Ночная смена (сборник) - Кинг Стивен

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80

Ночной прибой

После того, как парень был уже мертв и в воздухе повис густой запах горелого мяса, мы все снова пошли на пляж. Кори нес свой старый радиоприемник — из тех, что размером с чемодан и которым батареек нужно, наверное, штук сорок. Но на нем, все-таки, можно было слушать и кассеты. Качество звучания и громкость были, конечно, не ахти какими, но работал он вполне сносно. До того, как Кори ввели А6, он был довольно состоятельным человеком, но с тех пор деньги волновать его перестали. Даже эта старая магнитола была для него только осколком прошлого. Приемник мог поймать только две радиостанции. Первая, портсмутская, называлась WKDM и пичкала своих слушателей исключительно религиозными программами вперемежку с новостями. Даже ди-джеи были у них все какие-то рехнутые. Подборочки у них были приблизительно такие: Перри Комо — «Молитва», Джонни Рэй — «Псалом», Джеймс Дин — «Восточный Эдем», ну и так далее. Где только откапывали такие… Однажды какой-то идиот запел песенку под названием… что-то вроде «Вязания снопов». Мы с Нидлзом просто по земле катались от хохота. Чуть истерика не случилась.

Массачусетская станция была намного лучше, вообще совсем другое дело, но поймать ее можно было только в ночное время. Отличная молодежная радиостанция — много хорошей музыки и презабавные письма от радиослушателей. Думаю, они применяли для ретрансляции оборудование станций WRKO или WBZ, а может быть, WDOPE, KUNT или WA6 или какой-нибудь еще такого класса после того, как там все умерли или просто побросали свои рабочие места. Очень веселая радиостанция — просто ухохотаться, помереть со смеху можно. Как раз ее мы и слушали, когда шли обратно на пляж. Сюзи держала меня под руку, Келли и Джоан шли впереди, Нидлз плелся где-то сзади за нашими спинами. Замыкал шествие Кори, размахивая своим радиочемоданом в такт шагам. Стоунзпели свою «Энджи».

— Ты ЛЮБИШЬ меня? — то дело спрашивала меня Сюзи. — Я просто хочу знать: ты меня ЛЮБИШЬ?

Она просто нуждалась в том, чтобы я постоянно заверял ее в своей любви. Я был для нее плюшевым мишкой, как в одноименной песенке Элвиса.

— Нет, — честно ответил я. Она уже в те годы была настоящей толстухой. И если она доживет до старости, в чем я сильно сомневаюсь, то станет настоящей жирной свиньей. К тому же, она была слишком болтлива.

—Ты мерзавец, -прохныкала она, и, вырвав свою руку, закрыла лицо. Ее покрытые лаком ногти тускло блеснули в свете почти полной луны, поднявшейся около часа назад. -Снова реветь будешь?

— Заткнись! — крикнула она, и я понял, что сейчас она точно разрежется.

Мы вышли на гребень холма, с которого начинался спуск к пляжу, и я остановился. Я всегда ненадолго останавливался на этом месте. До того, как применили А6, здесь был общественный пляж. Туристы, веселые компании и семьи, выехавшие на пикник, визгливая малышня, их толстозадые бабули в белых панамах или с шезлонгами с солнцезащитными козырьками и так далее. Люди на подстилках валялись здесь под ярким солнышком вперемежку с обгрызенными кукурузными початками и конфетными обертками, свежий морской воздух был смешан с автомобильными выхлопами и запахом машинного масла с находившейся тут же неподалеку стоянки.

Но сейчас никакой грязи и мусора нет. Все съедено приливом. Всю эту хреновню слизнул своим огромным прохладным языком океан. Люди уже не придут сюда и не нагадят здесь снова, как раньше. Есть только мы, но от нас не много вреда. Мы любили пляж, очень любили — и не мы ли только что сделали ему жертвоприношение? Даже Сюзи любила его, маленькая толстозадая сучка Сюзи в дурацких расклешенных брюках клюквенного цвета.

Песок был почти безупречно белым и покрытым мелкими ветряными барханчиками, как в пустыне. Только кое-где валялись на нем небольшие спутанные клубки бурых морских водорослей и щепки, принесенные прибоем. Все кругом было залито ярким лунным светом, предметы отбрасывали сочные чернильно-черные тени с четкими очертаниями. Высокая спасательная вышка, находившаяся ярдах пятидесяти от нас, была совершенно белой в этом свете и походила на какой-то гигантский фантастический скелет, грозно возвышающийся над пляжем.

