Канашибари. Пока не погаснет последний фонарь. Том 3 - Шэн Ангелина

– Начали! – раздалась команда.

Ивасаки и его соперник начали наносить удары, отходить назад, сталкиваться мечами. В какой-то момент оба делали небольшие шаги вперед-назад, словно выжидая удобного момента и готовясь напасть. Затем вновь следовали удары. В один момент Ивасаки упал, но быстро поднялся на ноги. Я услышала его недовольный выдох и занервничала, совершенно не понимая, что происходит и кто выигрывает.

На самом деле поединок длился не так уж и долго, но для меня происходил как в замедленной съемке – я слишком волновалась за Ивасаки.

– Закончили! – скомандовал голос.

Ивасаки и его соперник отступили друг от друга, а я сжала кулаки, нервничая в ожидании результатов поединка.

– Есть победитель! – снова раздался голос невидимого судьи.

Ивасаки и его соперник вернулись на исходную, убрали мечи в воображаемые ножны и снова друг другу поклонились.

Развернувшись ко мне, Ивасаки снял шлем, и я увидела на его лице широкую улыбку, а в следующее мгновение в комнате раздалась знакомая мелодия.

– Я победил! – радостно объявил Ивасаки, а затем тряхнул головой и усмехнулся. – Впрочем, я и не сомневался. Счет был три – один.

– Ты молодец! – воскликнула я, и Ивасаки пожал плечами, хотя явно был доволен собой.

Он снял доспехи и, аккуратно положив их на место, подхватил свою куртку, после чего мы подошли к столику с выигрышем.

– Ты и правда хорошо сражаешься, – отметила я, пока мы перекладывали в рюкзак бутылки с водой и продукты.

– Спасибо, – несколько смущенно отозвался Ивасаки, а потом радостно объявил: – Теперь у нас есть еда, и мы можем возвращаться!

Радость от победы в азартной игре потухла, и я вновь почувствовала вину за то, что внезапно затронула, как оказалось, болезненную для Ивасаки тему, связанную с расследованием, в котором Араи был обвиняемым. Поэтому спустя пару минут после того, как мы отошли от домика для азартных игр, я неуверенно произнесла:

– Ивасаки-сан… Мне жаль, что я сказала тебе про Араи-сенсея… Это не мое дело, мне не следовало об этом говорить.

Ивасаки искренне удивился и, с легким испугом на меня посмотрев, быстро качнул головой:

– Тебе не за что извиняться! Ты не спросила ничего такого, мы и правда с Араи постоянно пререкаемся, словно дети, – признал он. – И мне… было приятно вновь ощутить твою поддержку.

Я улыбнулась в ответ. Ивасаки приобнял меня за плечи свободной рукой, а потом быстро отстранился. Видя теплое выражение его лица, легкость в общении, веселость и открытость, я вспомнила о Киёси. Мой старший брат был так похож на Ивасаки… Они бы наверняка подружились, если бы встретились. Я даже удивилась, что раньше не замечала их удивительную схожесть. Может, именно поэтому в тот день, после кайдана про особняк с привидениями, когда я впервые встретила Ивасаки, я доверилась ему? Даже не осознавая этого, разглядела в нем черты Киёси?

– Ты напоминаешь мне брата, – внезапно сказала я и удивилась своим словам, но не пожалела о них.

Воспоминания о Киёси возвращали боль… Но вместе с ней возвращались и те свет и тепло, которые всегда дарил Киёси. И я очень хотела, думая о брате, вспоминать не только о его смерти, но и обо всех счастливых моментах, которые мы пережили вместе. Пусть их и оказалось гораздо меньше, чем могло бы быть…

– Твоего брата? – удивился Ивасаки и рассмеялся. – Что ж, судя по всему, он классный.

– Да, он был очень классным. – Эти слова прозвучали так печально, что Ивасаки, вздрогнув, с тревогой посмотрел на меня.

– Был?.. – неуверенно протянул он и явно заметил тень на моем лице. – Ох, мне так жаль…

– Тебе не должно быть жаль. – Я быстро покачала головой. – Это я о нем заговорила… Киёси был таким же веселым, честным и справедливым, как и ты. Хотел стать врачом и спасать жизни.

– Что случилось? – нахмурившись, спросил Ивасаки.

Я помедлила, но все же ответила. И в этот момент даже не удивилась тому, что смогла быть откровенной. А ведь еще не так давно я не представляла, что смогу хоть с кем-то поделиться тем, что произошло.

