– Круто, – убедила она его. – А что? Насчет сочинения по лабораторной?
– Нет, – голос его вдруг стал увереннее. – Я насчет того, о чем мы говорили за
обедом. О Мейси и остальных.
– А что с ними?
– Ты была заинтересована.
– Да.
– В отчетах, я имею в виду.
– Ах, – сказала она, понимая. – И?
– Они дома, – сказал Этан. – У дяди свой архив. Все в его столе.
– И?
– У меня есть ключ.
Дана смотрела в пространство, накручивая провод на палец.
– Ты еще там? – спросил он.
– Да.
– Когда дядя Фрэнк завтра будет на работе, – сказал Этан, – мы сможем… не знаю…
заглянуть?
– Да, – снова сказала она, напряжение в голосе ее удивило.
– Уверена?
– Абсолютно. А что твои родители? – спросила она.
Пауза.
– Мамы нет, а папа много работает. Он дома не бывает.
– О, – она не знала, что еще сказать. Тон Этана не приветствовал комментарии.
– Значит, завтра, – сказал он. – У нас полдня, но я могу задержать парней из клуба
науки. Если хочешь с ними встретиться.
– Определенно, – сказала Дана.
– Мы встречаемся в лаборатории химии после последнего урока. Мы быстро, ведь
школа закроется рано, но полчаса на разговор у нас будет.
– Хорошо, – сказала Дана. – Там и встретимся. И, Этан…?
– Да?
– Спасибо, – сказала она.
– За что?
– За то, что не относишься ко мне, как к психу.
– Я никогда не буду, – сказал он и закончил разговор.
Дана медленно вернулась в комнату, думая обо всем, что случилось сегодня. Этой
ночью ей не снились ангелы или дьяволы. Но сон был страшным.
Дане снилось, что ее сердце было в огне.
Во сне она лежала на голом холодном полу в пустом здании. Церковь. Высокие
комнаты с витражами были разбиты, паутина висела среди обломков досок. Дана лежала
на полу, руки были раскинуты в стороны, а лодыжки сжаты. На миг она подумала, что ее
распяли, как Мейси. Но потом она ощутила жжение в груди. Раскаленное и тяжелое,
словно кто–то пронзил ее лучом чистого огненного света. Этот вас прижимал ее к полу.
Она ощущала, как в ней горел огонь, но, когда подняла голову, не увидела дым или
пламя. Ее пижама не была повреждена, крови не было.
Но боль…
Хуже Дана еще не ощущала, наяву и в кошмарах. Боль была такой сильной, что она
даже не могла кричать. Крик не выразил бы эту боль. Она лежала, стиснув зубы, мышцы
напрягались, а разум горел вместе с сердцем.
А потом жжение запульсировало, растянулось с яркостью солнца. Боль поглощала
ее, сжигала все в пепел.
Она вырвалась из сна, обнаружила голос и закричала от боли. Она была на полу у
кровати, одеяло запуталось в ногах. Грудь все еще жгло. Дана выбралась из одеял, они
отпустили ее, и она побежала в ванную, захлопнула за собой дверь. Она сорвала кофту,
чтобы увидеть, как сильно ее ранило.
Вот. Красное пятно, яркое, как от свежего ожога, в форме вспыхнувшей звезды, лучи
тянулись в стороны. Она, казалось, пульсировала жаром, светом, болью.
А потом угасла, пропала, забирая с собой ощущения, следы обожженной плоти.
Осталась только гладкая кожа.
Дана стояла там, прижавшись бедрами к рукомойнику, она склонялась к зеркалу,
чтобы рассмотреть кожу.
Ничего.
Дана прижалась к стене ванной. Она съехала и сжалась там, дрожа.
– Что это? – спросила она у пустой комнаты.
Никто ей не ответил.
Она долго поднималась на ноги, хватаясь за рукомойник и ручку двери. Она умыла
лицо, пошла, шатаясь, в спальню и упала для молитвы. Но слова молитв казались ей
неправильными, неуклюжими.
Дана забралась в кровать и молила бога, вселенную, кого–нибудь дать ей поспать без
снов. Даже без хороших. Только тьма и умиротворение.
И она уснула.
Но сон снова был. В этот раз ей снилось, что она мертва. Что она умерла во сне. Ей
снилось, что она парила как пылинка в неподвижном воздухе спальни, смотрела с
беспомощным ужасом, как мама пришла будить ее. Стоны вырывались из груди матери,
когда ее пальцы коснулись холодной плоти дочери, и звуки было невероятно жуткими.
