Монохромный человек (СИ) - Поспешная Юлия

— Ладно. — быстро сказала брюнетка. — Потом поговорим.

Она ретировалась. Касьян и Мила остались вдвоем.

Каменев улыбнулся девушке. Та неуверенно улыбнулась в ответ.

— Касьян… — проговорила она. — Ты так смотришь на меня… Что с тобой?

— Вспоминаю. — проворковал тот.

— Вспоминаешь? — улыбка на лице Милы стала неуверенной. — Что ты вспоминаешь?

— Тебя. — он приблизился к ней и взял за руку. — Вспоминаю нас…

— Касьян, ты что пьян? — с подозрением спросила Бондаренко. — О каких «нас» ты говоришь?

— Слушай, зачем ты притворяешься? Нас же никто не слышит… — он приблизился к ней вплотную и приобнял за талию. — Я просто подумал, может нам ещё раз…

— Т-ты что!.. — Мила испуганно уперла ладони ему в грудь. — Ты что спятил, или правда уже опьянел?! О чем ты таком говоришь?!

— Я говорю о том, что было в пятницу. — Касьян нахмурил брови. — Ты что забыла с каким восторгом снимала с меня трусы?

Она ударила его. Хлестко. Звонко. От души.

— Придурок! — воскликнула она. — Я не знаю, с кем ты был в пятницу! Я только поздоровалась с тобой в кафешке, спросила, как дела и ушла! А кто там с тебя, что снимал я не в курсе!.. И не смей ко мне подходить! Извращенец озабоченный!

На них смотрели все, кто был поблизости. Но большинство, к счастью не заметили конфуза, который испытал Касьян.

Он улыбнулся глядевшим на него людям, а затем, поглаживая правой рукой левую щеку, посмотрел вслед ушедшей Миле.

Что с ней не так? Зачем она так бурно притворяется? Как будто он может забыть то, что было вчера!..

Касьян выпил ещё вина. Чтобы улучшить подпорченное настроение пообщался ещё с окружающими людьми, и выслушал очередную порцию заискивающих комплиментов.

Ему было приятно смотреть, как все эти дорого разодетые представители журналистской богемы извиваются перед ним, стремясь превзойти друг друга в изобретательности комплиментов.

Каждый хотел показать, что он всегда верил в него, поддерживал его, и никогда не сомневался в его успехе…

М-да. Конечно. А в будущем, стоит ему только оступится и для них он превратится в самого презренного червяка.

Скучно…

Каменев попробовал снова найти Милу и потребовать объяснения её выходки.

Но вместо этого на глаза ему попался Лукьян Курбатов.

Сегодня был в шикарном, элегантном смокинге, явно пошитом на заказ.

— Лукьян! — Каменев подошел к Курбатов улыбнулся. — Привет…

Брови Курбатов поползли вверх. Он с каменным лицом, равнодушно взирал на Касьяна. И улыбка Каменева медленно свернулась.

— Наслаждайся триумфом, Касьяш. — посмеялся Курбатов. — Потому, что впереди у тебя наверняка бесчисленное множество скандалов и даже судов.

— Ну-у… — Касьян улыбнулся. — Думаю многие из тех, кто подаст в суд потом передумают, когда узнают, что я стал главным редактором. Кстати, я хотел тебя спросить, а когда я смогу…

Он замолчал, глядя на лицо Лукьян.

Курбатов побледнел. Его губы сжались в тонкую, жесткую линию. Свирепый взгляд рвал и резал. Касьян увидел, как дрогнула челюсть Лукьян.

— Слушай, ты, клоун однорукий. — прорычал тихо Лукьян. — Если тебе повезло и твоя статья оказалась успешной, это ещё не повод так наглеть!..

Касьян отступил назад. От Лукьяна исходила ужасающая, злая и гневная эманация. Злость Курбатова буквально вибрировала в воздухе и сотрясала его.

— Если я и позволил твоей статье выйти, так только ради блага журнала. — зло шипел Лукьян. — Но я вижу тебе это не пошло на пользу, не так ли Каменев. Так вот советую поубавить амбиции и наслаждаться своим кратковременным успехом. Ты меня понял?

— Д-да… — Касьян нервно сглотнул, моргая и ошарашенно глядя на Лукьяна. — Н-но… ведь… В пятницу ты… Ты сам сказал… Ты мне даже ключи д-дал от своего кабинета…

У Курбатов дрогнуло верхнее веко левого глаза.