– Его убили… Точнее, я уверена, что его убили. Но это так и не доказали.

– Расскажи, кто это сделал. – В голосе Ивасаки я услышала злую решимость. – Когда вернемся, я отправлю этого человека за решетку!

Я мрачно хмыкнула, хотя мне, как бы странно это ни звучало, понравились слова Ивасаки.

– Не выйдет… Этого человека убили.

Ивасаки удивленно вскинул брови. Он казался сбитым с толку.

– Как так? Что случилось? – воскликнул он, а потом, поджав губы, виновато покосился на меня. – Прости. Не отвечай, если не хочешь.

Я, задумавшись, помедлила. Вспомнила, как не стала говорить правду о произошедшем Кадзуо, когда тот пытался выяснить что-то про моего брата. Как оказалось, он уже слышал об этом деле, но не мог мне в этом признаться и хотел узнать больше… наверняка надеясь выяснить что-то новое об убийце, которого ищет. Но про убийцу я ничего не знала, а говорить с кем-либо о Киёси в то время еще не могла.

Но сейчас… Что-то изменилось. Мне стало легче быть искренней. Мне хотелось быть искренней. А делиться с кем-то своей болью больше не казалось слабостью.

– Они были друзьями. Мой брат Киёси и… – Перед именем убийцы я запнулась, но все же произнесла его, хоть оно и осело горечью на языке: – И Фумио.

– Друзьями? – вновь удивился Ивасаки.

Я кивнула, сцепив зубы. Я и сама была знакома с Фумио, хоть и поверхностно. Не то чтобы Киёси и Фумио были лучшими друзьями… Но они проводили вместе много времени, были в одной компании, доверяли друг другу. Они познакомились в университете и учились в одной группе.

– Однажды Киёси остался на ночь у одного из приятелей, чтобы вместе готовиться к сложному экзамену. Там были Фумио и еще один парень. В те дни они только и делали, что учились, по крайней мере, Киёси уж точно. – Я невольно улыбнулась, вспоминая амбициозность и любознательность старшего брата, но улыбка быстро потухла. – В ту ночь… Фумио взял машину Киёси и куда-то уехал. Как выяснилось, у него были долги, причем взял он деньги не у тех людей, и в ту ночь они потребовали у него эти долги вернуть… Своей машины у Фумио не было, и он стащил ключи Киёси. И той ночью случайно сбил человека. Насмерть. А потом скрылся. Вернулся в квартиру, словно ничего и не произошло.

Ивасаки молчал, внимательно слушая мой рассказ. Я глубоко вздохнула, чувствуя, как учащенно забилось сердце, а в груди тугим узлом скрутилась давняя тревога и не отпускающая меня боль. Но я взяла себя в руки и продолжила:

– Конечно, по камерам быстро обнаружили, что машина, сбившая человека, принадлежала моему брату… И его задержали. Обвинили в том, что он убил человека и скрылся. Это было так ужасно… – Я с силой сжала кулаки, злясь на всех тех, кто обвинял Киёси, кто, не зная правды, очернял его имя сплетнями и домыслами. – Говорили, что он собирался в будущем лечить людей, а сам стал убийцей. И другое тоже… Многие из университета и другие знакомые негодовали, обсуждали произошедшее за нашими спинами. Вот только Киёси все отрицал, и я знала, что он ни за что бы так не поступил…

– И что случилось дальше? – словно поддерживая меня, негромко спросил Ивасаки.

Он был непривычно хмурым, а его взгляд потемнел.

– Детективы поняли, что ошиблись, – с вернувшийся из прошлого злостью ответила я. – Алиби Киёси подтвердилось. В ту ночь он говорил со мной по телефону. Примерно в то время, как кто-то ездил по городу на его машине. Я рассказала об этом, наши телефоны проверили и смогли отследить, где был мобильный брата во время аварии.

– Странно, что этого не сделали сразу, – фыркнул Ивасаки. – Они просто ухватились за самую очевидную цель.

Я кивнула. Тот факт, что все узнали о невиновности Киёси перед его смертью, казался небольшим утешением. Но, пусть и снятое, обвинение стало тяжелым ударом для моего брата. Он очень болезненно пережил задержание, а слухи все продолжались. Некоторые даже считали, что наша мама, опытный и успешный юрист, помогла освободить сына, да и у нашего отца было много влиятельных друзей.