Искусство ловли стрел - Дэдмен Стивен

Такумо решил не интересоваться подробностями, так как вполне справедливо предположил, что Маг просто пытался соблюсти вежливость. Репутация японских туристов, особенно путешествующих исключительно в мужских компаниях, ни для кого не секрет, равно как и то, что зачастую она оказывается вполне оправданной.

– Ну и что?

– А то, что канадец, видимо, работает на «Санрайз».

– У него полно пушек. Наверное, продает оружие японским туристам. В Токио пистолет можно перепродать в десять, если не двадцать раз дороже, там за каждый патрон готовы заплатить по двенадцать баксов. Но что он делал в Канаде?

– Искал Аманду. Возможно, она воспользовалась ключом в «Санрайзе» так же, как и ты. Дженни рассказывала, что она много играла в Вегасе и выигрывала. Может быть, ее секрет был в ключе. – Маг улегся прямо на татами и уставился в потолок. – С другой стороны, почему, когда мы встретились, у нее не было денег?

Молчание.

– Но других версии пока нет, – заключил Такумо. – Что будем делать?

Маг внезапно сел и улыбнулся.

– Можно мне позвонить?

Имена

– Если я спрошу, зачем вы хотите это узнать, мне придется пожалеть об этом?

– Только если мы ответим.

Мандальоне красноречиво пожал плечами, выказав единственную замеченную Такумо черту семейного сходства, и достал из дипломата бумажную папку, набитую ксерокопиями.

– Вам повезло. Местные газеты полторы недели пестрели заголовками о «Санрайзе» – с тех самых пор, как его менеджер вышиб себе мозги.

Маг переглянулся с Такумо и тихо присвистнул.

– Вы уверены, что он сам застрелился? – спросил Такумо.

– Нет сомнений. Он находился в запертой изнутри ванной. Следов борьбы не обнаружили, и рана выглядела так, как будто он стрелял сам. Единственное окошко в восемь дюймов шириной закрыто решеткой, открываемой снаружи, но о каком проникновении через окно на двенадцатом этаже может идти речь? – Он снова пожал плечами. – С другой стороны, самоубийца не оставил предсмертной записки, вернее, ее не нашли, и выстрел был произведен из незарегистрированного «Нямбу» времен Первой мировой войны, хотя у него был другой пистолет, «детоникс» калибра девять миллиметров, который он постоянно носил с собой. – Он повернулся к Такумо. – Это вам что-нибудь говорит?

Такумо мрачно улыбнулся.

– Я не специалист по самоубийствам. Он был японцем?

– Родился в Сан-Франциско. Имя – Тони Хигути. – Маг вздрогнул, услышав «Тони», но промолчал. – Хорошее имя для менеджера казино, – продолжил Мандальоне, – звучит совсем по-итальянски, любимое имя мафии. Но на самом деле его дед с бабкой родом из Осаки.

– Значит, «Нямбу» мог принадлежать его деду, – сказал Такумо. – Возможно, он хранил его как раз для такого случая: почетное оружие для почетной смерти. Самоубийцы стремятся к чистоте, обычно даже чересчур, причем все, не только японцы. Они снимают очки, прежде чем спрыгивать с высоты, раздеваются, прежде чем зарезаться, причем только чистым ножом или бритвой. – Он заметил, что Маг слегка позеленел. – Понимаете, самоубийство – это прежде всего способ самовыражения.

– Знаете, я предпочитаю текстовые редакторы, – сухо ответил Мандальоне.

– Без сомнения, в них ошибки исправляются куда проще, – согласился Такумо. – Казино принадлежало ему, Хигути?

– Официально – нет.

– А неофициально?

– Официально Хигути работал в казино менеджером. Он сменил множество занятий, но преимущественно был игроком. Сам я его не встречал, однако наслышан от друзей:

Хигути мог в любую игру кого угодно ободрать как липку. И еще он неплохо разбирался в людях... точнее сказать, в мужчинах. Я слышал, что он на хорошеньких блондинок целое состояние спустил. Но свое дело он знал. Тони опознавал воров и жуликов, как только они переступали порог. Он сам отбирал сотрудников и никогда не забывал лиц и имен. Неплохо разбирался в оружии со времен службы в морской пехоте, несколько раз был арестован за незаконную торговлю, но отделывался минимальными взысканиями.

Владельцем казино, по крайней мере на бумаге, является некий Сета Накатани, никогда не имевший дело с полицией. Обычно таких, как он, называют «человек с кристально чистой репутацией». Его компания занимается организацией туристических поездок из Японии...

