Макс Лазарь (СИ) - Кощеев Владимир

Сирена не смолкала, в мою сторону спешила охрана. Быстро сориентировавшись с помощью ассистентки, я нырнул в темноту за вторым сараем, прежде чем на дыру в заборе упал луч света из прожектора, установленного на плато.

— Он здесь, ищите его! — отдал приказ мужской голос из громкоговорителя.

Сирена смолкла, выполнив свою задачу.

Из особняка Селиванова охрана не показалась, зато я услышал, как громко лязгнули стальные плиты, перекрывая вход в дом. Луч света шарил по плато, освещая самые тёмные участки, в которых я мог бы спрятаться.

Добежав до края плато, не снижая скорости, я промчался до теплиц, в которых выращивали урожай рабы, и нырнул в третью от забора. Сигнализации здесь установлено не было, внутри никого не находилось, так что играть в прятки можно было достаточно долго.

— Я думала, ты хочешь пробраться незаметно, — проворчала Мира, внимательно осматривая красные плоды на ветках. — Интересно, какие они на вкус?

— Зелёные, — машинально ответил я. — Этот урожай ещё не созрел.

Прожектор принялся обшаривать теплицы, и я упал на землю, чтобы слиться с ней. Свет прошёлся по моему укрытию, но двинулся дальше, не задерживаясь на мне. Снаружи раздавались недовольные команды.

— Рассредоточиться, — услышал я главное и усмехнулся.

Вот теперь и начнётся игра.

Пару ножей, которыми я взрезал забор, оставил на месте — они всё равно расплавились. Но у меня с собой было ещё несколько. Вытащив первый из запасных, я встал на четвереньки и двинулся к выходу.

Несмотря на команду, охрана ходила не по одному, а парами. И одна из таких двигалась между теплицами. Они не спешили, смотрели внимательно, и сразу в две стороны. Параллельно им шагали ещё несколько таких же пар, которые я разглядел через стеклянные стены своего укрытия.

Дождавшись, когда бойцы пройдут мимо, я приоткрыл дверь и выскользнул за ними. Двигаясь им вслед шаг в шаг, чтобы не создавать лишнего шума, я выбрал момент, когда оба охранника, добравшись до края теплицы, смотрят в разные стороны.

Рванув к врагам, я схватил левого за шлем и, задрав ему голову, вскрыл горло. Его напарник дёрнулся ко мне, но опоздал всего на секунду — лезвие покинуло тело его коллеги и вошло под подбородок. Удержать два массивных тела в руках, чтобы они упали не слишком громко, было крайне сложно — не предназначены они для такой транспортировки. Так что оба рухнули почти одновременно. Я же быстро отобрал боевой дробовик у правого и несколько магазинов к нему у левого.

— Вас там режут, как свиней! — раздался раздражённый голос, и теперь я уже не сомневался, что он принадлежит Михаилу. — За что я вам плачу, уроды⁈ Убейте его немедленно!

Судя по тому, как решительно ко мне побежали оставшиеся охранники, способ не только определить гибель своих людей, но и указать место, где это произошло, у Селиванова имелся. О том, чтобы убежать и спрятаться, речи уже не шло — просто некуда было.

Ближайшая пара, недолго думая, открыла огонь сквозь теплицы. Грохот выстрелов смешался с треском лопающегося на осколки стекла, но пули просвистели у меня над головой. Перебирая локтями, я ползком метнулся назад, к третьей группе охранников, пока вторая продолжала разрушать теплицы.

— Я не могу взломать их связь, — растерянно поделилась Мира. — Не понимаю…

Зато я всё прекрасно понял.

И даже то, почему меня не может напрямую обнаружить Селиванов.

Вскинув оружие, я замер, дожидаясь, когда пара охранников приблизится, и надавил на спуск. Первый выстрел ударил под подбородок одного, а я уже перевёл ствол на другого, успевшего изменить положение тела. А потому пуля вместо того, чтобы убить на месте, долбанула по шлему, опрокинув бойца на спину.

Вскочив на ноги, я подбежал к нему и, ударив прикладом по голове, приставил ствол под шлем. Пуля вошла в тело, на меня брызнуло кровью, и я тут же залёг на труп. Над головой затрещали выстрелы.

Разлетающиеся осколки стекла засыпали всё пространство вокруг, превратив проходы между теплицами в сплошное месиво. Стоило мне пошевелиться, как под ногами захрустело, и охрана открыла огонь вновь — на звук.

