Абсолютная Власть. Трилогия (СИ) - Майерс Александр

— Бедный Всеволод Михайлович, — пробормотала Эмилия, изящным жестом поправив волосы. — Усади его поудобнее. Живой?

Охранник прижал два пальца к шее мага и кивнул:

— Угу.

— Хорошо. Пусть отдохнёт.

Карета въехала в участок ровной дороги. Скрип и тряска сменились ровным цоканьем копыт. Эмилия прикрыла глаза, повторяя про себя слова Градова. «Ваша красота не знает себе равных».

Уголки её губ дрогнули. Столь прямой и лестный комплимент был ей очень приятен.

Карцева достала карманное зеркальце, посмотрела в него и улыбнулась отражению.

— Интересно, — проговорила она. — Очень интересно.

Эмилия представила себе Владимира: наглого, дерзкого, с улыбкой, которая не сулит ничего хорошего. Именно такие мужчины рано или поздно оказывались у её ног. Или в могиле.

— Проснись, — она пнула Всеволода каблуком. Тот застонал, вытирая слюну с подбородка. — Где коршун?

— Его больше нет, — маг обнял себя за плечи, трясясь всем телом. — Вороны… они…

— Ты потерял нашу лучшую птицу!

— Простите, госпожа, но коршун был один, а воронов…

— Молчи. Ты бесполезен.

Эмилия отвернулась к окну. Владимир, конечно, не явится на совет. Это блеф. Но…

Вдруг явится? Это будет любопытно.

С каждым разом Владимир Градов всё больше и больше разжигал в ней интерес.

Поместье Градовых

В то же время

Я подставил ладонь, и ворон сбросил в неё череп коршуна. После того как маг потерял контроль, птица сразу же развеялась, и артефакт достался мне.

Неплохой трофей. Магограмма была относительно простой, так что коршуна мог призвать кто угодно. Но вот слиться с его сознанием уже не получилось бы — последние символы в магограмме позволяли делать это только тому, в ком текла кровь Карцевых. Или тому, кто принёс клятву верности на Очаге.

Неудивительно, ведь у моих воронов было то же самое.

Впрочем, на этот артефакт у меня имелись другие планы.

Я убрал череп коршуна в карман, а затем приказал воронам отправляться на разведку по периметру купола. Враги не решились атаковать — но я и так не слишком рассчитывал, что они пойдут в наступление. Все попытки штурма, про которые рассказывал мне Никита, оказались неудачными.

Очаг третьего уровня — серьёзная преграда, хотя при желании её можно было проломить. Но это бы стоило противникам десятков боевых артефактов и сотен, а то и тысяч жизней. Видимо, Муратов и союзники не были готовы заплатить такую цену.

Я посмотрел по сторонам. Во дворе поместья было тихо. Слуги копошились в огороде, один мужчина вычищал крольчатник. Обычный мирный день. Если не обращать внимания на купол, можно и забыть, что мы находимся в осаде, и что ночью прошло сражение.

Подойдя к казарме, я открыл дверь и приказал:

— Дружина, на выход! Стройся!

— На выход! — эхом прозвучал голос Секача.

Когда бойцы в полном обмундировании встали в шеренгу, я сказал:

— Боевая готовность снимается. Ночью противник потерпел поражение и не осмелился дать ответ. Я горжусь вами, солдаты! Мы нанесли врагу значительный ущерб, ликвидировали боевого мага, а сами при этом не понесли потерь. Отличная работа!

— Служу роду Градовых! — хором ответили дружинники.

— У вас отгул до утра. Отзовите разведчиков, наблюдением займутся вороны. Отдыхайте, это приказ.

— Так точно, — с улыбкой ответил Секач и отдал честь.

Кивнув на прощание, я отправился в дом. На пороге сидел Варвар — прямо, как статуя. Он посмотрел на меня своим тяжёлым взглядом и сразу же отвернулся. Перед ним лежала задушенная мышь.

— Молодец, охотник, — я наклонился, чтобы погладить кота, но он увернулся от моей руки и зашипел.

Я не остановился и почесал его за оторванным ухом. Варвар отдёрнул голову, снова зашипев, и поднял лапу, выпустив когти.

— Вы б его лучше не трогали, господин, — раздался за спиной голос Трояка. — Он, считайте, дикий. А когти как железо. Вот, глядите.

Я повернулся, и дружинник закатал рукав, показывая три продольных шрама на предплечье.

