Трилобит (СИ) - "Gore Seth"

Я нашел ветку потолще, почти такую же, какой Эвелин добила гадкого следопыта, и подошел к нужной мне куче щебня. Их было несколько, но эту я определил безошибочно, не испытывая каких-либо сомнений. Лишь приступив к работе, я обратил внимание на то, что, судя по всему, в камнях кто-то недавно рылся. Мое сердце тревожно забилось, а затем, не прокопав и четверти расстояния до дна, я услышал, как палка звякнула обо что-то металлическое.

Пропавшая из избушки жестяная коробочка теперь лежала здесь, слегка присыпанная камнями. Трясущимися руками я открыл ее. Внутри находились пачка «Мальборо» с оставшимися несколькими сигаретами, коробок спичек, сложенная страничка из порножурнала и что-то еще, чего раньше там не было. Диск в белом конвертике, на котором, явно почерком Эвелин написано:

“Кладоискатель, посмотри этот диск! И больше не копай”.

Я взял коробочку вместе со всем содержимым и направился через просеку в сторону своего автомобиля, где в рюкзаке на заднем сиденье хранился старенький ноутбук с приводом для чтения компьютерных дисков. Что все это могло означать? Очевидно, Эвелин побывала здесь совсем недавно, буквально за несколько дней до смерти. Вероятно, также, она опередила меня и перезакопала останки гадкого следопыта в другом месте, после чего оставила заранее записанное послание. Но что это было за послание, мне оставалось только догадываться. Наконец, я добрался до машины, включил лэптоп и вставил диск в привод.

Экран несколько раз мигнул, а затем я увидел Эвелин, сидящую в своем директорском кабинете, такую живую и улыбающуюся мне в объектив видеокамеры.

- Привет, кладоискатель, - услышал я ее голос, - если ты сейчас смотришь этот диск, то, скорее всего, меня уже нет в живых. Все прямо, как в классических детективах, - она поморщилась. - Я знаю, что ты хочешь меня убить. Я догадалась по твоему взгляду, когда ты просил об отпуске. Наверное, так будет, действительно, лучше для нас обоих. Ты не можешь жить со мной, а я не могу жить без тебя. Полагаю, ты все сделал быстро и не больно, а также позаботился о мерах предосторожности, чтобы тебя не поймали. И вот еще что, я очень надеюсь, что ты простился со мной в нашем больничном морге, ну ты знаешь, как…

При этих словах она мне заговорщицки подмигнула.

- Я съездила на могилу гадкого следопыта и перезахоронила его остатки в лесу. Так что не волнуйся, их никто не найдет. Бедный мальчишка, от него остались только косточки и несколько истлевших клочков одежды… Я также стерла на компьютере все записи, связанные с тобой, в том числе отчеты частного детектива, а также ту трансляцию из туалета. А теперь я хочу сказать тебе кое-что важное. Уничтожь диск, возвращайся в город, хорони меня и жди. Скоро ты получишь один большой сюрприз. Прошу тебя, отнесись к нему со всей серьезностью. Это – моя единственная и последняя просьба. Мне даже не надо, чтобы ты помнил обо мне, хотя, клянусь, я тебя любила больше всех на свете. Может моя любовь к тебе была несколько странной, но я любила, как могла… Прощай.

Экран погас. Дрожащими руками я извлек из пачки одну сигарету и закурил, хотя не делал этого с того самого лета, когда все началось. Я жадно затягивался, кашлял и плакал, потом меня вырвало так, что я еле успел открыть дверцу и свесить вниз голову. Посидев немного в машине и придя в себя, я закрыл коробочку, предварительно положив туда все, кроме диска, после чего вновь направился к карьеру. Диск я разломал на кусочки и бросил в озерцо, а жестянку поставил на старое место – на полочку в избушке. Почему-то мне очень захотелось, чтобы ее кто-то нашел. Может это будет парочка подростков, мальчик и девочка, очередные первооткрыватели затерянного мира, и, возможно, находка в домике станет началом новой истории и новой любви, более счастливой и более удачной, чем у нас с Эвелин. Ведь совместное приобщение к чему-то запретному сближает.

Я вернулся домой и стал ждать. В обед позвонил Роджер и сообщил, что похороны назначены на следующий день. Я боялся, что он скажет об обнаружении следов моего вчерашнего «прощания», но ничего подобного не случилось. Перед траурной церемонией я наглотался транквилизаторов и поэтому все происходившее воспринимал, как в тумане. Помню, что народа собралось немного, в основном сотрудники клиники. Джон произнес небольшую речь, которую я совершенно не запомнил, да и не пытался запомнить, после чего гроб с телом моей бывшей возлюбленной опустили в свежевырытую могилу.

