Саске отступил на шаг назад, наблюдая за тем, как Узумаки сдёргивает со своих плеч его куртку и протягивает её. Чёрная тряпка зависла между ними, едва покачиваясь в подрагивающей руке.
- Не слабый, - вздёрнул бровь Учиха, ухмыльнувшись и опустив взгляд. Резко выхватил из руки парня куртку. - Так какого же чёрта ты позволил всему этому произойти? Не слабый? Почему ты ещё жив тогда и стоишь предо мной? Почему не сопротивлялся, пока твои мозги не размазали по полу?
Наруто толкнуло в грудь этим низким, злым шипением, и тем, как ярко блестят глаза напротив. Брюнет редко выходил из себя, но сейчас напоминал самый страшный кошмар, почему-то обретший живую плоть и кровь.
- Или тебе было легче вытерпеть, а потом…
- А тебе?! Я ведь не дурак, Саске, - мотнул головой Узумаки. - То, как ты смотришь на меня и говоришь сейчас… кого ты видишь перед собой?
Учиха отпрянул, глубоко втягивая в себя воздух и слыша где-то в голове тонкий детский голосок. Он будто бы опять стоял посреди коридора того детского дома, перезаряжая пистолет, чтобы направить дуло на чёрную макушку.
«Кого ты убил, Саске?»
- Если ты скажешь, что скорее бы сдох, чем позволил бы такому произойти с тобой, - медленно заговорил Наруто, - то почему ты сам жив до сих пор?
Узумаки, скользнув быстрым взглядом по брюнету, резко развернулся, хотя впору было вырубиться. Уйти быстро ему не дали подрагивающие ноги, но он старался хотя бы не упасть спустя пять шагов, правда, взгляд, вперившийся между лопаток, давил камнем.
Но, собрав последние силы, парень двинулся к выходу, цепляясь пальцами за дверной косяк и пытаясь удержать тело в вертикальном положении. Он даже сделал пару шагов по ступеням, но его тут же повело назад и, скорее всего, падение с лестницы наверняка бы поставило во всём этом жирную точку, но под спину поддержали, не давая завалиться вовсе.
- Иди, - процедил Учиха, подталкивая его вперёд и тут же убирая руки со спины. - Если упадёшь, я тебя так и оставлю лежать.
- Прекрасно.
Шикнув, Узумаки зацепился пальцами за перила, подтягивая себя. Чтобы подняться ушло достаточно времени, и, замерев наверху, Наруто тяжело вздохнул, опуская взгляд.
- Уходи, Саске.
- Зачем?
- А зачем ты мне? - прямо спросил Узумаки, повернувшись к нему и приподняв брови. - Что ты можешь мне дать сейчас, м? Ещё немного боли? Спасибо, сыт по горло. Давай, проваливай. Ведь ты меня даже не любишь.
Учиха долго смотрел на него, а потом как-то очень серьёзно сказал:
- Ты сам во всём виноват.
- Что?
- Ты слаб.
Наруто странно улыбнулся: ни весело, ни грустно. Странно.
Он как-то рвано двинулся вперёд, хватаясь неожиданно холодными пальцами за шею Саске и притягивая себя к нему, потому что сделать хотя бы один шаг было мучительно трудно. Учиха было отстранился, но пальцы на шее не дали отшатнуться от внезапно прижавшихся губ. Узумаки поцеловал быстро, жадно и так же быстро отстранился, продолжая цепляться рукой за него.
- Да, слаб, - просто сказал парень. - И признаю это. А ты? Сможешь признать свою слабость?
Наруто не успел понять, почему всё вокруг внезапно померкло. Его тело падало куда-то в пустоту, но на самом деле Саске видел, как Узумаки начал заваливаться назад, рискуя пролететь спиной все десять ступеней.
Рванув парня за ворот затрещавшей рубашки на себя, Учиха запоздало обхватил его за плечи, не давая выскользнуть из рук.
Саске грустно усмехнулся, глядя на всё-таки вырубившегося парня и чувствуя, как внутри разрастается волнение пополам со злостью. Но это чувство предназначалось не Наруто.
- Нет, не смогу.
========== Глава 3. Amour. ==========
«Die Liebe ist ein wildes Tier
Sie ahnt dich, sie sucht nach dir
Nistet auf gebrochenem Herzen
Geht auf Jagd bei Kuss und Kerzen
Saugt sich fest an deinen Lippen
Gräbt sich Gänge durch die Rippen
Lässt sich fallen weich wie Schnee
Erst wird es heiss
Dann kalt
Am Ende tut es weh».
Rammstein – Amour.
«Любовь - это дикий зверь,
Который аромат тебя вдыхает,
За жертвой на охоту выползает,
Вооружившись поцелуем и свечей.
Найдя, впивается он в губы мертво,
Пока копают его когти ход сквозь ребра до сердца твоего.
Дорывшись, он тебя окутывает снежной шалью,
И поначалу тебе жарко,
Но в конце от боли замерзаешь».
За пятнадцать лет до катастрофы.
Мальчишка смотрел на него большими карими глазами. В них не было: ни радости, ни удивления, ни ожидания. Так смотрят те дети, которые давно поняли - они никому не нужны. А если и нужны, то ненадолго.
Мальчику было лет пять от силы. Может быть, даже шесть, так как выглядел он чуть старше своих лет: слишком серьёзный, слишком худой. Эта самая худоба выкачала из щёк детскую припухлость, сделав лицо ребёнка резковатым, рубленным, а запястья тонкими и точёными. Но взгляд притягивали именно глаза. В них было что-то…
- Сколько ему, Цунаде? - спокойно спросил Минато, даже не удосужившись открыть папку с личным делом беспризорника, что сидел сейчас за толстым стеклом игровой комнаты.
Вокруг мальчишки были созданы все условия нормальной жизни: кубики, машинки, тёплый светло-серый ковёр, какие-то мягкие игрушки - но смотрел он на лицо Минато.
И от этого внимательного и совершенно пустого взгляда становилось не по себе.
- Пять, - коротко ответила стоящая рядом с ним женщина.
Её голос был полон плохо скрываемого волнения, но держалась она ровно: осанка, прямой взгляд, лёгкая улыбка.
- Хорошо. И никто не хочет забрать его? - вздёрнул бровь Минато, проводя рукой по стеклу, будто бы в попытке заставить ребёнка перевести взгляд.
Тщетно.
- Необратимое нарушение психики, - в голосе Цунаде скользнула горечь. - Детская шизофрения.
- Личность?
Этот прямой тон, без каких-либо эмоций, заставил женщину недовольно нахмуриться. Каким бы хорошим человеком не был Минато, но иногда он становился холодным, как и все врачи, учёные.
- Потеряна. Мальчик не проявляет интереса ни к чему извне. Он бредит, большую часть времени молчит, но случаются припадки гнева…
- Гнева?
Минато опустил руку, поняв, что ребёнок даже не подумает перевести свой взгляд на неё. Вряд ли он вообще видит именно то, что предстало перед ним.
- Да, - печально кивнула Цунаде. - Его очень трудно удержать в такие моменты. Мы… мы вынуждены были изолировать его от других детей, чтобы он не…
- Хорошо, - кивнул Минато и всё-таки открыл папку, чтобы пробежаться взглядом по скупым медицинским записям. - В остальном он здоров?
