Непроявленные пленки (ЛП) - Харди Камрин

Когда зал затих, Юэн плавным движением обхватил гитарный гриф у основания порожка, отчего у Бернарда в голове вспыхнули некоторые...

иные

ассоциации. Он стиснул руками фотоаппарат и навёл объектив на сцену.

Всё было будто в первый раз. Бернард задерживался взглядом на пальцах, скользящих по грифу и перебирающих струны. Он впитывал в себя буквально каждое движение Юэна. Любовался тем, как напрягались мышцы на его шее, как приоткрывались губы, как колыхались пряди его тёмных волос, как плавно поднималась и опускалась его пятка, постукивая по перекладине высокого стула. А в звуках его голоса Бернарду в буквальном смысле слова хотелось раствориться.

Несмотря на то, что Юэн пел практически всегда (когда готовил, когда переодевался, особенно громко когда принимал душ, даже во сне, бывало, что-то напевал) Бернарду это никогда не надоедало и хотелось слушать чаще. Потому что каждый раз казалось, будто голос его звучит чище и привлекательнее, чем прежде.

У Юэна, конечно, было своё мнение на этот счёт. Он как-то говорил, что поставить голос и научиться правильно дышать можно достаточно быстро, но вокальный талант необходимо развивать на протяжении долгих лет. Как и другие навыки вокал требовал капитальных вложений сил и времени. Ещё Юэн сравнивал голос с хорошим вином, приговаривая, что с возрастом оттачивается не только техника, но появляется и сочный объём, терпкость, глубина и особый вкус. Бернарду же казалось, что голос Юэна звучит одинаково хорошо всегда, и в тонкости он не вдавался, предпочитая основываться на собственных ощущениях. И сейчас эмоции у него зашкаливали. Хотелось, чтобы выступление растянулось на долгие часы, и одновременно с этим он желал, чтобы Юэн, довольный и сияющий от сцены, присоединился к нему на ВИП-ложе.

В этот раз он сыграл всего одну кавер-песню. Затем три из своего репертуара, которые исполнял ранее и оставил напоследок новинку. Бернард ничего о ней не знал. Юэн даже не упоминал, что сочиняет новую песню. Вернее, он постоянно что-то сочиняет, однако ни одной строчки из этой песни Бернард ни разу прежде не слышал, а он уже привык прислушиваться и запоминать.

«Нить тянется и складывается

В узор, оберегающий воспоминания

И когда я падаю, то хватаюсь за неё

Чтобы не забыть

Потому что не уверен,

Что память всё сохранит

Тебе нет причин закрываться

В пустой комнате,

Но я слышу, как поворачивается

Ключ в замочной скважине

Ты показываешь дорогу,

Время утекает сквозь пальцы,

И ты спасаешь меня от ловушек,

Твой голос — моя путеводная звезда

Вдыхаю густую тьму,

Выдыхаю жидкий красный свет

Просто сделай шаг навстречу,

Кожа к коже, медленно

Красный свет струится с моих рук на твои,

Ты по-прежнему встревожен,

Голоса зовут тебя по имени,

Но я рад, что ты не идёшь на их зов

Я покажу тебе дорогу,

Время перестанет утекать сквозь пальцы,

И я вызволю тебя из ловушек,

Мой голос станет для тебя путеводной звездой

И никто ни о чём никогда не узнает,

Потому что когда мы уйдём,

От нас останется только эхо»

— От нас останется только эхо... — шёпотом повторил Бернард.

Он хлопал вместе с остальными, пока Юэн на прощанье распинался на сцене, вскидывал гитару и отправлял всем направо-налево воздушные поцелуи. А когда он с гитарой поплёлся за кулисы, слушатели свистели и просили его вернуться. Бернард тяжело выдохнул, ему казалось, будто внутри него надулся огромный шар, стало как-то слишком душно. Он провёл рукой по взмокшему лбу и вздрогнул, когда волна одобрительного крика с пущей силой пронеслась по залу. Юэн вернулся на сцену, только уже без очков, и снова уселся на стул, чтобы сыграть на бис.

Он спел какую-то коротенькую и весёленькую песню, чем заслужил, кажется, ещё больше одобрения у публики и после, уже окончательно со всеми распрощавшись, удалился за кулисы. Бернард выжидательно со своего наблюдательного пункта осматривал весь зал. Юэн обещал прийти, как только освободится.