— Убейте его немедленно! — раздался крик Селиванова, и я на четвереньках побежал прочь.

В левую руку, попав между пластинами, воткнулся кусочек стекла, и я поморщился от резкой боли, но движения не прекратил. Надо мной свистели пули, врубаясь в остатки теплиц, я слышал крики охранников.

— Их система слишком защищена, — произнесла Мира. — Я слепну, Макс. Тебя скоро найдут. Это…

Последнее слово было сказано так, что я ощутил шок, в котором находился искусственным разум.

Рванув в сторону особняка, я на бегу выстрелил в ближайшего врага, заставив его рухнуть на спину, однако его напарник выстрелил навскидку мне по ногам, и первым же попаданием заставил меня зашипеть сквозь зубы. Даже усиленная Предтечами броня не защитила от удара.

Сорвав с ремня запасной нож, я швырнул его в сторону противника, и клинок вошёл ему в сочленение брони — между грудью и бедром. Заорав от боли, враг прекратил огонь, склонившись к ране, и я добежал до него, чтобы опрокинуть.

В бок ударило несколько пуль, и мне послышался хруст рёбер, но времени не было. Так что я оскалился и, вырвав из раны нож, вонзил его в шею врага. Поверженный напарник навёл свой ствол на мой шлем.

— Сдохни, ублюдок, — пафосно выдал он и нажал на спуск.

Но пуля ударила в затылок подыхающего охранника, которым я в последний момент успел укрыться, завалив умирающее тело набок вместе с собой. Боец продолжил палить, посылая пулю за пулей, но шлем клановых доспехов Орсини держал урон.

Я же выхватил из кобуры мертвеца пистолет и расстрелял весь боезапас по врагу. Он откинулся на спину и затих. А я сорвал с них магазины и, рассовав их по карманам разгрузки, побежал в сторону особняка, петляя из стороны в сторону — огонь по мне продолжали вести.

— Турель! — вскрикнула Мира, но было слишком поздно.

Выстрел буквально смёл меня, завалив на бок, а последующие пули, раскалывая броню, отталкивали всё дальше — под перекрёстный огонь остальных пулемётов. Я едва не ослеп от боли, но огонь прекратился.

— Взять эту тварь, — услышал я приказ Селиванова. — Связать и доставить ко мне. Этот дебил здесь один.

Я не мог пошевелиться, согнувшись в позе эмбриона. Болело всё тело, но я был всё ещё жив, хотя от доспеха, собранного в лаборатории Предтеч, остались целыми только ремни. Левая рука висела плетью, и я её даже не чувствовал.

— Макс! — напряжённым голосом позвала меня Мира. — Макс! Вставай! Тебя же сейчас убьют!

От брони отвалились какие-то осколки, которые остались лежать на земле там, где меня тащило от мощных ударов крупнокалиберных турелей. Я был ещё жив только по той причине, что меня не стали добивать.

— Вставай, Макс!

Я улыбнулся в ответ и закрыл глаза. Правда, улыбку пришлось убрать сразу же, чтобы охранники не заметили. А то мало ли, у них рука дрогнет, и решат добить от греха подальше, несмотря на приказ.

Не прошло и минуты, как меня подхватили под руки. Максимально расслабившись, я изобразил из себя бессознательное тело, но мощный удар в живот заставил меня застонать от боли. А следом вспыхнули звёзды в глазах, когда чей-то кулак прилетел мне в подбородок.

— Сука, — прошипел охранник. — Вяжите его, быстро.

Мне скрутили руки, защёлкнули наручники и, подхватив под руки, поволокли по земле, не забывая ударить то прикладом, то. Перед глазами всё расплывалось, но я всё ещё оставался в сознании. Молча проклиная машину Предтеч, которая превратила меня в настолько крепкого человека.

Миру я больше не слышал, зато почувствовал, как меня швырнули на железный стул. Такой прохладный, что это было даже чертовски приятно. В лицо ударил свет, под нос сунули дурно пахнущую дрянь, и я дёрнул головой.

— Просыпайся, Алёшенька, — ласковым тоном проговорил Селиванов, а потом дал мне пощёчину, приводя в сознание. — Просыпайся, урод!

Разлепив веки, я посмотрел на возвышающегося надо мной мужчину. Михаил был одновременно и похож на своего папашу, и в то же время напоминал его лишь отдалённо. Выбритая голова, суровый взгляд, широкие плечи с накачанными мышцами.