На грани (СИ) - Вернер Ник

Не то чтобы я желал его услышать, но пришлось ответить:

— Да.

— Я предлагаю тебе задержаться в Яренке ещё на пять недель и помочь нам с восстановление Священного Леса. Взамен я предлагаю тебе отправится с нами на Совет. Мы выезжаем верхом за три недели до его начала. Ехать будем через Центральный Дремир и планируем остановиться на полторы недели в Граде на Каанно-Тане, а оттуда отправится на корабле вниз по течению в Катаренск. Я подумал, что тебе может быть интересно такое путешествие.

«Даже не знаю, стоит ли оно того…» — подумал я и немного успокоился.

— Благодарю за предложение, — учтиво ответил я. — Мне надо подумать.

— Я не тороплю тебя с ответом, — улыбнулся Яромир.

«Видимо, он обрадовался, что я не сразу отказался. Хотя? Что он от этого выигрывает, я всё же не понял. Что так, что эдак, на Совет мне надо выезжать за три недели. Ну, если выезжать».

На том я попрощался и ушёл обратно в мастерскую Григорию, ведь ни грифоны, ни советы моё слово не отменяли, и ходить что-то мастерить мне было положено каждый день.

Пришёл, уселся на свой табурет подмастерья, взял топор и… Так и просидел с ним без движения с час. Думалось мне плохо — начала сказываться бессонная ночь, да и отрезать себе пальцы желания особого не было. В итоге Григорий меня выгнал до завтра за тунеядство. Я особо и не спорил — ушёл.

Дома я продрых до полудня, но в голове не прояснилось, и решения всё не приходили. Время как раз было подходящее, и я надумал сходить проветриться на ристалище Касты Следопытов. Там сейчас как раз никого не должно было быть.

Мои надежды оправдались, и, оставив своё пальто в доме-оружейной, я пошёл бегать по кругу. Морозный ветер продувал насквозь мой свитер и рубашку под ним и приятно холодил. Вскоре я снял свитер и продолжил бегать в среднем темпе. Мне было хорошо — и морозно, и свежо, и жарко одновременно. Я чувствовал себя ярко горящим костром посреди снежного леса, а ледяной ветер, который пытался меня остудить и заморозить, лишь «раздувал» меня всё сильнее и сильнее.

Через час пробежки все мои сомнения будто сгорели в этом костре, и я решил: «А почему бы и нет? Что я теряю? Да ничего! Не скрутит же меня граф Неррон посреди собрания, да ещё и на глазах дремирян, которые меня туда привезут. А если и попытается, то он не у себя дома, и всей его гвардии при нём не будет. Значит, я уж как-нибудь точно отобьюсь. Центральный Дремир? Можно и глянуть. Раньше бы душу продал, чтобы туда попасть. Сейчас остался лишь лёгкий интерес, но всё же он ещё есть. Пять недель? Теперь у меня есть точный срок, за который нужно починить их Священный Лес, чтобы сюда больше не возвращаться. Значит, ещё неделю я вожусь с резьбой по дереву, дарю Яромиру ложку и иду обратно на поклон к Любомиру. После этого у меня будет ещё месяц, чтобы допереть, что я делаю с Факелом не так».

Одобрив свой план, я ещё с полчаса «повалялся в снегу», отрабатывая разные скрутки, броски, уклонения и кувырки. Давно я так не тренировался и заметил, что скорость реакции заметно просела. Пока я замечал это и без партнёра, но вскоре мне надо будет найти кого-то, кто захочет потренироваться со мной.

«Может, Ратибора спросить? — подумал я, закончив свою тренировку и обтрушиваясь от снега. — Правда, он из другой Касты… Но к Яромиру с такими глупостями тоже как-то идти не хочется».

Вернувшись домой, я обсох и отогрелся. Потом снова пошёл к Яромиру — сообщить, что я согласен на его предложение.

Часть 2

Глава 17. Провинившиеся

Ярослав

В тот же день.

Весь полёт от Яренки до мужского дома, затерянного в заснеженном лесу, Ярослав сидел смирно в седле и ни о чём не думал. Очень старался ни о чём не думать, кроме полёта. Он добродушно улыбался, пусть его под маской никто и не видел, и всё своё остальное настроение удерживал крепко привязанным к этой улыбке. Судя по тому, что его грифон вёл себя смирно и наездника сбросить не пытался, Ярославу вполне успешно удавалось оставаться добродушным и внутри, и снаружи.