И прибой, ночной прибой, выбрасывающий на берег пенистые волны вдоль всей береговой линии, на сколько хватало глаз. Может быть, эти волны еще прошлой ночью были где-нибудь у берегов Англии.

«Энджи» в исполнении Стоунз, — с потрескиванием объявил ди-джей из динамика радиоприемника. — Свою сегодняшнюю встречу с вами я открыл этой песенкой неспроста несмотря на то, что ей уже много лет. Ведь настоящее искусство вечно, а это его произведение — чистое, как говорится, золото. Я — Бобби. Сегодня ночью с вами должен был быть Фред, но Фреда подкосил грипп и он весь буквально-таки опух. Только не волнуйтесь, пожалуйста, дорогие слушатели и особенно слушательницы. С Фредом все будет в порядке».

В этом месте Сюзи хихикнула сквозь слезы, а я шагнул наконец, к пляжу и быстро зашагал под уклон.

— Подождите! — послышался сзади голос Кори. — Верни! Эй, Верни, подожди!

Ведущий радиостанции без умолку тараторил какие то забавные четверостишия, а его ассистентка спросила вдруг, куда он поставил пиво. Он что-то ответил ей через плечо, отвернувшись, видимо, от микрофона, — я так и не разобрал, что. Пока они разбирались, где там у них пиво, мы уже почти дошли до пляжа. Я обернулся, чтобы посмотреть, где Кори. Он, как всегда, плелся сзади, и его походка была настолько потешной, что мне даже стало немного жаль его.

— Побежали, — предложил я Сюзи.

— Зачем?

— Просто так. Потому, что я очень люблю побегать, — сказал я, шлепнув ее по заднице. Она снова захныкала.

Мы побежали. Тяжело пыхтя, как загнанная лошадь, она шлепнулась в песок где-то у меня за спиной и закричала, чтобы я остановился, но я уже выкинул ее из головы. Ветер свистел у меня в ушах и трепал мои волосы. Я вдыхал полной грудью резкий и терпкий запах морской соли. Все ближе и ближе были слышны тяжелые удары прибоя. Вода была как черное стекло с резко выделяющимися на нем белыми гребнями пены. Я скинул резиновые шлепанцы и побежал дальше босиком, не заботясь о том, что могу поранить себе ногу случайно подвернувшимся под нее осколком какой-нибудь раковины с острыми краями. Кровь просто кипела в моих жилах!

Вот я вбежал под навес, где уже был Нидлз. Келли и Джоан стояли снаружи, держась за руки и глядя на воду. Не останавливаясь, я сделал несколько кувырков через голову, чувствуя, как песок сыплется мне за шиворот, и остановился около Келли. Он вскочил на меня верхом и шлепнул по ляжке, как наездники стегают своих лошадей. Джоан расхохоталась.

Вообще всем было очень весело. Всем, кроме Сюзи, которая уже не бежала, а еле волочила ноги. Даже Кори уже почти догнал ее.

— Небольшой костерчик, — сказал Келли.

— Думаешь, он в самом деле так и приехал из Нью Йорка, как рассказал нам? — спросила Джоан.

— Не знаю.

Лично я не видел никакой разницы в том, так он приехал, как рассказал нам, или не так, из Нью-Йорка или откуда-нибудь еще. Когда мы натолкнулись на него, он сидел за рулем огромного роскошного «Линкольна» и что-то бессвязно бормотал, мало чего, по-видимому, понимая. Его голова раздулась до размеров футбольного мяча, а шея напротив, была тоненькой как сосиска. На коленях у него лежал путеводитель, почему-то вверх ногами. Видимо, ему было все равно. Мы вытащили его из машины, связали веревкой, нашедшейся у него в багажнике, втащили на самый высокий холм около пляжа и сожгли там. Он сказал, что его зовут Элвин Сэкхейм и все время, как в бреду, звал свою бабушку. Он даже Сюзи принял за свою бабушку. Ее это очень развеселило. Бог ее знает, почему. У нее какое-то очень необычное, мягко выражаясь, чувство юмора. Вы бы знали, какие странные вещи могут порой рассмешить ее.

Сжечь его предложил Кори, и это не было шуткой. Учась в колледже, он прочел массу книг по колдовству и черной магии и, отведя нас в темноту за «Линкольном» Элвина Сэкхейма, он сказал нам шепотом, что если мы принесем жертву темным силам, то, может быть, духи защитят нас от А6.

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80