— Привет, — раздался женский голос у самого уха.

Бернард повернул голову, машинально схватившись за фотоаппарат и уводя его в сторону. Совсем рядом со скромной улыбкой на губах и с румянцем, заметным даже при тусклом освещении, стояла Эрика. Волосы её были убраны в высокий хвостик, но маленькие курчавые пряди выбивались около висков. Большие серьги-кольца ловили блики. Она как-то застенчиво схватилась за края джинсовой ветровки, накинутой поверх пудрового цвета платья, и повела плечами.

— Привет, не ожидал тебя здесь увидеть, — честно признался Бернард.

Эрика улыбнулась и облокотилась на перила рядом с ним. Заиграла громкая музыка, и, повернув голову, девушка чуть приблизила своё лицо.

— Мы здесь иногда бываем компанией, — сказала она. — А сегодня у одного друга день рождения, я увидела тебя и...

Бернард закивал. Значит, она здесь не одна. Ещё сам Юэн когда-то говорил, что Эрика появлялась на разных концертах в компании друзей, так что даже неудивительно, что они в итоге пересеклись.

— А ты? Здесь...? — спросила она.

Бернард молча приподнял и продемонстрировал фотоаппарат.

— Понятно, — сказала Эрика. И через долгую паузу добавила: — Ты вообще когда-нибудь отдыхаешь?

— Бывает иногда, — усмехнулся Бернард и наконец заметил в толпе внизу Юэна, вернее, в глаза сперва бросилась его кофта с «пламенными» рукавами.

Юэн подошёл к Гэри и перекинулся с ним парой фразочек. Охранник закивал головой и поднял большой палец вверх. Юэн отошёл от него и попытался протиснуться между людьми, но столкнулся с каким-то длинным темноволосым парнем. Вернее сказать, тот парень сам налетел на него, словно специально.

Насторожившись и крепче вцепившись в поручень, Бернард потянулся вперёд в попытках рассмотреть, что там происходит. Юэн ткнул парня в плечо, тот с силой ткнул его в ответ. Гэри был слишком занят созерцанием трёх девушек, поющих и пританцовывающих на сцене в мини-юбках, и не видел назревающей драки. Бернард уже было дёрнулся и отлип от поручня, готовый спуститься вниз. Не то чтобы он не был уверен в силах Юэна, просто хотел оказаться рядом, если что-то плохое вдруг случится. Однако Юэн и налетевший на него парень вдруг крепко пожали друг другу руки. И Бернард только сейчас рассмотрел, что длинный парень не кто иной как Натаниэль.

«Кажется, это надолго», — выдохнув и облокотившись на поручень, подумал Бернард, наблюдая за тем, как Юэн и Нат протиснулись сквозь толпу и встали у стены недалеко от барной стойки. Они о чём-то болтали. Нат активно жестикулировал, указывая то на сцену, то на Юэна. Потом к ним подошла девушка с короткими светлыми волосами. Нат по-хозяйски приобнял её за шею, притянул к себе и чмокнул в щёку.

Эрика либо не видела, куда смотрел Бернард, либо просто делала абсолютно незаинтересованный вид. Стоя рядом, она пританцовывала и тихонько подпевала. Было даже немного непривычно видеть её такой, но алкоголь, очевидно принятый по случаю дня рождения друга, придавал ей раскованности.

— Чего в бассейн не ходишь? — спросил Бернард. Во-первых, ему было интересно, связано ли как-то её отсутствие с тем, что он тогда ей отказал. И во-вторых, надо было убить время, пока эти двое внизу наболтаются.

Эрика остановилась, надув губы. На её щеках по-прежнему играл румянец.

— Брайс заболел.

— Понятно, — сказал Бернард. Раньше Эрике особо не мешало иногда приходить в бассейн без младшего брата. Сейчас, видимо, её тяга к тренировкам поугасла.

Когда Бернард опустил взгляд, блондинка с короткой стрижкой куда-то испарилась, а Нат с Юэном всё ещё болтали, стоя однако уже ближе друг к другу, из-за того, что у барной стойки в перерыве между выступлениями музыкантов образовалась плотная толпа.