Через день мне позвонил нотариус и попросил подойти к нему на оглашение последней воли усопшей. Я был немного удивлен, не понимая, какое имею отношение ко всему этому. Однако, то, что я услышал, приехав в контору, повергло меня в настоящий шок. Согласно недавно составленному завещанию, я наследовал все состояние Эвелин, включая клинику. Отдельно оговаривалось, что перед вступлением документа в силу я должен подписать обязательство не продавать больницу в течение по крайней мере десяти лет. Мало того, мне надлежало занять пост директора и вести все дела, связанные с управлением данным предприятием.

Первые дни я чувствовал неуверенность в своих силах, однако Джон и Роджер помогали мне всем, чем могли, и постепенно я начал справляться со своими новыми обязанностями. Приблизительно через неделю после вступления в должность директора, ко мне вечером заглянул старый патологоанатом.

- Совсем забыл, - сказал он, роясь в кармане своего халата, - незадолго до смерти госпожа Хейли попросила меня передать вам это в случае, если с ней что-то произойдет.

Он протянул мне заклеенный скотчем бумажный сверточек.

- Что там? - удивился я.

Роджер пожал плечами и вышел из кабинета. С минуту я смотрел на загадочный предмет с недоумением, а затем взял ножницы и разрезал клейкую ленту. Под тройным слоем бумаги находилась связка ключей от морга – дубликат, когда-то сделанный Эвелин.

Звучит странная музыка, напоминающая искаженную или сыгранную на каких-то других инструментах песню Металлики “The Unforgiven”. Я сижу на каменном троне. Рядом на таком же троне восседает Эвелин. Наши тела покрывают черные каменные панцири, а над головами нависает гигантский трилобит, неподвижно застывший, но потрясающе величественный. Чуть поодаль за кафедрой священнодействует Роджер, держа одной рукой свой член, а другой, со скальпелем, кромсая лежащий перед ним шевелящийся труп. Прихожане, число которых заметно возросло, совокупляются между собой на скамейках в различных позах. Скоро они начнут терзать друг друга и разрывать на части. Я поворачиваюсь к Эвелин и улыбаюсь ей, а она улыбается мне в ответ…

Этот сон я теперь вижу постоянно, но он больше не является кошмаром. Мне он нравится, так как в нем я могу лицезреть Эвелин, своего трилобита, когда-то найденного, а потом два раза потерянного. Дела клиники идут хорошо. Мы заключили очередной контракт с муниципалитетом, и теперь нам часто привозят свежие трупы. В такие дни я обычно долго засиживаюсь в своем кабинете, а когда персонал расходится, беру оставленные Эвелин дубликаты ключей и спускаюсь в морг. Я выдвигаю из шкафа очередное тело, снимаю простыню и открываю покойнику глаза.

А затем начинаю раздеваться…

Москва, апрель 2018 – январь 2019 гг.

Памяти Алексея К. (1966-2018).

ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА

Имя главного женского персонажа данного рассказа заимствовано из джалло-фильма «Ночь, когда Эвелин вышла из могилы» (1971) итальянского режиссёра Эмилио Миралья, впрочем, не имеющего никакого отношения к сюжету вышеприведенного опуса. Словечко «трансфигурация» - моя дань уважения писателю Эдварду Ли, использовавшему этот термин в романе «Инкуби» (1991). Ну и, конечно, как вы все догадались, все главные персонажи «Трилобита» выдуманы от начала до конца и не имеют прототипов в реальной жизни.

Приступая к работе над «Трилобитом», я боялся, что у меня никогда больше не получится превзойти предыдущий роман «Театр». Изначально я планировал написать небольшое произведение о детях-убийцах, тень преступления которых висит над ними всю жизнь. В процессе работы сюжет значительно расширился, появилась сначала тема некрофилии, а затем и оккультно-мистическая линия, под конец вышедшая на передний план. Помимо всего прочего, «Трилобит» - это повесть о любви, хотя и довольно странной. И вот еще что, пожалуй, никогда еще я не ненавидел своего главного героя так, как к финалу данного произведения. Мне было очень жалко убивать Эвелин, но ведь этого требовало логическое развитие сюжета, не так ли?