– С офисом в Лос-Анджелесе? – перебил Такумо.

– Да.

– Я его знаю. Точнее, я никогда не был с ним знаком, хотя работал на него гидом.

– Почему вы ушли?

– Получил предложение получше. Роль в фильме. – И очень вовремя, мысленно признал он. Еще одно идиотское требование отвезти группу в лучший стриптиз-бар или к торговцу оружием, и он доходчиво объяснил бы Накатани, куда надо посылать туристические группы вместе с их автобусами.

Но Мандальоне мягко настаивал:

– Вы заметили что-нибудь противозаконное?

– Многие туристы глотали таблетки, наверное, амфетамины, я не знаю, откуда они их брали. Что касается его сувенирных лавочек... цены в них запредельные, но на туристах везде принято наживаться, правильно?

– В них продавали оружие?

– Я не видел, но заходил туда только раз. Некоторые торговцы скорее походили на сумотори, да и вели себя немногим более воспитанно. А под прилавком можно хоть танк спрятать, он почти с меня высотой. И очень многие действительно где-то покупали оружие. А что?

– Многое указывает на то, что Хигути начинал курьером, перевозил оружие синдикату токийской якудзы, предположительно – Сумиёси-рэнго. Два раза он попадался, но до суда дело так и не дошло, в первый раз не было достаточных оснований, а во второй – исчез главный свидетель. Ходят слухи, что, помимо этого, он заправляет, прошу прощения, заправлял, небольшими поставками оружия опиумным баронам в Таиланд и Бирму.

– И много он на этом зарабатывал? – оскалился Такумо.

– Полагаю, порядочно. Платили золотом, по традиции.

– Зачем же ему тогда совершать самоубийство? – спросил Маг.

– Здесь-то и зарыта собака. – Мандальоне повернулся к Такумо. – Вы когда-нибудь слышали о Тацуо Таменаге?

– Нет.

– Даже когда работали на Накатами?

– Нет, а кто он?

– Тесть Хигути и якобы хранитель второго по величине пакета акций «Санрайза» после Накатами. В области финансов он волшебник, однако сам, проживая в шикарном дворце в Глендэйле, предпочитает называть себя инвестором. Таменага не выходит на люди, я могу показать вам фотографии Накатани и Хигути, и даже жены Хигути, но только не его.

Такумо кивнул.

– Он не пришел на похороны Хигути?

– Нет.

– А вдова пришла?

– В газетах пишут, что она отлично держалась, – сухо отозвался Мандальоне. – Скорее всего инициатором этого брака выступил Таменага, к тому же, как я уже говорил, у Хигути была слабость к блондинкам, на которых он был готов спустить миллионы иен.

– Ты знаешь точное время смерти? – выпалил Маг.

Мандальоне перелистнул несколько страниц.

– Секундочку... так, здесь Накатани... вот. Он погиб одиннадцатого числа, между полуночью и часом ночи.

Маг принялся за мысленные вычисления. Он встретился с Амандой через восемь дней, и само по себе это ничего не доказывало, но Дженни что-то говорила о том, что Аманда встречалась с каким-то менеджером казино по имени Тони. Такумо передал фотографию Накатани, который оказался слишком красив и худощав, чтобы быть рукоро-куби.

– Что еще известно о Таменаге? – спросил Такумо.

– Только то, что можно узнать из газет. Родился в Токио, в 1938 году, во время войны осиротел. Видимо, еще в детстве отличался выдающимися математическими способностями, приехал сюда учиться, затем его отправили обратно, так сказать, для участия в восстановлении Японии. С этого момента известны только отдельные факты. В пятьдесят девятом снова вернулся в Японию и начал работать в банке «Сумитоми». Через пару лет оказался в другом банке, затем в брокерской фирме, кажется, «Никко».

Между прочим, для японца такое поведение очень нетипично, они привыкли работать в одном и том же месте десятилетиями, если не всю жизнь. Они редко уходят сами, а увольняют их еще реже. Таменага же сменил как минимум четыре места работы за десять лет, не удивлюсь, если больше, и никто не знает почему. За это десятилетие он загадочным образом и нажил свое состояние. Затем сам начал заниматься бизнесом – недвижимостью. Некоторые наиболее дорогие земельные участки в Токио до сих пор находятся во владении Таменаги, причем большая их часть была приобретена за смехотворно низкую цену.