Калейдоскоп смерти - Си Цзысюй

— Удачи, — охрипшим шёпотом отозвался тот.

Брат и сестра приблизились к двери, но перед тем, как переступить порог, Ло Цяньшуй вдруг исчезла. Очевидно, что она могла обитать лишь в мире за дверью, а покидая его, исчезала до следующей двери.

Чэн Исе повернулся, чтобы позвать Жуань Наньчжу на выход, но обнаружил, что тот потерял сознание. Тихо вздохнув, юноша положил Линь Цюши рядом на пол, взял обоих за ноги и потащил через порог железной двери.

Тем временем огонь уже добрался до пожарного выхода. Промедли они ещё хоть секунду — и никому не удалось бы уйти живым. Кроме одного. Но кто знает наверняка, что именно он станет тем счастливчиком?

Чэн Исе дошёл до конца длинного коридора, и картинка перед глазами поменялась — он вновь очутился в коттедже.

Вернувшись в реальный мир, юноша сразу же отправился в комнаты Жуань Наньчжу и Линь Цюши. На стук никто из них не открыл, и Чэн Исе пришлось сбегать за запасными ключами, после чего он обнаружил в комнатах двоих полуживых мужчин.

Один, бледный как бумага, почти не дышал. Другой, лежащий в луже крови, похоже, не дышал на самом деле.

Чэн Исе немедленно вызвал скорую и повёз их в больницу.

Ну а потом оставалось только ждать, пока они придут в себя.

Жуань Наньчжу, можно сказать, достали с того света. И если бы не его отличная физическая форма, возможно, он бы скончался ещё по пути в больницу.

Состояние Линь Цюши было чуть лучше, но из-за кровопотери у него едва не случилась острая сердечная недостаточность.

В общем говоря, они выжили лишь благодаря нечеловеческому везению.

Чэн Исе обычно молчал, когда приходил проведать их. Сегодня Чэн Цяньли принёс брату обед и ткнул его пальцем в затылок со словами:

— Дружок, о чём думает твоя головушка, раз ты сидишь с таким лицом?

Брат ответил суровым взглядом, и Чэн Цяньли тут же сдулся:

— Ладно, ладно! Думай себе что хочешь. А я пока поем. — Потом ещё шёпотом добавил: — Ты такой злюка.

Чэн Исе не стал церемониться:

— Даже если скажу, ты же не поймёшь, с твоими-то мозгами.

— Ты же ещё не сказал, откуда знаешь, что не пойму?

Чэн Исе всем своим видом изобразил презрение.

Не в состоянии с ним спорить, Чэн Цяньли обиженно насупился. Ну кто ж виноват, что он и правда такой глупый…

Двое пострадавших два дня валялись без сознания. Сначала в себя пришёл Линь Цюши, затем — Жуань Наньчжу. В итоге обоим пришлось пролежать в больнице без малого два месяца, чтобы полностью восстановиться.

За это время ничего необычного не произошло. С целью хоть как-то разнообразить пребывание в больнице, Чэн Цяньли каждый день выкатывал Линь Цюши в инвалидном кресле, чтобы поиграть в гоночную машину. Юноша катал его с одного конца парка на территории больницы до другого, ловя на себе взгляды других больных и медсестёр, в которых читалась жалость к слабоумному.

В итоге Линь Цюши не выдержал и убедительно попросил Чэн Цяньли отпустить его с миром. Он ведь всего лишь несчастный больной, зачем же так с ним…

Но юноша бессовестно заявил:

— Двигательная активность помогает восстановить здоровье!

Линь Цюши чуть не сорвался на крик:

— Но ведь двигается кресло, а не я!

— Ты сидишь на кресле, разве это не означает, что ты тоже двигаешься?

Линь Цюши ничего не смог на это ответить. Просто наградил Чэн Цяньли многозначительным взглядом, потом сам поднялся с кресла и пошёл в палату.

— Э-э-э? Ты ходишь сам!.. — поразился Чэн Цяньли.

Линь Цюши выругался:

— Да ведь у меня же, мать его, ноги не сломаны! С какой стати мне не ходить самому?

Чэн Цяньли посмотрел ему вслед с явным сожалением.

Вечером Линь Цюши рассказал об этом Жуань Наньчжу.

Тот пока не встал с кровати, и несмотря на то, что чувствовал себя уже намного лучше, всё же выглядел по-прежнему ослабшим. Дослушав, он ответил:

— Только ты и мог согласиться играть с Чэн Цяньли.

Линь Цюши:

-…

Почему ему показалось, что это прозвучало как оскорбление?

Глядя на выражение лица Линь Цюши, как будто тот наелся помоев, Жуань Наньчжу не смог сдержать улыбки.

