Непроявленные пленки (ЛП) - Харди Камрин

— Момент про «решит спрятаться убийца» меня прям очень заинтриговал, — сказал Юэн, покосившись в сторону Бернарда. — Можно было обойтись без нагнетания атмосферы? Теперь я не смогу выкинуть эти мысли из головы, и мне будет мерещиться, что за каждым кустом сидит скрывающийся от полиции психопат.

— Надо просто об этом не думать.

— Гениально! Это всё равно что посоветовать человеку, у которого депрессия, не грустить.

Они ехали медленно. Дорога и обступающие её деревья терялись в тумане. Приходилось объезжать особо опасные выбоины, однако путь оказался не очень долгим. Дорогу перегородило упавшее прямо на проезжую часть дерево, судя по всему, относительно недавно, так как на нём ещё была листва. Бернард остановил машину и вышел. Юэн тоже выбрался наружу. Двери захлопнулись с каким-то глухим стуком.

Туман на этой заброшенной дороге казался более плотным, он поглощал звуки. Ни пения птиц, ни какого-либо шума со стороны шоссе — полнейшая тишина, будто время здесь остановилось. В маленьких ямках на потрескавшемся асфальте отражалось светло-серое небо. Воздух — влажный, тяжёлый и прохладный. Бернард даже не пожалел, что надел куртку потеплее. Юэн... Юэн тоже сменил ветровку на куртку, на вид, правда, теплоизоляция у них была примерно одинаковая, однако в этот раз парень надел-таки под низ плотное худи.

— Вот и всё. Локация заблокирована, препятствие преграждает путь. Квест окончен, — с сожалением отметил Юэн, пиная камни с обочины в неглубокий кювет.

— Значит, дальше пойдём пешком, — хладнокровно заключил Бернард, возвращаясь к машине.

Он снарядился рюкзаком и фотоаппаратами. Юэн был налегке. Хотя из вместительных карманов его куртки с одной стороны торчал фонарик, с другой — две банки содовой.

Чтобы обойти дерево пришлось почти спуститься в овраг, на дне которого скопилась вода. Мягкая почва под ногами норовила ускользнуть. Бернард оглядывался и напряжённо следил за Юэном, готовый протянуть руку и успеть его схватить. У того были кроссовки на плоской подошве, на таких по влажной траве можно улететь далеко, хоть здесь было и не глубоко. Сам же Бернард для подобных вылазок предпочёл надеть старенькие, но удобные ботинки. Что самое главное — непромокаемые.

— Только не упади, только не упади, — как мантру повторял Юэн сам себе.

Когда они выбрались на другую часть дороги, отделённую упавшим деревом, Бернарду почему-то показалось, что они переместились в другой мир. Хотя за ветками можно было разглядеть очертания машины, да и небо над головой оставалось прежним — затянутое светло-серой пеленой облаков. Но возникало ощущение, будто они только что прошли через какой-то мистический портал.

— Долго ли нам идти? — поинтересовался Юэн. Где-то впереди виднелось ещё одно поваленное дерево, преграждавшее половину проезжей части.

— Точно не знаю, но вроде недалеко.

— А что, из интересного здесь только старое придорожное кафе?

— Может, в лесу что-нибудь есть.

— Кости?

Бернард даже поёжился, вжимая голову в плечи.

— Извини.

— Может. Кто знает, сколько людей пропадает вот так по всей стране... по всему миру...

Бернард старался забыть те жуткие кадры, что показал ему призрак. Да и вообще как-то обесцветить произошедшие не так давно события. Потому что если он опять начнёт об этом думать, тревожные сны вновь возвратятся. А он уже пару дней относительно нормально спал. До здорового не омрачённого бессонницей и беспокойными кадрами сна ещё, конечно, далеко, но улучшение всё же наблюдается.

С другой стороны, совсем об этом не говорить — значит, оставить недосказанность. Недосказанность имела свойство со временем превращаться в бездну, отделяющую людей друг от друга. На личном опыте с отцом после смерти матери Бернард уже понял, чем это чревато.

Конечно, в случае с Юэном всё обстояло иначе, но недосказанность после того разговора на крыльце между ними оставалась. Юэн явно тоже чувствовал необходимость разговора, однако сам напролом не шёл, хотя заметно, что аккуратно прощупывал почву. Бернард просто не знал, о чём конкретно им стоило переговорить, не находил слов и понимал, что ещё был морально не готов, поэтому отвлекался рабочими делами.