Он чуть наклонился к Касьяну. Тот замер, затаил дыхание.

— Пошёл на *** отсюда! — прошипел Курбатов сверкая глазами.

Касьян быстро опустил глаза и поспешил прочь.

Он зашел в туалет и проверив кабинки, закрыл дверцу в мужскую комнату.

Подошел к зеркалу. Посмотрел на себя.

Что происходит? Что это такое?! Почему… Почему Мила и Лукьян ведут себя так, словно не было тех событий, которые были… Не было той пятницы… Что… Что-то… Что-то странное происходит.

Каменев почувствовал, как его слегка повело, он пошатнулся. Но, тут же замотал головой и открыв кран, склонился над умывальником. Умыл лицо холодной водой. Посмотрел на себя в зеркало.

Что с ними не так?! Они как будто забыли… Или делают вид, что забыли…

— Идиотизм, какой-то. — покачал головой Касьян. — Не понимаю…

Он ведь помнил. Отчетливо помнил и разговор с Лукьяном и бурный, потрясающий секс с Милой. Почему… Почему они пытаются делать вид, что этого не было.

Из-за закрытой двери туалета донеслись какие-то крики и шумные возгласы.

Касьян было подумал, что это новые крики ликования, но это было не похоже возгласы радости… Что-то происходило.

Прокравшееся в душу беспокойство щипнуло и кольнуло сознание.

Послышался чей-то гневный выкрик, затем чей-то не знакомый голос властно крикнул:

— Тихо! Всем сохранять спокойствие! Я подполковник Корнилов, начальник особой оперативно-следственной группы Уголовного розыска! Этот человек задержан по подозрению в убийстве!

Касьян прислушался. Голоса и музыка стихли. Шумное веселье прекратилось.

Каменев рискнул аккуратно приоткрыть дверь и выглянуть наружу.

Он замер на пороге, не в силах отвести взгляд от открывшейся ему сцены.

Лукьяна Курбатова, главного редактора журнала «Философский проспект» с наручниками на руках, ведут двое мужчин. Один рослый, плечистый со светло-русыми волосами. Второй аскетичный брюнет с пышными волосами и импозантными бакенбардами.

Лукьян выглядит слегка отрешенным и задумчивым. Но на лице замерло, почти равнодушное, чуть мрачноватое выражение.

Он держался стойко и независимо. Как будто его не вели под руки с наручниками на запястьях, через коридор заполненный людьми, которые уважали и боялись его последние восемь лет.

Когда его провели мимо Касьяна, он поднял взгляд.

У Каменева все буквально похолодело внутри, и электризующее напряжение стиснуло мышцы его тела.

Лукьян одарил Касьяна таким холодным, многообещающим и тяжелым взглядом, что не оставалось ни каких сомнений в том, кого он винит в своём задержании.

И нужно же было ещё Касьяну сегодня спросить про место главного редактора!

Теперь, чего доброго Лукьян решит, что Касьян его подставил, чтобы подсидеть.

Касьян не любил Курбатова, и в принципе ничего хорошего пожелать ему не мог.

Но он категорически не желал, чтобы такой человек, как Лукьян становился его личным, злым и беспощадным врагом.

Да он и бы своему злейшему врагу не пожелал, такого врага, как Лукьян Курбатов.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Понедельник, 17 августа.

Стас не ошибся.

Только, что задержанный Лукьян Курбатов держался нахально, независимо, и пренебрежительно.

На вопросы отвечал односложно. Держался с ледяным бесстрастием. Говорил ровно и не торопливо.

— Что ты знаешь о клубе альпинистов «Горный путь»? — спросил Стас.

В комнате для допросов горел не яркий свет. Отражение Стаса и Лукьяна растекалось по гладкой зеркальной поверхности двухстороннего стекла.

Лукьян подняла на Стаса глаза.

— Я состоял в этом клубе. — произнес Лукьян.

Его губы чуть надломились в ехидной усмешке.

— Вот как? — Стас тоже ухмыльнулся.

Курбатов оказался человеком крайне неприятным, если не сказать противным или даже отвратительным.

Начиная от гадкой улыбочки, блуждавшей на его губах и заканчивая пронзительным, пристальным смеющимся и злобным взглядом его темных глаз.

— А почему ушел?

Лукьян хмыкнул.

— Давняя история.

— Мы никуда не торопимся. — ответил Стас.

Он видел, что Курбатов пытается понять, что ему известно. Чтобы знать, что говорить, как подготовиться, как отвести от себя вину.