— Варвар просто не привык к ласке, — сказал я и оставил руку возле кота.

Не опуская занесённую для удара лапу, он обнюхал мои пальцы. Дольше, чем в прошлый раз. Посмотрел на меня исподлобья, схватил свою мышь и быстрым шагом ушёл в кусты.

— Уже прогресс, — улыбнулся я и направился в дом.

На втором этаже, прислонившись к стене, стоял бородатый мужик в грубой одежде, запачканной пятнами машинного масла. Увидев меня, он оторвался от стены и поклонился, приложив руку к груди.

— Ваше благородие, — хрипло проговорил он, не поднимая головы. — Степан Кожемяко. Рад видеть вас в добром здравии.

— Здравствуй, Степан. Воевода о тебе рассказывал, рад знакомству. Идём, нам есть что обсудить.

Я открыл дверь и вошёл первым. Степан последовал за мной, не поднимая головы и украдкой на меня посматривая. Увидев лежащего на кровати воеводу, он ахнул и спросил:

— Что случилось, Никита Сергеевич? Прихворали?

— Я в порядке, — ответил Добрынин и приподнялся на кровати, снимая компресс со лба. — Лёгкое ранение.

— Мы вчера видели, — кивнул Кожемяко. — И как Очаг сиял, и другие вспышки… Порадовались, что дружина Градовых снова задаёт жару! — он потряс большим кулаком.

— Садись, Степан, — сказал я. — Докладывай. Никита Сергеевич говорил, ты начал формировать подполье?

— Да, господин, — пробормотал мужик, усаживаясь на краешек табурета.

— Для начала скажи: ты уверен, что сможешь управлять тайной организацией?

— Я уж пять лет как староста в нашей деревне, господин. В людях разбираюсь.

— Это хорошо, — сказал я. — Тогда рассказывай, что успел сделать.

— Пока что людей потихоньку вербую, — ответил Степан. — Токари, грузчики, другой рабочий люд. Я лично этим занимаюсь, никому не доверяю больше. Были те, в ком я уверен, к остальным присматриваюсь, прежде чем что-то рассказывать.

— Осторожность в вашем деле главное, — кивнул я. — Молодец, Степан, хвалю за осмотрительность.

— Спасибо, ваше благородие. Вчера к нам один мужик с угольной фабрики присоединился. Через него, думаю, и там подполье организуем.

— Не торопись. Расширяться будем постепенно. Человек с угольной фабрики пускай пока тоже присмотрится и подберёт кандидатуры.

— Что с оружием? — спросил Никита.

— Походили мы по полям, где сражения были. Как вы и подсказали, — сказал Кожемяко. — Сабли нашли, арбалеты, винтовок несколько. Вычистили, спрятали. Ну, вот пока что и всё. Люди действовать хотят, да и я тоже! Надо нам какое-то задание, ваше благородие. Можно простенькое для начала. Чтобы люди дух победы ощутили.

— Правильно, — кивнул я. — Можешь приказать всем, кто бывает в других поселениях, распространять слухи. Расскажи, как барон Градов обводит врагов вокруг пальца…

Я вкратце пересказал Степану, как мы обманули людей фон Берга, натравив на них полицию под Владивостоком. И про то, как прошло вчера сражение.

— Можете слегка приукрасить, — добавил я. — Скажите, что враги замерли, увидев барона с родовой шпагой в руках. Хотя примерно так оно и было. Пусть народ думает, что противники дрожат от страха перед Градовыми.

— Сделаем, господин. Только как это поможет?

— Позволь мне ответить, — сказал Никита, посмотрев на меня. Я кивнул. — Понимаешь, Степан, нельзя недооценивать моральный дух. Люди должны считать, что враги нас боятся, несмотря на то, что их намного больше. Они должны верить в победу и в своего барона. Тогда им будет легче идти на риск.

— Понял, — кивнул Кожемяко.

— Говорят, фон Берг издевается над вами на своих предприятиях? — спросил я, меняя тему разговора.

Степан помрачнел и кивнул.

— Иначе и не скажешь, — пробурчал он, стискивая кулаки. — За людей нас там не считают. Еле выживаем, ваше благородие.

— Сделай вот что: отправь кого-нибудь из своих во Владивосток. Там живёт мой юрист Филипп Базилевский. Нужно во всех подробностях рассказать, что происходит, тогда против фон Берга заведут дело.