Сжав обивку дивана сильнее, чтобы инстинктивно не отползти, Наруто всё-таки широко раскрыл глаза, пытаясь изогнуться, но рука на груди надавила, заставляя лежать спокойно и не дёргаться.
Выдохнув резко, Наруто послушно кивнул, цепляясь пальцами за запястье рук брюнета, которыми он упёрся с двух сторон от него.
Саске надавил сильнее, выдыхая через нос и моментально покрываясь мурашками. Стенки поддавались медленно, растягиваясь и впуская внутрь горячее, обхватывая плотно и пульсируя так сильно, что в голове отдавало эхом. Наруто прекрасно понимал, что быстрее никак, но хотелось избавиться от заполняющего его чувства хотя бы на миг. И Учиха двинулся назад, выходя, чтобы в следующий момент вновь оказаться внутри, но глубже.
Наруто прикусил губу, часто дыша. Представить только…
Странный смех сорвался с его губ и тут же сменился протяжным стоном, когда член в нём вошёл ещё глубже, почти на всю. Саске замер, давая полностью прочувствовать жаркую пульсацию внутри, позволяя подумать, что весь пульс собрался где-то внизу.
Учиха склонился над ним, целуя дрожащими губами, опаляя дыханием и забирая жар мазнувшими по лицу прохладными волосами.
- Перевернись на живот, - хрипло сказал Учиха и вышел из него, позволяя Наруто на ватных ногах выполнить просьбу. Пошатывало, но рука, схватившая за бедро, не дала упасть.
В этот раз входить было гораздо легче. Саске прошило сотней игл, он, придерживая парня за бёдра, начал медленно двигаться в нём, раскачиваясь.
С каждым входом становилось всё жарче и не так больно, как первые три раза. Наруто даже начал забывать о том, что недавно его скрутило болью. Он покачивался в такт их слитных движений, цепляясь пальцами в диван и шумно выдыхая. Стало глубоко наплевать, что Итачи мог вернуться, а стены сарая не такие уж и толстые.
Эмоции били через край. Наруто пытался поймать каждую из них и прочувствовать полностью, запомнить и уложить в голове. Но их было слишком много. Он просто отдавался им и позволял уносить разум в чёрную Бездну, где его вновь сжигало огнём.
Огонь разлился по тесному помещению, поджигая воздух и заставляя жадно хватать его остатки. Учиха впился пальцами в смуглую кожу, глядя на рельефную спину и кусая губу. Чем больше он смотрел на это тело, тем больше ему хотелось владеть им. Привлекательное, каким только может быть тело молодого хищника: гибкое, но сильное. Он провёл рукой по спине, и Наруто прогнулся, мучительно выдыхая что-то бессвязное. Вновь ухватив его за бёдра, Саске чуть присел и толкнулся внутрь.
Громкий стон всё-таки сорвался с искусанных губ блондина. Вновь это чувство и вновь дрожь в руках и ногах. Ему казалось, что он вот-вот упадёт, до того было сладко. Боли уже практически не замечал, отдаваясь другим ощущениям. А когда пальцы Саске сомкнулись на его члене, то Наруто всё-таки поверил в то, что может исчезнуть. Но не где-то в темноте своего сознания, не в лихорадочном бреду, а в этих холодных руках, способных воспламенять.
Движения стали быстрыми. Саске чувствовал всё нарастающее тепло, склоняясь к спине парня и целуя выступающие позвонки. Плоть блондина в его руке подрагивала, сам Наруто, кажется, полностью отключился от реальности.
Быстро, практически не сдерживаясь, потому что иначе никак. Зажать зубами кожу, услышать довольный стон и сильный удар собственного сердца.
Наруто ощутил, как внезапно Саске замер, толкнувшись особо сильно, как внутри него самого запульсировало быстрее, как Учиха вышел, чтобы вновь войти. И опять то пронзающее чувство, соединённое с чувством освобождения в паху, когда живот подрагивает, мышцы сокращаются, а сердце бьётся в каждой клетке твоего тела.
