Калейдоскоп смерти - Си Цзысюй

— Не знаю, — Чэн Цяньли почесал свою дурацкую голову. — Не могу точно сказать…

Линь Цюши, глядя на Чэн Цяньли, в какой-то момент даже забеспокоился, как это чудо собирается проходить через все оставшиеся двери. Он очень живо представил, как сильно Чэн Исе, должно быть, беспокоится за своего глупого младшего брата.

П/П: Следующая глава выйдет 30 сентября!

Восьмая дверь

Вскоре Линь Цюши всё-таки дал окончательный ответ на предложение Жуань Наньчжу — согласился войти в девятую дверь Чэн Исе.

Нисколько не удивившись его ответу, Жуань Наньчжу лишь спросил:

— Ты хорошо подумал?

— Да, — кивнул Линь Цюши.

— Сложность девятой двери достаточно высока. И я не могу гарантировать, что ты выйдешь из неё живым, — Жуань Наньчжу выразился без обиняков. — И возможно, она окажется твоей последней дверью.

— Не страшно.

Несколько секунд Жуань Наньчжу внимательно изучал выражение лица Линь Цюши, потом кивнул в знак понимания.

Линь Цюши всё казалось, что Жуань Наньчжу будто собирался ему что-то сказать, хотя Жуань Наньчжу в итоге ничего так и не говорил.

После принятого решения Жуань Наньчжу передал Линь Цюши подсказку для девятой двери. Тот, глянув на бумажку мельком, удивился:

— И это подсказка?

— Да.

Записка гласила: Бронза станет зеркалом, и сможешь поправить одеяние. История станет зеркалом, и узнаешь, что придёт ей на смену. Человек станет зеркалом, и прояснится, где найдёшь, где потеряешь.

— Что это значит? — Линь Цюши вспомнил, что фраза эта — известное изречение танского императора Ли Шиминя¹, которое даже включили в учебники. Но за дверью такая подсказка практически не давала никаких зацепок.

¹Ли Шиминь, личное имя императора Тайцзуна, правил в 626-649 гг.

— Не знаю, — ответил Жуань Наньчжу. — Подсказки для поздних дверей всегда более запутанные по сравнению с предыдущими, поэтому их значение мы поймём только за дверью.

Линь Цюши ещё немного посмотрел на записку в своих руках и отозвался:

— Хорошо.

Точное время похода за дверь — пятнадцатое число следующего месяца — Линь Цюши узнал от Чэн Исе лично. Тот спокойно отнёсся к решению Линь Цюши отправиться с ними, словно уже давно предполагал, что Жуань Наньчжу его возьмёт.

Чэн Исе был самым неразговорчивым обитателем коттеджа — целыми днями он молчал, кроме тех моментов, когда поучал своего младшего брата.

Чэн Цяньли и Чэн Исе были близнецами, но по характеру отличались как небо и земля. Чэн Цяньли весь день мог рта не закрывать — точно как ребёнок, а вот Чэн Исе, в отличие от него, вёл себя совсем как взрослый.

Пока до двери ещё оставалось время, Линь Цюши отдыхал в коттедже.

За это время в гости приходили Тань Цзаоцзао и Чжан Ицин, а с ними — мужчина, который взялся провести Чжан Ицина через двери.

Его звали Бай Мин², и всем своим видом и энергетикой он напоминал настоящее солнце.

²Мин — стихотворная ода.

Волосы немного вились от природы, а на щеках при улыбке появлялись милые ямочки.

Честно говоря, Линь Цюши с трудом удавалось связать реальный образ Бай Мина с образом старого игрока задверных миров. И ему было крайне любопытно, как тот выглядит за дверью.

Впрочем, подобный вопрос походил на вторжение в личное пространство, поэтому Линь Цюши не стал его задавать.

Чжан Ицин выглядел теперь намного лучше, чем в прошлую их встречу. По крайней мере, перестал походить на человека на грани нервного срыва.

Бай Мин, впрочем, весьма заинтересовался Линь Цюши. Конечно, в присутствии Жуань Наньчжу он не решился показывать этого в открытую, но Линь Цюши всё же заметил на себе его не то случайный, не то намеренный изучающий взгляд.

— В мае в прокат выйдет новый фильм Ицина, вы обязательно должны на него пойти. — Первое, что сделал Бай Мин, переступив порог коттеджа,— раздал всем билеты на фильм Чжан Ицина. — Я уже посмотрел режиссёрскую версию, это что-то невероятное!

