Цена спокойствия (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка"

Марина аккуратно высвободила руку:

— Ты молодец. Просто умница. Извини, нет времени болтать.

— Да, конечно, Настю искать надо! — спохватилась девушка. — Простите, просто я в первый раз… простите.

Марина отрешённо улыбнулась и поспешила в дом. В первую очередь она направилась в кухню. Здесь было накурено, у окна маялся Слава, а за столом сидел Семашко. Он приветственно кивнул и сразу же перешёл к делу:

— Я тут проверил наши машины, даже те, что не на ходу. А также просмотрел список всех, кто за последние пять лет на автомобилях прибывал. Сличил номера. Судя по тому, что запомнили Роман и дети, вероятен лишь один вариант. Вениамин.

Марина кивнула:

— Ты прав, Тёма.

Вячеслав стукнул кулаком по подоконнику:

— Вот падла лохматая!

— Где Таня с Максом? И мальчишки?

— Танюха в спальне. Плакала сильно. А Андреич с Ромой, Ляшкевичем и Буревичем по окрестностям рыщут. Хотя толку… — Коваль обречённо махнул рукой. — Короче, они пошли по следам джипа. Хотят точно удостовериться, что малую в Вырай утащили. Пацанята у себя в комнате сидят.

— Ясно. Славк, иди успокой мальчишек. Думаю, им тоже очень страшно.

— Точно. Надо пацанов отвлечь. И как я сам не сообразил…

— Только обойдись сегодня без историй о Тумане.

— Маруся, ты за кого меня держишь? — возмутился Коваль. — Чай, не дурак.

— Артём, расскажи чуть подробней о случившемся.

Таня, судя по всему, не ложилась. Она сидела на краешке кровати, покрывало примято не было. Ведьма задохнулась от жалости, увидев позу подруги — руки на коленях, спина абсолютно прямая и напряжённая.

— Есть новости? — очень спокойным голосом спросила Бондаренко, не оборачиваясь. — Настюшу нашли?

— Нет пока.

Марина прикрыла дверь и села рядом.

— Маринка, ты? А я тут ребёнка потеряла, — всё так же ровно сказала женщина.

Она довольно заметно тянула слова. Глаза с покрасневшими белками, словно стеклянные, равнодушно смотрели на ведьму. Лишь где-то в глубине зрачков можно было разглядеть остатки эмоций.

— Это я виновата, — всё так же спокойно заявила Татьяна, — я чувствовала — что-то плохое произойдёт. Но бросила её в саду одну. Будь они прокляты, эти яблоки.

— Глупости. Ни в чём ты не виновата. И яблоки во дворе лежат, я видела. Её ведь позже, с огорода, не с сада выманили.

Тень улыбки скользнула по лицу:

— Она помочь хотела. Кушать собиралась готовить, вот и пошла за картошкой. Настюшка умница, а я за заботами и не замечала, какая она замечательная. Это я виновата.

Таня замолчала и устало закрыла глаза.

— Тань, мы её найдём. Обещаю.

Фельдшер вновь открыла глаза:

— Маринка, ты? А я тут ребёнка потеряла.

— Чем ты накачалась? — резко спросила ведьма.

Бондаренко вяло пожала плечами:

— Самогона хлебнула, ну, того, для дезинфекции. И снотворного.

— С ума сошла?!

— Снотворное испортилось. Тройную дозу приняла, и, как видишь, не сплю. — Таня стала заваливаться на подругу.

— Славка! — завопила Марина. — Сюда, быстро!

Костик очень помог. Парнишка здорово испугался, когда увидел, в каком состоянии Коваль выволок мать на улицу, но не растерялся. Он гораздо лучше Илоны знал, где хранится марганцовка, кружка Эсмарха и мешочек с кореньями, которыми Татьяна заменила отсутствующий нашатырь. Если бы не его расторопность, взрослые потеряли бы драгоценные минуты. Мирон тоже не ударил в грязь лицом. Он всё время плакал, но уйти отказался. Придерживал голову матери во время промывания желудка, вытирал ей лицо и отгонял скулящую Гайку.

В конце концов, Татьяна пришла в себя. Правда, выглядела она гораздо хуже, чем до потери сознания, разговаривать не пыталась, но все немного расслабились.

— Несите её в дом, — скомандовала Илона и поспешила в больницу — там отходил от наркоза человек, потерявший руку, и его тоже нельзя было оставлять без внимания.

В спальне Таню, свернувшуюся калачиком, заботливо укрыли пледом.

— Опять плачет, — тихонько сказал Слава.