Хриплый вздох над ухом, лёгкий поцелуй в плечо и тяжесть чужого тела пропала. Саске, повалившись рядом с упавшим на диван Наруто, прикрыл глаза, всё ещё подрагивая всем телом.
Наруто лениво приоткрыл глаза, разглядывая резкий профиль.
- Наверное… это любопытство? - ехидно спросил он.
- Нет, - усмехнулся Саске, свешивая руку с дивана и подтягивая свои джинсы с пола. Пора было бы выметаться отсюда, надеясь, что Итачи ещё не вернулся.
Наруто улыбнулся, отвечая на поцелуй, прежде, чем Саске встал с дивана, принявшись одеваться. Тяжело вздохнув и всё ещё дрожа всем телом, Наруто с трудом нашёл свои джинсы и с таким же усилием попал ногами не в одну штанину. Было слегка некомфортно, но всё это перебивала приятная слабость.
Натянув на себя футболку, Наруто попытался посмотреть сквозь засаленное окно, но ничего не увидел. Наверное, это было к лучшему.
- А если он узнает?
Саске лишь безразлично пожал плечами, сжимая его подбородок пальцами и быстро целуя. Отстранившись, Учиха щёлкнул замком, выпуская Наруто первым, а сам вышел следом, прислоняясь плечом к косяку двери.
- Иди. Я позже, - ответил он на взгляд Узумаки. - Надо закончить с ящиками.
После жаркого помещения мороз приятно щипал кожу, возвращая разуму остроту. Проводив взглядом пошатывающегося Наруто, Саске опустился на порог, упираясь руками в согнутые колени.
- Итачи, и долго ты здесь? - спросил он будто в пустоту.
- Достаточно, - отозвался брат, стоящий у дальних сосен. Снег похрустывал под его ногами, когда парень начал подходить ближе.
- И что ты думаешь делать? - вздохнул Итачи, останавливаясь по левую руку.
Саске, подняв глаза на брата, вопросительно вздёрнул брови.
- Разбирать ящики. Идём.
========== Глава 10. Kinder der Angst. ==========
«Du bist mir ans Herz gewachsen
Wenn ich blute hast du Schmerzen
Wir müssen uns kennen
Ein Körper zwei Namen
Nichts kann uns trennen
Ein Zweileib im Samen
Wenn du weinst, geht es mir gut
Die Hand deiner Ranz
Füttert mein Blut
Führe mich, halte mich
Ich führe dich
Ich verlass’ dich nicht
Du bist mir ans Herz gebaut
Zwei Seelen spannen eine Haut
Und wenn ich rede bist du still
Du stirbst wenn ich es will
Wenn du weinst schenke ich dir
Kinder der Angst - Tränen von mir
Wenn du weinst schenke ich dir
Die Kinder der Angst - Tränen von mir».
Rammstein – Führe Mich.
«Ты врос в моё сердце,
Если у меня идёт кровь, боль испытываешь ты.
Мы, должно быть, знакомы…
Одно тело – два имени.
Ничто не сможет нас разлучить,
Ведь мы вышли с тобой из одного семени.
Если ты плачешь, мне хорошо,
Рука твоего страха кормит мою кровь.
Веди меня,
Держи меня.
Я тебя чувствую.
Я тебя не покину…
Ты вмонтирован в моё сердце,
Две души растягивают одну кожу.
Ты молчишь, если я говорю,
И ты умираешь, если я так хочу.
Две картины в единой раме.
Одно тело, но всё же два разных имени.
Два фитиля одной свечи,
Две души в одном сердце».
Руки на теле. Чужое тепло, вздохи. Почти болезненный, но до одури приятный поцелуй.
И от этого внутри что-то болит, ноет. Где-то за ставшими стеклянными рёбрами.
И больше хочется, но нельзя.
Нельзя тянуться за этими касаниями, нельзя хотеть поверить и довериться.
Но доверяешься. И опять боль внутри, а по стеклу уже бегут мелкие трещины и оно вот-вот разлетится.
