Темная сторона. Том 2 (СИ) - Лисина Александра

Он сомневался в каждом моем слове, когда я рассказывал о себе. Переспрашивал, многократно переформулировал вопросы, стремясь поймать меня на лжи. Да что там. С его-то опытом он с легкостью мог попытаться задурить мне мозги, навешать лапши на уши, встретить более чем радушно, наобещать с три короба и сделать все, чтобы я проникся к нему уважением и благодарностью.

Почему же он предпочел выбрать другую линию поведения?

Почему решил не лукавить, а в лоб сказал, что я ему не нравлюсь?

Он ведь не дурак. Не верю, что при жизни ему не доводилось плести интриги или что после смерти он вдруг утратил это полезное для главы рода качество.

Так почему же он им не воспользовался? Почему вместо притворства и вполне привычной для тана лжи решил вдруг показать свои истинные намерения?

А еще я подумал, что, пожалуй, уже за одно это тан Расхэ заслуживает толики уважения. Может, я ему и не нравился, но, по крайней мере, он не погнушался сказать мне об этом открыто. Он не лукавил. Не проявлял снисхождения. Не вел себя со мной, как с обычным подростком.

Наконец, в мою голову пришла еще одна здравая мысль. И я подумал, что честный враг — это намного лучше, чем хитрожопый друг. Так что при всей моей настороженности к тану пусть уж он лучше ведет себя так и дальше, чем вдруг превратится в слащавого и льстивого подлеца.

Стоило мне только принять вот такого тана Расхэ как данность, как с его виртуальным образом что-то произошло. Мне вдруг показалось, что нарисованный моим воображением тан неожиданно подмигнул. После чего мир вокруг меня снова знакомо померк. Пол под ногами куда-то провалился. Но на этот раз я успел найти опору и почти сразу восстановил потерянное равновесие. А вместе с этим наконец увидел долгожданное откровение, причем такое, какого вообще не ожидал.

На этот раз дело происходило в красиво убранном зале, в котором явно планировалось большое торжество.

Откуда-то я знал, что зал довольно большой. Чувствовал, что за моей спиной собралось немало людей. Но при этом не мог повернуться и посмотреть, сколько же там народу, потому что стоял сейчас перед таном Горусом и каким-то незнакомым, одетым в богато украшенный камзол мужчиной, а заодно держал за руку женщину, одетую в роскошные алые одеяния и такую же алую кружевную фату.

О том, что ситуация нестандартная, я понял еще в тот момент, как только тан Горус и его сосед обвязали наши руки ярко-красной лентой и заставили произнести слова брачной… к счастью, не магической, а самой обычной… клятвы, которая навсегда должна была скрепить союз лэна Альнбара Расхэ и лэнны Элизабет Норасхэ, младшей дочери того самого тана, которого я в лицо до этого момента не знал.

При этом, если в прошлый раз я чувствовал себя другим человеком, то на сегодня ориентации не потерял. Помнил, что я это я. Понимал, что вижу события давно прошедших дней. Никак на них не влиял. Но и эмоций Альнбара почти не испытывал, а лишь слегка касался их, так как с головой меня они сегодня не поглотили.

Самое же интересное, что пока будущий тан произносил слова брачной клятвы, я совершенно точно выяснил, что свадьба для него — событие не особенно важное. К невесте он относился ровно. Знать ее особо не знал — подбором пары для него занимался отец, поскольку мать очень рано ушла из жизни. Но отцу Альнбар всецело доверял, поэтому когда тот сказал жениться, сын послушно пошел жениться. И все, что его волновало в невесте, это ее здоровье, сильный магический дар и возможность родить ему крепких здоровых и непременно одаренных детей, один из которых когда-нибудь непременно займет его место.

Еще он бы, конечно, предпочел, чтобы лэнна из рода Норасхэ оказалась хотя бы симпатичной, чтобы было не стыдно выйти вместе с ней в свет. Но даже если бы особой красотой она не блистала, он бы спокойно это пережил при условии, что всем остальным ожиданиям его жена соответствовала бы полностью.

