Наруто с ужасом смотрел на бывших людей, ставших первыми жертвами вируса. Они разваливались по частям: у кого-то не было ног, у кого-то руки висели на тоненьких ниточках-жилах и от этих было легко отбиться.
Узумаки смотрел на них, и ему было грустно. Он сам не понимал, откуда поднимается это странное чувство, холодом скользящее по венам. Ему было не жалко тех, в кого обратились люди. Наруто давно привык не жалеть и не видеть в тварях отблески человечности. Заключённый в истлевающее тело вирус извратил всю суть того, кого выбрал своим носителем и считать это человеком было не только глупо, но и опасно. Не выстрелишь, пожалев и усомнившись, твой мозг станет хорошим ужином для зомби.
Скорее всего, его охватывало отвращение, какое бывает, когда мы видим искорёженный труп животного и чувствуем сладковатый душок гниения. Омерзение - всего лишь.
- Если их полно на улице, то на базе вообще ад творится, - поморщился Киба. - Туда лучше не соваться.
- Есть другие предложения?
Слушая их перебранку, Наруто продолжал смотреть на беспомощно дёргающуюся в высокой траве разросшегося газона женщину. Её спутанные и редкие волосы висели грязными паклями, тонкое цветастое платье истлело вместе с её местами прорвавшейся кожей, а вместо ног по траве волочились две культи. Вряд ли она сможет встать, но вот серая рука, покрытая струпьями и слизью, всё ещё жадно тянулась к ним.
- Поискать еду в домах. Их тут достаточно, может, что-то осталось.
- Посмотри на стену. Видишь красную надпись?
Судя по голосу, Саске начинал терять терпение.
- Ну.
Да и Киба тоже.
- Эту надпись делал я сам, когда проверил последний дом. Мы использовали их, чтобы показать нашим, что этот район проверен и еды здесь нет.
- Ты сам сказал, что проверил ПОЧТИ каждый дом, - с нажимом напомнил Киба.
А Наруто смотрел в большие, широко распахнутые глаза женщины и видел странно яркую голубую радужку. Она по краю пошла странной рябью, словно бы начала расплываться по зрачку, поддавшись разложению. Слипшиеся ресницы едва держались на бурых веках, а одной брови не было. Вместо неё красовался оборванный кусок кожи…
- Я не проверял только те, в которых до меня уже кто-то был.
- Хреново проверяли твои дружки.
- Они не мои.
- Прости, забыл, что ты у нас одиночка.
Наруто с трудом оторвал взгляд от женщины и заметил, что в окнах ближайших домов появилось какое-то странное движение. Судорожное и совершенно нелогичное, словно запертая в комнату муха билась о стекло, не видя форточки.
- Смотрите…
Голоса резко оборвались.
- Твари, - подтвердил Саске догадку Наруто. - Они заперты в домах.
- Тоже твоя работа? - фыркнул Киба, вынимая из кобуры пистолет и проверяя обойму.
- Киба, - выпалил Наруто и повернулся к другу. - Перестань.
Карие глаза непонимающе сверкнули:
- Ты заступаешься за него?
- Просто… здесь не место для ваших ссор. Здесь опасно.
- А доверять ему не опасно?
Наруто, бросив тревожный взгляд на окна, заметил, как одна из тварей всё-таки нашла выход и сейчас пыталась вывалиться в разбитое окно. Ругнувшись, Узумаки повернулся к другу и сказал:
- Ты же доверяешь человеку из пробирки.
- Уходим, - прервал их Учиха и первым направился вдоль по улице.
- Ну и куда мы? - раздражённо выпалил Киба.
- Увидишь.
Они пересекли широкую дорогу и небольшой сквер. Твари из тех домов, если и заметили их, то отчего-то не припустили со всех своих гнилых ног следом. Это было странно и отчего-то настораживало Наруто. Он нутром чувствовал, что зомби так просто бы не отстали, значит, впереди было что-то, с чем они предпочитали не сталкиваться.
- Не нравится мне это, - пробормотал он, оглядываясь по сторонам и сжимая рукоять мачете сильнее. В сквере было тихо, и он больше походил на заросшее кладбище, где все надгробные камни покосились от времени и теперь их не видно из-за бурьяна.
Киба не ответил, бросив недовольный взгляд в сторону друга, а Саске, кажется, даже не услышал его, продолжая решительно идти вперёд.
Учиха держался странно отстранённо. Плотную стену отчуждения, что он выстроил вокруг себя, можно было видеть невооружённым взглядом, а колкие шипы, впивающиеся в кожу, не давали подойди ближе, чем на метр.
Хотя Узумаки и не думал подходить, предпочитая переключить все мысли с ночного происшествия на реальность.
- Сюда, - позвал Саске и кивнул на земляную насыпь, из которой торчала труба метром в диаметре.
- Куда она ведёт? - спросил Киба.
- Воздуховод метро.
Убрав катану обратно в рюкзак, Саске ухватился за решётку и дёрнул её на себя. Лязгнуло, но преграда не поддавалась и тогда Учиха раздражённо посмотрел на парней:
- От помощи не откажусь.
- В метро полно тварей.
- Меньше, чем на поверхности.
Не дожидаясь, пока Инузука вновь заведёт свою песню про доверие и опасность, Наруто ухватился за прутья и кивнул Учихе. Пришлось упереться ногой в насыпь, чтобы суметь сдёрнуть решётку с расшатанных болтов, двух из которых вовсе не было.
Спустя пару минут решётка с отвратительным скрежетом поддалась. Болт отлетел, и её можно было отодвинуть в сторону, чтобы пролезть внутрь.
- Наруто.
Рука, сжавшая плечо, заставила блондина повернуться и встретиться с взволнованными карими глазами. Киба уже было открыл рот, чтобы сказать что-то против всей этой идеи, но Наруто отрицательно покачал головой, почти успокаивающе накрывая своей рукой его руку.
- Мы попадали в передряги и страшнее, - усмехнулся Узумаки. - Идём.
***
В день катастрофы.
С рекламного плаката улыбалась светловолосая девушка с идеальной кожей и небесно-голубыми глазами. Весь её образ лучился здоровьем, которое так притягивало взгляд.
Но прохожим было глубоко плевать на всю эту искусственную красоту глянца, на призыв покупать какой-то очередной товар. Лишь несколько человек из толпы изредка бросали взгляд на плакат и вновь уходили в свои мрачные мысли. Атмосфера метро всегда навивает что-то сродни депрессии или подавленности, будто бы пласты земли над головой и шумный мир на поверхности давят всей своей тяжестью.
Люди здесь превращаются в сонных амёб, отдавших свои жизни в руки времени. Ведь ничего больше не остаётся, как смиренно ждать прибытия своего поезда.
Наверняка поэтому никто сначала не заметил, как у дальней стены странно всколыхнулась толпа, как тихо вскрикнул женский голос, заражая испуганными нотками остальных. А затем волна крика прошлась по живому морю, что бросилось в узкое устье выхода на поверхность.
