Исход. Том 2 - Кинг Стивен

Глен рухнул на тюремную койку и зашелся смехом, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Застрели его! — прокричал темный человек Ллойду.

Бледный, дрожащий от страха Ллойд достал пистолет из-за пояса, чуть не уронил его, затем попытался прицелиться в Глена. Делать это ему пришлось двумя руками.

Глен, все так же улыбаясь, посмотрел на Ллойда. Точно так же Глен мог вести себя на вечеринке, где собрались его коллеги по колледжу, и он только что вдоволь посмеялся над отличной шуткой, а теперь был готов перейти к обсуждению более серьезных проблем.

— Если вам нужно убить кого-нибудь, мистер Хенрейд, то убейте его.

— Сделай это немедленно, Ллойд!

Ллойд вслепую нажал на курок. Прогрохотал выстрел. Эхо бешено металось от стены к стене. Но пуля лишь ударилась о бетон на два дюйма выше правого плеча Глена, отлетела рикошетом и ударила во что-то еще.

— Неужели ты хоть что-нибудь не можешь сделать нормально? — взревел Флегг. — Убей его, идиот! Застрели! Он же стоит прямо перед тобой!

— Я пытаюсь…

Улыбка Глена не изменилась, он лишь прищурился от прогремевшего выстрела.

— Повторяю, если ты должен кого-нибудь убить, то стреляй в него. Знаешь, он ведь вовсе и не человек. Однажды я уже описывал его одному из своих друзей как последнего мага рациональной мысли, мистер Хенрейд. И это оказалось даже более правильным, чем я предполагал. Но теперь он теряет свою магию. Она ускользает от него, и он знает об этом. И вы тоже понимаете это.

Застрелите его прямо сейчас, и вы спасете нас от Бог знает какого кровопролития.

Лицо Флегга застыло.

— Застрели одного из нас, Ллойд, — сказал он. — Я вытащил тебя из тюрьмы, когда ты умирал от голода. Он из тех парней, с которыми ты хотел бы поквитаться. Маленькие людишки, произносящие громкие речи.

Ллойд сказал:

— Мистер, вы меня не проведете. Все будет так, как говорит Ренди Флегг.

— Но он лжет. И ты знаешь это.

— Он сказал мне правды больше, чем кто-либо другой за всю мою несчастную жизнь, — ответил Ллойд и трижды выстрелил в Глена. Того отбросило назад, скрутило и перевернуло, как тряпичную куклу. В приглушенном свете ламп брызнула кровь. Глен наткнулся на койку, зашатался и упал на пол. Ему удалось приподняться на одном локте.

— Все хорошо, мистер Хенрейд, — прошептал он. — Ничего другого вы и не знаете.

— Заткни пасть, старый ублюдок! — закричал Ллойд. Он выстрелил еще раз, и тело Глена безжизненно дернулось. Но Ллойд еще раз выстрелил в него. Он плакал. Слезы катились по его злому, обгоревшему на солнце лицу. Он вспомнил о кролике, о котором совершенно забыл и который вынужден был есть самого себя. Он вспомнил Лентяя, людей в белом «конни» и Задаваку Джорджа. Он вспомнил тюрьму Финикса и крысу. Он вспомнил Траска и то, как через некоторое время нога Траска стала напоминать обглоданную куриную ножку. Он снова нажал на курок, но пистолет только глухо щелкнул.

— Хорошо, — мягко произнес Флегг. — Хорошо сделано. Отлично, Ллойд.

Ллойд выронил пистолет и отшатнулся от Флегга.

— Не прикасайся ко мне! — закричал он. — Я сделал это не ради тебя!

— Нет, ради меня, — нежно сказал Флегг. — Ты можешь думать иначе, но было это именно так. — Он протянул руку и прикоснулся к талисману, висящему на шее Ллойда, затем зажал камень в ладони, а когда раскрыл пальцы, то камень исчез. На его месте появился маленький серебряный ключик.

— Я обещал тебе это, — сказал темный человек. — В другой тюрьме. Этот человек ошибался… я сдерживаю свои обещания, правда, Ллойд?

— Да.

— Другие уходят или собираются уйти. Я знаю об этом. Я знаю все имена. Уитни… Кен… Дженни… о да, я знаю все имена.

— Тогда почему ты не…

— Не положу этому конец? Не знаю. Может быть, лучше позволить им уйти. Но ты, Ллойд! Ты мой добрый и преданный слуга, не так ли?

