Тридцать три несчастья (СИ) - Бэйн Екатерина

— Смотри-ка, — я ткнула пальцем в нечто за его спиной.

Не поверите, он обернулся! Обернулся и стал недоуменно рассматривать стену, на которой ничего не было и быть не могло. Балбес. Ну разве можно поворачиваться к противнику спиной? Поделом, решила я и треснула его сумкой.

Он охнул и развернулся.

— Ку-ку, — хмыкнула я, — угадай, кто?

— Погоди у меня, — маньяк нахмурился и полез в карман, — я тебе покажу, сучка.

— Отвали, — презрительно бросила я.

И тут он вытащил на свет божий пистолет. Мой пистолет! Черт, значит, я его не выкладывала, он был в моей сумке, а этот урод его вытащил. Я пришла в негодование.

— Это мой пистолет! — воскликнула я, — отдай! Ты украл его, скотина!

— Закрой рот, — отозвался он, — заткнись и двигай вперед, иначе я тебя пристрелю.

— Ага, сейчас, — пообещала я и ударила его сумкой по руке.

Убийца из него, как из моей мамы балерина. Пистолет он держал некрепко и наверняка даже не снял его с предохранителя. Я подняла оружие и проверила это. Ну точно, идиот.

— А ну-ка, дай сюда! — вскричал он, шагнув ко мне.

— Ты что, не понял? — я приподняла брови и ткнула в него пистолетом, — теперь я здесь командую. Будешь рыпаться, схлопочешь пулю в лоб. Ясно?

Судя по выражению его лица, он все прекрасно понял, так как просто перекосился от злости.

— Чудненько, — улыбнулась я, — а теперь дай мне ключ.

— Чего?

— Глухой? Могу уши прочистить, — я выразительно помахала пистолетом, — знаешь, труп обыскивать куда проще. И уговаривать не надо.

Теперь он испугался. Конечно, он ведь не знал, что я гораздо грознее на словах, чем на деле. И стреляю я не так, чтобы очень. Точнее, говоря, стреляю я еще хуже, чем вожу машину. Но в такую жирную цель даже я попаду.

Маньяк достал из кармана ключ и протянул мне. Пальцы его слегка дрожали.

— Умница, — я выхватила ключ, — хороший мальчик. А теперь топай вперед. И не заставляй меня тебя уговаривать, ладно? У меня сегодня паршивое настроение.

Он безропотно пошел по направлению к коридору. Я направилась за ним, на ходу отмечая, что он даже взмок от страха. Хорошо, что в штаны не наложил. Боже, представить не могу, как такое убоище могло нагнать столько страху на жертв и жителей Кэмвиллиджа! Бэсси просто колотило при одном напоминании о нем. Впрочем, когда из тебя выпускает кровь, не повеселишься. Даже если он представляет собой такое жалкое зрелище.

Таким манером мы подошли к камере, где находилась Бэсси. У нее при виде нашей процессии пропал дар речи. Она только раскрывала и закрывала рот и моргала глазами.

— Хэлло, — сказала я, протягивая ей ключ, — держи. И пошевеливайся. Мы торопимся.

— Ее нельзя выпускать, — прохрипел маньяк.

— Кто тут у нас разговаривает? — осведомилась я, — разве я у тебя что-то спросила?

Он сглотнул, но замолчал, опасливо косясь на пистолет в моей руке.

Бэсси трясущимися руками пыталась открыть замок. У нее ничего не получалось несколько минут, до тех пор, пока она не взяла себя в руки. Наконец, замок щелкнул и упал на пол. Дверь скрипнула, открываясь.

— Отойди-ка, Бэсс, — велела я ей, указывая за свою спину, — мы тут еще не закончили.

Подруга кивнула и поспешно выполнила мою просьбу. После чего я взяла маньяка за плечо и с силой пихнула вперед. Он влетел в камеру и растянулся на полу.

— Вот и ладненько, — проговорила я, поднимая с пола замок, — ты здесь замечательно смотришься.

Он подскочил и метнулся к двери, но я уже закрыла ее и повернула ключ в замке. Отошла к стене и помахала ему рукой.

— Не скучай без нас.

— Я убью тебя, дрянь! — заорал он на весь подвал, — ты сдохнешь, поняла?

— Сперва выйди отсюда, — напоследок я показала ему язык, — что, не можешь? Вот и заткнись. А то мне так страшно, что я вся дрожу.

Приподняв фотоаппарат, я навела на него объектив и попросила:

— Сделай рожу пострашнее. Вот так, молодец.

Я щелкнула, пока маньяк брызгал слюной, понося меня на чем свет стоит.

— Тора! — Бэсси вцепилась в мою руку, — хватит! Нам нужно убираться отсюда! Сколько сейчас времени?

— Понятия не имею, — я пожала плечами, — какая разница!