— Лучше пусть так, — шёпотом ответила Сычкова. — Её сейчас нельзя оставлять одну.

— Мама не умрёт? — дрожащим голосом спросил Мирон.

— Что ты, конечно, нет! — Деланно возмутилась ведьма. — Вы только не давайте ей заснуть, хотя бы час. А ещё…

— Я знаю, тётя Марина, — вмешался Костик, — побольше жидкости, мочегонное дать и тазик возле кровати поставить. И уголь активированный. Мамка как раз новую партию три дня назад сделала. Не волнуйтесь. Ищите Настю, всё будет хорошо.

Марина удивлённо уставилась на мальчишку. Вдумчивым и серьёзным обычно казался Мирон. Костя всегда отличался излишней эмоциональностью. А вот поди ж ты — как только случилась экстремальная ситуация, связанная с врачеванием, братья поменялись ролями.

«Зря Танюша его к знахарству не подпускает. Когда всё наладится, надо будет намекнуть, что у мальчика явная предрасположенность. Пусть развивает».

Залаяла собака. Вернулись Максим, Роман и силовики.

— Твои доводы неуместны! — биолог уже побывал у жены, и её вид вымыл из души остатки самообладания. — Это моя дочь, ты понимаешь?!

— Но ведь неизвестно, куда Веня её уволок, сколько времени уйдёт на поиски! Эта тварь укрыла её каким-то заклятием, я не смогу на неё сразу настроиться, придётся методом проб и ошибок! А у тебя семья, ты староста Красноселья, да и про Прасковью нельзя забывать — вдруг она скоро снова объявится? А если в Тумане с тобой что-то случится? Ты о Тане и мальчишках подумал? — отбивалась Марина. — Максим. Я очень люблю Настю, поэтому рано или поздно нащупаю её местоположение. Мы со Славой сделаем всё, чтобы её найти.

Бондаренко посмотрел на Коваля:

— А ты? Тоже считаешь, что я должен тут сидеть и ждать?

Слава осторожно пожал плечами:

— Моё мнение роли не играет. Вы с Маней сами решайте.

— Нет, ты скажи! — повысила голос Сычкова. — Я права или не права?

Мужчина почесал шрамы на голове и извиняющимся тоном сказал:

— Прости, Маруся, но я Андреича понимаю. Если бы у меня дитё сп… украли, я бы тоже не смог в стороне остаться. Да, ты Настюху нащупаешь, это понятно. Но через батю быстрей ведь получится. Круче бы только связь с Танюхой сработала. Ты ж сама как-то говорила: дети-родители, родная кровь-морковь и всё такое.

Сычкова высказаться не успела — в кухню заглянул Мирон и выпалил:

— Пап, тебя мама зовёт. Срочно.

— Говорить дальше не о чем. Я с вами, — заявил Бондаренко и пошёл к жене.

— Викторовна, ты хотела что-то обсудить напоследок, — Ляшкевич напомнил о себе и об Олеге.

Женщина устало потёрла лоб:

— Да. В ближайшее время должны появиться Кривицкая, Шевченко и Павлюк. Объясните ситуацию, поселите на гостевом хуторе. Скажите, что все договорённости в силе. Просто пусть какое-то время нас подождут. Найдите кого-нибудь, кто будет за Павлюком присматривать — если этим сам Игнат займётся, толку с него тогда. Надо ему руки развязать, чтобы смог адекватно за обстановкой следить. Всё остальное мы с вами уже обсудили. Не доверяйте никому.

— А если кто-то под украинцев или целительницу закосит? Как мы проверим? — нахмурился Буревич.

Сычкова задумалась, но лишь на несколько мгновений:

— На моих воротах сигнализация распознаёт Шевченко и Павлюка. Перед тем, как запустить в поселение, сводите, проверьте. Если мужчины будут не фальшивые, значит, и Софья настоящая.

— Всё, вопросов нет, — кивнул Ляшкевич и поднялся. Следом за ним подхватился и Олег. — Удачи в поисках. Слава, заскочи в сельсовет, возьми оружие для себя и Макса.

Коваль кивнул, силовики ушли. Марина обречённо махнула рукой:

— Ладно. Передай Максу, что я возьму машину и заеду за ним. Пусть собирается. Да и сам дуй домой за вещами. И жди. Через час уходим.

Глава 6.2

Вырай пока никак не реагировал на «Ниву» — автомобиль двигался совершенно бесшумно, никто не кричал, не рыдал и не смеялся. Но путники не расслаблялись и внимательно следили за окружающей обстановкой.