Город вамиров (Вампирская серия) - Феваль Поль

Монтефальконе оставил вдову и единственного сына. В случае смерти последнего Корнелия де Витт становилась прямой наследницей вдовствующей графини, в случае же смерти Корнелии все состояние семейства Монтефальконе переходило к графу Тиберио.

По природе своей граф Тиберио был не из тех, кого называют людьми испорченными, но теперь им, как хотела, вертела la Pallanti, находившаяся в подчинении у г-на Гоэци.

Совет продолжался всю ночь. Наконец было решено, что месье Гоэци отправится в Вену — по делам не торговым, а домашним.

Младший Монтефальконе, сын знаменитого графа и ныне вдовствующей графини, был капитаном на австрийской службе, в Лихтенштейнском полку, и жил при дворе императора Иосифа II. Он был человеком необузданным.

Г-н Гоэци отправился в путь с лысой мадам Фиоле и псом Фуксом. Наша Анна не рассказывала мне в подробностях об этом путешествии; знаю только, что, прибыв в Вену, они поселились у ростовщика Мозеса, который давал Марио Монтефальконе деньги в долг. У него уже накопились подписанные молодым графом векселя на более чем миллион флоринов.

Жил он на третьем этаже большого дома в Грабене со своей внучкой Деборой, которая каждую ночь спускала с балкона шелковую лестницу и принимала у себя капитана Марио.

У старого Мозеса был подшит к кафтану кожаный мешочек, где лежали векселя Монтефальконе, составлявшие лучшую часть его богатств. Он даже спал в кафтане. Балкон же, откуда красивая и грешная Дебора спускала шелковую лестницу, имел железную решетку.

Однажды в окружении грабов императорского замка Шенбрунн, самых высоких в мире, должен был состояться военный парад. Дебора долго терзала своего деда, и тот согласился взять ее с собой. Она надела самое красивое платье и все драгоценности, подаренные капитаном. Она была великолепна. Стоимость ее жемчугов и рубинов как раз и равнялась сумме долга Монтефальконе, за вычетом прибыли Мозеса. На капитане Монтефальконе был новый сверкающий мундир. На параде они с Деборой обменивались восторженными взглядами, таившими обещание ночного свидания. Мозес прижимал рукой к сердцу свой кожаный карман. Все были счастливы.

Месье Гоэци, Фиоле и Фукс, однако, остались дома и во время парада пробрались в спальню красавицы Деборы и задернули портьеры. Затем г-н Гоэци и Фиоле стали по очереди работать на балконе, вооружившись точильным камнем. Пес Фукс стоял на страже снаружи.

Когда г-н Гоэци и Фиоле закончили работу, верхние края железной решетки были остры, как бритва.

К ночи площадь Грабен опустела и младший граф Монтефальконе, веселый и беззаботный, прибыл к дому, драпируясь в широкий плащ искателя приключений. Едва он появился, с балкона Деборы упала вниз шелковая лестница.

Младший Монтефальконе начал карабкаться наверх. Лестница была прочна, и верхний прут решетки, превратившийся в бритву, не сразу ее перерезал. Случилось это лишь в ту минуту, когда капитан достиг второго этажа.

Раздались два громких крика, женщины и капитана. После снова воцарилась тишина — так смыкаются воды реки над утопленником, упавшим с парапета моста.

Г-н Гоэци мигом разбудил старого Мозеса и сообщил, что на балкон дома забрался злоумышленник. Простак поспешил выйти, держа в одной руке тромблон, а другой прижимая к сердцу кожаный карман.

Фукс, пес с человеческим лицом, загрыз его на пороге.

Все дела г-на Гоэци в Вене были завершены. Опустошив кожаный карман Мозеса, он с легким сердцем тронулся в путь при свете луны, напевая популярные куплеты.

Между тем, свита г-на Гоэци увеличилась. Помимо пса Фукса и лысой женщины Фиоле или, если вам больше нравится, Грите и Лоос, к ней присоединились попугай и маленький мальчик, все время игравший с обручем. Попугай с мощным клювом и кривыми когтями был Мозесом, малец — капитаном: под блестящим мундиром более ничего не обнаружилось.