Когда Дана проснулась в прохладе через пару минут после рассвета, она задыхалась,
ощущая себя слабой и истощенной.
– Боже, – выдохнула она. – О боже.
ГЛАВА 30
Дом Скалли
4 апреля, 6:07
– Ты как мертвая, – сказала Мелисса, когда Дана пришла на кухню.
Они были вдвоем. Папа поздно пришел и еще спал, бабушка дремала в кресле в
гостиной, а мама пила чай на заднем дворе. Так она делала, чтобы побыть одной. Утро в
доме Скалли было холодным и тихим.
– Спасибо, – буркнула Дана, взяла нож, чтобы разрезать рогалик. Лезвие отразило ее,
на миг Дана замерла и смотрела на свое лицо. Мелисса была права, она выглядела
кошмарно.
– Снова сны? – спросила Мелисса.
Дана отводила взгляд.
– Вроде того.
– Видение? – спросила сестра, оторвавшись от комикса в газете.
– Нет, – Дана не хотела описывать те сны. – Просто сны. Не хочу вспоминать. Кофе
есть?
– Ты же его ненавидишь.
– Мне нужно немного.
Мелисса встала и заварила чайник. Дана налила в кофе немного сливой и пила. Они
сидели в мрачной тишине, пока ели. Бабушка прошла и села, улыбаясь.
– О, привет, Маргарет, – сказала она Мелиссе. – Кто твоя подружка?
Они не исправляли ее. Девушки поцеловали ее, собрали вещи и пошли в школу.
Они не видели, как раздвинулись шторы в спальне на втором этаже. Они не видели,
что отец провожал их взглядом.
* * *
Дейв и Эйлин снова столкнулись с ними, и в школу они шли все вместе. Судя по
яркой улыбке Дейва Мелиссе, Дана поняла, что столкновение было запланировано. Дейв
улыбался Мелиссе ярче апрельского солнца.
– Красивая блузка, – сказал он.
Мелисса поправила блузку, что была почти прозрачной, спасал только узор из
полевых цветов. Она была с большим вырезом, и у Мелиссы была помада нового цвета.
– Спасибо, – сказала она. – Просто надела первую попавшуюся вещь.
Она полчаса выбирала блузку и тесные джинсы, всем было ясно, что эту встречу она
предвкушала. Особенно если учесть, что было не тепло, она явно мерзла. Эйлин поймала
взгляд Даны, они отвернулись, скрывая улыбки.
– Люблю сокращенные дни, – сказал Дейв, – но жаль, что это из–за проводов.
Кошмар. И некоторым разрешили завтра пропустить школу из–за похорон Мейси.
Эйлин огляделась.
– Вы идете?
– Нет, – сказала Мелисса. – Я не хожу на похороны.
Эйлин посмотрела на нее.
– Потому что ты ее не знала?
– Нет, потому что смерть означает перерождение, а не толпу людей, глядящих на
труп в гробу. Это жутко.
Никто ничего не сказал, тишина окутывала их почти все время пути по улице.
Они перешли дорогу и увидели Карен и ее подругу Энджи. Девушки замерли и
смотрели на Дану нечитаемыми взглядами. Дана рефлекторно кивнула им, через миг
Карен кивнула в ответ. Слов не было, девушки пошли вперед.
– Что это было? – спросил Дейв.
– Кузина Мейси и ее подруга, – сказала Дана. – Мы вчера говорили. Они опечалены.
Они шли в тишине две улицы, а потом Дейв сказал:
– Мы говорили вчера с Этаном Хейлом. Он спрашивал о тебе.
Дана сказала:
– О..? – она пыталась звучать спокойно, но Мелисса и Эйлин пронзили ее взглядами.
Мелисса нахмурилась.
– О чем он спрашивал?
– Пустяки, – сказал Дейв. – Он знал, что я тебя знаю, и хотел узнать о Дане.
– Что он хотел узнать? – не унималась Мелисса.
– Общие вещи. Где вы живете. Что Дана любит. Ну, знаете, книги, фильмы, музыка.
Все такое.
– Ах, – Эйлин понимающе кивнула.
– Ах, – поддакнула Мелисса.
Дана была слишком смущена, чтобы говорить. Одним из минусов рыжих волос было