Чжан Ицин выглядел не слишком довольным, сидя рядом и слушая, как Бай Мин всем и каждому его нахваливает, как какой-то товар. Линь Цюши догадывался, что ему вся эта ситуация кажется ужасно неловкой…

— Ицин просто потрясающий, я его обожаю. — Бай Мин в своих признаниях походил на сумасшедшего фаната, который преследовал любимую знаменитость. Обычно он вёл себя нормально, но когда начинал при Чжан Ицине расхваливать его же самого, выносить такое было трудно всем. Линь Цюши своими глазами увидел, как покраснели уши Чжан Ицина, хотя тот сохранил прежнюю серьёзность. Вскоре мужчина, притворяясь спокойным, поднялся и сказал, что пойдёт на балкон покурить.

Линь Цюши в душе посмеивался над ним. Бай Мин стал настоящим исцеляющим снадобьем для высокомерного Чжан Ицина.

Тань Цзаоцзао же не церемонилась — расхохоталась прямо вслух.

— Цзаоцзао, тебе ведь тоже скоро идти за дверь? — Линь Цюши, подсчитав время, понял, что вот-вот должен подойти момент для следующей двери женщины.

— Да, — кивнула Тань Цзаоцзао. — В этот раз меня поведёт Чэнь Фэй… А ты? До какой двери добрался?

— Всё ещё на шестой. — Линь Цюши не стал говорить ей, что собрался вместе с Жуань Наньчжу за девятую дверь.

— О… — Тань Цзаоцзао растерянно охнула, словно о чём-то задумавшись.

— Что с тобой? — спросил её Линь Цюши.

— Ничего, — вздохнула она. — Просто думаю, что буду делать с последующими дверями.

Тань Цзаоцзао не могла, как Жуань Наньчжу и Линь Цюши, окончательно оставить свою профессию в реальном мире и посвятить остаток жизни походам за двери, да и не было в ней столько смелости. Это означало, что для неё высокоуровневые двери сулят настоящую опасность. Ведь даже Жуань Наньчжу почти не брал клиентов после шестой двери.

Бытовало мнение, что после шестой двери сложность кратно увеличивается, происходит качественный скачок. Что именно меняется, Тань Цзаоцзао не знала, но наверняка пройти через такие двери очень сложно.

Они немного поболтали и пообедали вместе, а из разговора Жуань Наньчжу и Бай Мина Линь Цюши узнал, что те знакомы уже четыре года, можно считать — старые друзья.

Бай Мин уже прошёл свою девятую дверь и теперь ожидал десятую.

После трапезы Бай Мин и Жуань Наньчжу отправились в кабинет. Видимо, им нужно было обсудить кое-какие дела наедине.

А Тань Цзаоцзао потащила Линь Цюши и Чжан Ицина поиграть во что-нибудь в гостиной.

О чём конкретно разговаривали Бай Мин и Жуань Наньчжу, Линь Цюши не знал, однако когда они спустились из кабинета, взгляды обоих обратились на Линь Цюши.

Тот растерянно застыл, потом спросил:

— В чём дело?

— Ни в чём, — улыбнулся Бай Мин. — Просто любопытно немного.

— Любопытно?

— Неужели ты считаешь, что в тебе нет ничего особенного?

Линь Цюши, подумав, тихо спросил:

— Мне особенно нравятся кошки?

Как раз говоря это, он пытался незаметно потрогать Каштана за розовые лапки, а кот недовольно косился на него.

Жуань Наньчжу:

— …

Наверное, это тоже можно считать особенностью.

Бай Мин рассмеялся, услышав такой ответ:

— Ты очень занятный.

Он больше ничего не сказал о Линь Цюши.

Посидев ещё немного, гости покинули коттедж.

Линь Цюши, поглядев на сидящего рядом Жуань Наньчжу, тихо спросил:

— Что во мне такого особенного?

— А сам ты что думаешь? — посмотрел на него Жуань Наньчжу.

Линь Цюши покачал головой, он не понимал.

— Неужели тебе не кажется, что ты в чём-то отличаешься?

— Нет.

Жуань Наньчжу поднялся.

— Ну, нет так нет. — С такими словами он развернулся и ушёл, не давая Линь Цюши возможности продолжить расспросы.

А Линь Цюши почему-то показалось, что Жуань Наньчжу не в очень хорошем настроении…

Чэн Цяньли тоже узнал, что они собираются за девятую дверь. Бедняга так беспокоился, что даже соорудил в своей комнате импровизированный алтарь, за которым старательно жёг благовония и молился.