Вместо того, чтобы вернуться в Голландию, г-н Гоэци направился на юго-восток через эрцгерцогство Австрии, Каринтии и Карниолы. Она никогда не упоминала, путешествовал ли он пешком или в карете; но я могу привести любопытную подробность, связанную с тем, как вампиры и их придатки пересекают водные потоки. Все семейство спешит к главному вампиру и входит в него. Вслед за этим хозяин ложится на воду и плывет ногами вперед, как доска. Даже самое быстрое течение не в силах ему помешать.

Заметив человека, плывущего по реке ногами вперед, примите все меры предосторожности, ибо перед вами несомненный вампир.

У Триеста г-н Гоэци свернул на восток, пересек Истрию и Хорватию, добрался до Далмации и направился в Динарские Альпы к границе Албании, где расположен замок Монтефальконе, один из самых внушительных в мире замков, который послужит сценой наиболее драматических эпизодов нашей истории.

Все вокруг, от дерна на земле до облаков в небесах, было всклокоченным, буйным, зловещим. Горные вершины с дикой яростью вздымались в небо, обрамляя нагромождение башен, зубцов, колоколен, откуда ниспадали в сотни расселин громадные пряди плюща. Сосны проросли сквозь стены, встававшие, казалось, из бездонных пропастей.

На ум, прежде всего, приходила мысль о том, что в замок невозможно проникнуть без позволения хозяев. За узкими и длинными окнами угадывались сидевшие в засаде стражники; бойницы источали угрозу; подъемные мосты с решетками тянулись над провалами, как колоссальные западни.

На стенах не видно было ни одного часового; но в углу двора, освещенного рогами луны, полускрытой облаком, чешуйчатым и плоским, как спина крокодила, высился полусгнивший каркас виселицы. С нее все еще свисал скелет, вокруг которого вились вороны.

Г-н Гоэци прибыл за несколько минут до заката и остановился на вершине одного из самых высоких пиков, окидывая взглядом окрестный пейзаж. Он видел не только замок, но и многочисленные городки и деревни, дикие ущелья, плодородные нивы и острова в море. Он долго смотрел на эти красоты, в основном же на владения Монтефальконе, достойные истинного принца.

Неопределенная улыбка играла на его губах, пылающих, как раскаленные угли.

— Ступайте! — внезапно произнес он, и тотчас свита призрачных рабов покинула его. Попугай улетел, пес кинулся вниз по склону горы, за ним последовали лысая дама и мальчишка с обручем.

Глава седьмая

Когда помощники скрылись, месье Гоэци разделился, поскольку нуждался в собеседнике. Он разжег костер, и любой, кто в тот вечер поднял бы взгляд со дня долины, увидал бы на вершине недоступного пика, куда никогда не ступала нога человека, две жуткие фигуры, сидевшие на корточках в снегу и освещенные синеватым пламенем.

Было уже темно, когда вернулись эмиссары г-на Гоэци. Замок Монтефальконе казался теперь огромной темной массой между горами. Тут и там за поясом зубчатых стен мерцали огни.

Хотя г-н Гоэци при расставании не сказал своим рабам ни слова, все они знали, что делать. И хотя они вернулись, в то же время все они оставались в замке на различных указанных им должностях. Эта способность к расщеплению позволяла им оказывать г-ну Гоэци неоценимые услуги.

Половинки демонов уселись вокруг костра, за исключением попугая, восседавшего на плече Фиоле, и г-н Гоэци велел им рассказывать. Фиоле заговорила первой и сказала:

— Владыка, я вошла в караульный корпус у главных ворот с бочонком киршвассера. Очевидно, я еще не слишком разложилась, потому что все солдаты пытались меня поцеловать и называли «милашкой». И вот что я узнала: замок находится в осадном положении из-за шайки разбойников, рыщущих в окрестных горах. Гарнизон достаточно многочислен и способен защитить замок. Есть у них и солидное артиллерийское орудие. Горе тому, кто попытается войти через главные ворота!

— Где же твой бочонок? — спросил г-н Гоэци.

— Владыка, — ответила Фиоле, — он в караульном корпусе. Там я продолжаю наливать солдатам выпивку, а они называют меня «милашкой».

Пес Фукс рассмеялся, тогда как попугай клюнул голый череп ужасной старой карги.