: приедут на тридцати шести ногах. Только вот я что-то не пойму… Шесть человек — двенадцать, девять коней — тридцать шесть. Выходит, сорок восемь ног.

— Мы-то по земле не идём. Так что приехали на тридцати шести ногах, всё верно, — сказал я. — Значит, Светлана нас ждёт?

— Да, — кивнул мужик. — Уже неделю назад про вас предсказала, я тут каждый день дежурю, устал уже. Идёмте. Меня Василий зовут, если что.

Чуть прихрамывая, он повёл нас через деревню. Местные смотрели на нас с настороженностью, а то и с неприязнью.

— Опять к провидице припёрлись, — донеслось до меня ворчание какого-то мужика.

— От этих точно проблемы будут. Вон, Вася их ведёт, значит, не впустую приехали…

— О каких проблемах они говорят? — спросил я.

— Дык это, Света когда прорицает, плохо ей потом становится. А когда ей плохо — в деревне потом всегда беда. Почему, вы думаете, у нас столько домов заброшенных? — Василий обвёл рукой избы с заколоченными окнами. — Не хотят люди здесь жить. Самые стойкие остались, кому жаль родные места покидать.