«Давно я не летал», — думал Ярослав, возвращаясь к смутным воспоминаниям из детства.

Когда ему исполнилось шесть лет, его старший брат втайне от отца взял его с собой на короткую прогулку на боевом грифоне невысоко над землёй. Ярослав был просто в восторге от полёта! И с тех пор брат время от времени брал его с собой, каждый раз поднимаясь в небо всё выше и выше и улетая всё дальше и дальше. Катал он Ярослава у себя на коленях, ведь седло у него было только одно, а чтобы было чем надёжно пристегнуть брата, смастерил ему дополнительные ремни, которые крепились к основным.

«Летать мне нравится… Всегда нравилось… И почему я тогда остался с Пересветом? Мог бы вернуться домой. Сейчас бы летал…»

«Было бы к кому», — напомнил ему внутренний голос, и Ярослав быстро отвлёкся на происходящее вовне, чтобы не углубляться в неуместные сейчас печальные воспоминания.

Под ним бело-зелёным ковром тянулся заснеженный лес до самого горизонта. Кое-где они пролетали небольшие заснеженные поляны. По ощущениям, они должны были уже прилететь на место, но грифон Мирияра всё не заходил на посадку, и Ярослав начинал сомневаться, не заблудился ли тот.

Когда они пронеслись над большой поляной с узкой и длинной заснеженной крышей по середине неё, Ярослав уж было подумал, что надо как-то дать Мирияру понять, что они промахнулись, но как не знал: грифона было трогать запрещено, а пытаться докричаться — бессмысленно.

Ярослав немного умел управлять грифонами — его научил брат, когда ему исполнилось семь лет. Это был их с братом маленький секрет. Сейчас же, когда Мирияр попросил его дотронутся до грифона, Ярослав дотронулся и понял, что ничего не забыл из того, чему учил его брат, пусть и прошло уже почти четырнадцать лет.

«Промахнулись так промахнулись, — вскоре успокоился Ярослав. — Значит, ещё полетаем…»

Но тут грифон Мирияра развернулся по дуге и полетел обратно в сторону поляны с домом. Его грифон повторил манёвр, и вскоре они уже парили над поляной, медленно опускаясь на неё.

Когда они приземлились рядом с домом, Ярослав снял маску, отстегнулся и спрыгнул в снег. Он провалился выше колена, но так и остался стоять, ожидая дальнейших распоряжений.

«На ближайший месяц он мой наставник», — безэмоционально повторял про себя Ярослав, чтобы на чём-то сконцентрироваться.

Мирияр тоже снял маску и, спрыгнув с грифона, тут же к нему обернулся, погладил по груди и что-то тихо сказал — грифон улегся на живот и сложил крылья. Мирияр развернулся и пошёл в сторону Ярославу, протаптывая тропинку в глубоком снегу. Правда, как оказалось, он шёл не к Ярославу, а к его грифону.

— Подождешь нас здесь? — попросил он, подойдя к грифону Ярослава и погладив его по груди. — Мы соорудим вам гнёзда и вернёмся.

Грифон одобрительно фыркнул и улёгся на живот отдыхать.

— Ярослав, идём, — приказал Мирияр и, не дожидаясь ответа, потопал в сторону дома.

Они приземлились за домом, где никто особо не ходил, и тропинку в снегу пришлось протаптывать самостоятельно.

— Из чего мы будем делать гнёзда? — спросил Ярослав, шагая след в след за наставником.

— Из веток. Но меня больше волнует вопрос где. В Яренке это не было бы проблемой: грифон мог бы жить хоть у меня в саду перед домом, но здесь полно диких зверей. Грифон, конечно, и с медведем справится, но я бы хотел им соорудить место поспокойней.

— У нас они спокойно жили на лесных полянах, — ответил Ярослав.

Мирияр сделал ещё один шаг и остановился.

— Где «у вас»? — удивлённо спросил он, оборачиваясь.

— Там, откуда я родом. Я родился не здесь.

— Может, ты тогда и на грифонах летать умеешь? — усмехнулся Мирияр.

— Сам никогда не пробовал, но летал с братом. Он меня кое-чему научил.

— Отлично! — воодушевился Мирияр. — Тогда сразу будем учиться интересному! Но сначала гнёзда… Я никогда не жил долго с грифонами в лесу, поэтому тут не особый советчик. Может, расскажешь, как вы им гнёзда обустраивали?