Он всё ещё не полностью поправился. Раны, полученные за дверью, серьёзно повлияли на состояние его здоровья, и мужчина до сих пор не мог встать с больничной койки. Линь Цюши за разговором вдруг опустил взгляд на руки Жуань Наньчжу.

— Линь Цюши? — увидев, что тот внезапно затих, Жуань Наньчжу позвал его по имени.

Линь Цюши пришёл в себя и ответил с извиняющейся улыбкой:

— Прости, задумался.

— О чём?

— Ни о чём. — Он замолчал и поджал губы.

— Говори, — голос Жуань Наньчжу звучал очень мягко, почти нежно.

Помолчав ещё немного, Линь Цюши наконец спросил:

— Очень больно было?

Посмотрев Линь Цюши в глаза, Жуань Наньчжу понял, что тот спрашивает, было ли ему больно за дверью. Мужчина наклонил голову набок, будто старательно вспоминая, а потом утвердительно хмыкнул.

Линь Цюши протянул руку и взял Жуань Наньчжу за запястье. Очень аккуратно, очевидно, боясь причинить боль.

Руки Жуань Наньчжу скрывали бинты, но когда ему меняли повязки, Линь Цюши удалось увидеть рану.

Порез был длинным и рваным, он выглядел как нечто чужеродное на бледной прекрасной коже. Линь Цюши увидел и другие шрамы. Они накладывались друг на друга, перекрещивались и переплетались. От одного только взгляда на них становилось больно самому.

Жуань Наньчжу нельзя назвать неженкой. И если уж он сказал, что было больно, значит, это на самом деле ужасная боль.

Линь Цюши провёл пальцами по его запястью, не зная, что сказать.

Жуань Наньчжу тоже молчал, они просто спокойно смотрели друг на друга.

Линь Цюши шевельнул губами, собираясь нарушить молчание, но тут как раз вернулся Чэн Цяньли. Юноша нёс в руках огромную корзину с фруктами.

— Жуань-гэ, Тань Цзаоцзао пришла тебя навестить.

Тань Цзаоцзао высунулась из-за спины Чэн Цяньли:

— Жуань-гэ! Как ты?

Едва переступив порог палаты, Тань Цзаоцзао сразу обратила внимание, что Линь Цюши держит Жуань Наньчжу за руку. Женщина цокнула языком и сказала:

— Цюши, как ты можешь в моё отсутствие пользоваться беспомощным положением Жуань-гэ? — Она без всякого стыда потянулась к руке Жуань Наньчжу. — Думаешь, мне не хочется потрогать Жуань-гэ за руку…

Жуань Наньчжу молча спрятал руки под одеяло.

На лице Тань Цзаоцзао отразилось явное сожаление.

Линь Цюши:

— …

Тань Цзаоцзао, ты не могла бы держать себя в руках хоть немного?

Чэн Цяньли поставил корзину с фруктами у кровати.

— Чего вы хотите поесть? Я схожу помою.

Тань Цзаоцзао, даже не поворачиваясь к нему, ответила:

— Выбери несколько штучек личи. Красоткам положено есть личи.

— Тань Цзаоцзао, — позвал Жуань Наньчжу.

— А?

— Думаешь, раз я болен, то не смогу прирезать тебя за твои шуточки?

— А я что, я ничего.

Просто никогда не видела Жуань Наньчжу таким слабым и беззащитным, вот и показалось, что он со мной одного пола!

— Погоди у меня.

Тань Цзаоцзао бесславно отступила и обиженно посмотрела на Линь Цюши, говоря:

— Линь-гэ, скажи ему! Он хочет меня прирезать!

Линь Цюши:

— Какой нож подать? Для фруктов подойдёт?

Тань Цзаоцзао:

— …

Сговорились! Бесстыжая парочка!

Несчастный случай

Пришедшая навестить Жуань Наньчжу Тань Цзаоцзао весьма активно принялась справляться о его здоровье, несмотря на полное безразличие со стороны последнего.

Сидевший рядом Линь Цюши заскучал и решил завести разговор с женщиной:

— Как твоя четвёртая дверь?

— Четвёртая дверь? — Тань Цзаоцзао потрепала затылок. — Так себе… — Похоже, она не хотела обсуждать задверные миры и очень быстро сменила тему.

Линь Цюши, поняв это, спрашивать больше не стал.

На стене в палате висел телевизор, по которому иногда крутили рекламу духов с участием Тань Цзаоцзао. На экране она казалась недоступной, возвышенной и высокомерной. Линь Цюши одним глазом глянул на рекламу, потом снова обратил взгляд на женщину, сидящую у кровати Жуань Наньчжу. Она поглощала манго, да так, что всё лицо испачкала жёлтой мякотью. От этой картины Линь Цюши погрузился в задумчивое молчание.