— Слушай, — сказал Юэн, приблизившись к Бернарду. Их плечи соприкасались, пока они продолжали идти по пустынной и туманной дороге. — Тебе не кажется, что всё стало как-то по-другому?

— Ты о чём?

— В целом есть такое ощущение. Не знаю как объяснить. У тебя нет такого?

— Что-то есть, — неуверенно произнёс Бернард. — Но, может, это нормально. Так-то каждый раз, каждый день всё по-разному.

— Да-да, «нельзя войти в одну реку дважды, на входящего каждый раз текут разные воды» и всё такое. Это понятно. Просто... За последний месяц, чуть больше, но не суть, так много всего случилось. Я ушёл из группы. Стал... кстати, как правильнее: мы стали жить вместе или под одной крышей?

— А есть разница?

— Естественно.

— Я её не вижу.

— Я даже не сомневался, — усмехнулся Юэн и продолжил: — Так вот: мы посетили несколько заброшек, на одной встретились с псиной, на другой — столкнулись с чем-то сверхъестественным, узнали, что призраки существуют, как существуют и люди, которые могут их видеть, и — мы нашли человеческие останки. Жизнь точно не станет прежней, — Юэн вскинул руку и щёлкнул пальцами. — У меня ощущение, будто какой-то древний пласт Земли двинулся с места. Жизнь продолжается. Твоя студия по-прежнему работает. Наши вылазки по заброшкам становятся традицией, по крайней мере, мне бы хотелось, чтобы они стали своеобразной традицией. Без фанатизма. То есть всё идёт своим чередом, но ты чувствуешь серьёзные изменения.

— При этом ты думаешь, что должен реагировать на них как-то иначе, но кажется, что... так и должно быть.

— Да, именно! — воскликнул Юэн, даже чуть подпрыгнув на месте.

Бернард слабо улыбнулся и кивнул.

— Тоже чувствую нечто такое. Это в самом деле сложно объяснить словами, но я примерно понимаю.

— Сложно объяснить словами, сложно объяснить словами... — почему-то шёпотом начал повторять Юэн, смотря себе под ноги и ритмично щёлкая пальцами. Потом он принялся напевать себе под нос и вообще будто бы отключился от этого мира. Это так сочиняются песни?..

Бернард увидел впереди на дороге двигающуюся фигуру. Он резко остановился и схватил Юэна за плечо.

— Стой, — едва слышно прошептал Бернард и поймал вопросительный взгляд серых глаз.

Бернард кивнул подбородком вперёд. Там, в сизой дымке, дорогу неспеша переходила пара оленей. Зрелище удивительное и захватывающее дух, но отчего-то в груди защемило беспокойство. Нет, скорее даже какая-то тоска. Бернард вскинул цифровой фотоаппарат, приблизил изображение зумом и сделал несколько фотографий. Олени передвигались медленно, иногда останавливались, опускали головы к выбоинам на дороге, осматривались по сторонам, чуть отходили, но всегда ждали друг друга и шли вместе.

Юэн даже не шевелился. Бернард поменял фотоаппарат. Для плёночного фотоаппарата животные находились далеко. Однако в общий кадр попадало серое полотно неба, деревья, подкравшиеся близко к уходящей в туман дороге, и сами олени — две тёмные фигурки. Потрясающий снимок.

Бернард с Юэном молчали до тех пор, пока животные не сошли с дороги и не скрылись в лесополосе.

— Впервые видел оленей вот так в природе, — сказал Юэн.

— Я видел пару раз, когда колесил по окрестностям, но чтобы вот так — нет.

— Знаешь, — сказал Юэн, когда они двинулись дальше по дороге, — надо было прихватить биту из твоей машины. Так, на всякий случай. Для собственного спокойствия. Вдруг животные тут совсем осмелели.

— Можем вернуться, — сказал Бернард и, остановившись, оглянулся назад.

Они уже много прошли, и поваленное дерево, за которым пришлось оставить машину, давно скрылось в тумане. Впереди дорога была такой же — не видно конца. Хотя...

— Мы почти пришли, — сказал Бернард, указывая вперёд и чуть в сторону. Там, на обочине, виднелась вывеска и съезд. Слишком далеко, чтобы рассмотреть лучше, и уже близко, чтобы возвращаться к машине.