— Какая разница?! — завопила Бэсс, не таясь, — бежим отсюда! Ты ничего не понимаешь! Я потом тебе все объясню, а сейчас бегом! — ее всю трясло.

Решив сделать скидку на ее нервное состояние, я не стала спорить.

— Ладно, уходим, только не переживай. Сейчас я только тебя щелкну и тут же пойдем. Ты забавно выглядишь в своем неглиже.

— Прекрати, Тора! — подруга тянула меня к выходу, но все же успела запечатлеть ее на пленке.

Понятия не имею, что это все стали такие нервные. При виде фотоаппарата просто на стенку готовы влезть.

Снимок беснующейся Бэсс обещал быть впечатляющим.

— Ну, берегись, — вещал маньяк, вцепившись в прутья решетки, — за это ты ответишь. Тебе это даром не пройдет.

— Пока, — я помахала ему рукой, — не скучай, мой драгоценный. Скоро сюда придут симпатичные дяденьки в полицейской форме и отведут тебя на твое новое место жительства в ближайшие двадцать лет.

Не выдержав, Бэсси схватила меня за руку и поволокла по коридору. Ее так колотило то ли от страха, то ли от нетерпения, что мне невольно передалась ее дрожь. Я неслась вслед за ней, стараясь не споткнуться и едва поспевая.

— Да не трясись ты! — одернула я ее, когда мы уже садились в машину, — все позади. Вот приедем, я позвоню в полицию и все будет тип-топ.

— Темнеет, Тора, темнеет! — не переставала Бэсси, — заводи свою проклятую консервную банку! Пожалуйста, быстрее! — изнывала она.

— Если ты будешь дышать мне в ухо с натугой, я не заведу ее и до утра, — раздраженно произнесла я, — сейчас поедем ко мне, и в первую очередь я дам тебе успокоительного.

Успокоительное ей не помешает. Налью ей лошадиную дозу. Она здорово натерпелась, бедняжка.

Машина наконец завелась. Я развернулась на неровной дороге и нажала на газ.

— Ночевать будешь у меня, — проговорила я дорогой, — все равно, домой тебе сейчас ехать не стоит, только всех напугаешь. О'кэй?

Бэсси посмотрела на меня, потом резко обернулась и взглянула назад. Я кинула взгляд в зеркало заднего вида. Дорога была пуста. За нами никто не ехал. Не думает ли она, что маньяк неизвестным науке способом проскользнул сквозь прутья решетки и теперь мчится нам вслед? Это я считала крайне маловероятным. Ключ от замка лежал в моей сумочке. А сквозь решетку с трудом протиснется даже его миниатюрная ручка.

— А можно я буду спать в твоей комнате? — спросила она, — я боюсь его. Он доберется до меня, обязательно доберется.

— Хорошо, — согласилась я, в данный момент спорить с подругой было бы глупо, — будешь спать, где хочешь. Мне не жалко. Об одном только прошу, держи пока язык за зубами. Никто в городе сегодня не должен узнать, что ты нашлась.

— Даже Люк? — спросила Бэсси.

— Даже Люк.

— Но он волнуется.

— Он волнуется уже второй день. Поволнуется еще несколько часов. Ничего ему не сделается. Зато представь, как он обрадуется, когда увидит, что ты цела и невредима! Договорились?

Она судорожно кивнула и, заливаясь слезами, обхватила меня за плечи, так что я едва не съехала в канаву. Выровняв руль, я осторожно высвободилась из ее крепких объятий и сказала:

— Полегче, Бэсс.

— Ты спасла мне жизнь, Тора, — всхлипывая, прошептала Бэсси, — я никогда этого не забуду, никогда!

— Для чего же тогда нужны друзья? — я похлопала ее по плечу, — ты бы успокоилась. Все в порядке.

— Хорошо, — потянув носом, согласилась Бэсси, — у тебя есть платок?

— Где-то был. Посмотри в сумке.

Через пять минут, когда мы уже въезжали в город, Бэсс сказала:

— Здесь нет платка, Тора.

— Нет? А ведь был. Потерпи до дому. Там насморкаешься всласть и заодно помоешься. А сейчас возьми на заднем сиденье мою куртку и накинь на себя. А то видок у тебя — не позавидуешь.

Бэсси так и сделала. Она была на редкость послушна, чего за ней в общем-то не водилось. Ее все еще трясло, глаза были испуганными, а вид какой-то затравленный, словно у зайца, которого гонят собаки на охоте. Впрочем, все это было понятно. Находиться один на один с психом, пусть даже таким безобидным с виду, удовольствие не из приятных. Подъезжая к дому, я вспомнила о головной боли, и она как назло вернулась, словно для того, чтобы я не расслаблялась. И тут же разозлилась на маньяка. Вот гад! Мне и без него было гадко, а тут он со своей дубинкой или чем он там треснул меня по затылку. Нужно было дать ему сдачи, чтобы жизнь медом не казалась.