— Да, — прошептал Ллойд свое последнее признание. — Да, думаю, это так.

— Без меня ты всегда оставался бы маленькой сошкой, даже если бы выжил в той тюрьме, правильно?

— Да.

— Лаудер знал это. Он знал, что со мной он достигнет многого. Именно поэтому он шел ко мне. Но он слишком много думал… слишком… — Неожиданно Флегг показался старым и смущенным. Затем энергично взмахнул рукой, и улыбка снова расцвела на его лице. — Возможно, все действительно идет плохо, Ллойд. Возможно, это происходит так по каким-то причинам, понять которые я не могу… но у старого волшебника осталось еще несколько трюков, Ллойд. Один или два. А теперь послушай меня. Времени у нас в обрез, если мы хотим остановить этот… кризис доверия. Если мы хотим задавить его в зародыше. Завтра мы покончим с Андервудом и Брентнером. А теперь слушай меня внимательно…

Ллойд лег в постель уже после полуночи, но не смог заснуть до самого рассвета. Он разговаривал с Крысоловом. Он разговаривал с Полом Берлсоном. С Барри Доганом, согласившимся, что то, чего желает темный человек, можно — а возможно, и нужно — сделать до рассвета. Возведение началось на лужайке перед Гранд-отелем в десять часов вечера 29 сентября, десять человек работали со сварочными аппаратами, молотками, болтами, стальными трубами. Скоро на лужайке собралась толпа зевак.

— Посмотри, мама Анги! — крикнул Динни. — Это фейерверк!

— Да, но хорошие маленькие мальчики уже должны лежать в кроватке. — Анги Хиршфилд взяла за руку малыша, чувствуя, что должно произойти что-то ужасное, возможно даже хуже, чем сам супергрипп.

— Хочу посмотреть! Хочу посмотреть на искры, — хныкал Динни, но Анги увела мальчика.

Джулия Лори подошла к Крысолову, единственному мужчине в Лас-Вегасе, которого она считала слишком страшным, чтобы с ним можно было спать… разве только в случае крайней нужды. Его черная кожа блестела при вспышках сварки. Одет он был наподобие эфиопского пирата — широкие шелковые шаровары, красный кушак и ожерелье из серебряных долларов вокруг тощей шеи.

— Что это, Крысолов? — спросила она.

— Крысолов не знает, дорогая, но он кое-что предполагает. Похоже, завтра предстоит черная работенка, очень черная. Хочешь переспать с Крысоловом, дорогая?

— Возможно, — ответила Джулия, — но только если ты знаешь, что все это значит.

— Завтра об этом узнает весь Лас-Вегас, — ответил Крысолов. — Пойдем со мной, дорогая, и я открою тебе девять тысяч имен Бога.

Но Джулия к большому неудовольствию Крысолова ушла прочь.

К тому времени, когда Ллойд отправился спать, работа была выполнена, и зеваки стали расходиться. Две огромные клетки стояли на низких платформах грузовиков. С правой и левой сторон виднелись квадратные отверстия. Рядом с клетками были припаркованы четыре машины, каждая с петлей. К каждой петле была присоединена огромная цепь. Цепи извивались по лужайке перед Гранд-отелем, и каждая исчезала в квадратном отверстии клетки. А на конце каждой цепи виднелось по наручнику.

На рассвете 30 сентября Ларри услышал, как в дальнем конце коридора открылась дверь. Торопливые шаги приближались. Ларри лежал на койке, заложив руки за голову. Он не спал всю ночь. Он

(думал? молился?)

В общем, это одно и то же. Но что бы там ни было, старая рана в нем самом наконец-то закрылась, оставив его в покое. Он почувствовал, как два человека, которыми он был всю свою жизнь, — реальный и выдуманный — слились в одно живое существо. Его матери понравился бы такой Ларри. И Рите Блэкмур. Это был Ларри, которому Уэйну Стаки не пришлось бы ничего объяснять. Это был Ларри, который понравился бы даже той девушке — «оральному гигиенисту».

«Я умру. Если есть Господь Бог — а теперь я уверен в этом, — значит, это Его воля. Мы умрем, и каким-то образом наша смерть положит конец всему этому».

Он подозревал, что Глен Бейтмен уже мертв. Вчера в одном из коридоров слышалась стрельба. И скорее всего, стрельба доносилась оттуда, куда увели Глена. Что ж, он был стар, его измучил артрит, и что бы там Флегг ни спланировал для них на сегодняшнее утро, это будет намного хуже.