Он ее, кстати, видел когда-то. В далекой юности. И в то время лэнна Элизабет оставила у него впечатление нежной и трепетной овцы, которую всегда и всюду надо было водить за руку. Ему тогда показалась, что в плане характера она также довольно слаба… но на самом деле это не так уж плохо, ведь как жена она была бы во всем ему послушна. А значит, покорна и безусловно верна.

Поскольку лишних проблем будущий тан не любил, то к такому выбору отца отнесся ровно. Ну а зная, что этот выбор одобрила провидица-набирэ, он тем более не волновался и, машинально произнося слова брачной клятвы, думал лишь о том, чтобы все поскорее закончилось.

Наконец, обряд подошел к концу. Ленту с предплечий молодых благополучно сняли. Дальше в доме невесты должен был пройти большой праздничный обед, и лишь после этого молодоженам будет позволено удалиться в родовое гнездо жениха.

И все бы ничего, но как только руки молодых развязали, невесте внезапно стало плохо, и она, очевидно переволновавшись во время обряда, некстати упала в обморок.

Альнбар, разумеется, не растерялся. На свадьбах порой и не такое бывало, да еще и отец заранее предупредил его, что девушка ему досталась нежная, впечатлительная. Под дружный вздох со спины он подхватил новоявленную супругу на руки. Собственноручно отнес в ближайшую к залу комнату… в ту самую, откуда невесту к нему, кстати, привели. Там он оставил ее на попечение множества мамок, нянек и прочих родственниц женского пола. Ну а через четверть рэйна, когда ему разрешили зайти, с невестой все было в полном порядке. Разве что она сильно расстроилась после такого конфуза, кажется, даже успела расплакаться, так что будущий тан счел нужным проявить настойчивость и потребовал оставить его с супругой наедине.

Когда все ушли, он, как положено мужчине, взял на себя нелегкую задачу успокоить излишне близко воспринявшую свадебный обряд лэнну. К тому же он считал необходимым хотя бы до брачной ночи с ней немного поговорить и составить свое собственное впечатление о женщине, с которой ему отныне придется делить и кров, и постель.

Фату она подняла безропотно и молча, при первом же требовании, правда, пугливо уронив глаза в пол и не сдержав нервной дрожи в руках.

Однако Альнбар сделал вид, что ничего не заметил.

В Норлаэне про него говорили, что он сухарь. Что, кроме службы и долга, его ничто не интересует. Поэтому, возможно, и лэнна Элизабет считала, что их брак будет не самым удачным. Хотя, со своей стороны, будущий тан, напротив, собирался сделать все, чтобы ему было ради чего возвращаться домой.

Он ей так и сказал тогда. Открыто. Спокойно. Лаконично и так же четко, как обычно писал в своих отчетах.

Он собирался создать семью. Он хотел иметь детей. И ему было важно иметь рядом женщину, которой можно все это доверить.

— Я скажу это вам всего один раз, лэнна Элизабет… теперь уже Расхэ, — подвел он итог своего короткого монолога. — И лишь для того, чтобы вы понимали — у вас может быть все, о чем вы могли мечтать. Я готов быть для вас верным мужем. Готов о вас заботиться, уважать вас как женщину и как супругу, проявлять внимание к вашим пожеланиям и при этом не мешать вашим женским увлечениям. К тому же я не требую от вас любви. Не требую неземной страсти. Все, что мне от вас нужно, это лишь преданность, ответное внимание к моим потребностям и готовность вкладывать силы в сохранение нашего рода и нашей семьи. Если вы на это согласны, то у нас будет крепкий брак и большая семья, в которой главной ценностью станет доверие и взаимоуважение. Если же нет…

Лэнна впервые подняла на него взгляд, и будущий тан не на шутку удивился, прочитав в ее глазах не испуг, хотя был к нему готов, не смирение и отнюдь не покорность судьбе, а напротив, решимость и уверенность в своих силах.

Это было необычно. Совсем не такой он представлял себе лэнну Элизабет Норасхэ. Но так, пожалуй, даже интереснее. Тем более что и внешне она, несмотря на обилие косметики, оказалась весьма недурна. И умом, похоже, обделена не была.