Псы Вавилона - Атеев Алексей Григорьевич Аркадий Бутырский

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82

– В показаниях Гриценко имели место высказывания на тот счет, что в механослужбе цеха засели вредители… – продолжал монотонно излагать Федоров. Шахов машинально кивнул. Голос лейтенанта вновь превратился в невнятный гул. Шахов вернулся к своим мыслям.

Почему только сейчас он стал задумываться над своей жизнью? Трудно сказать. Возможно, причиной тому одиночество. Еще месяц назад, когда семья находилась рядом, не хватало времени даже на общение с сыном, тут уж не до глупого самокопания. Теперь пустота начала наполняться химерами. Что все-таки послужило толчком для смятения в душе? Не отношения ли с гражданкой Авдеевой? Ее покорность и одновременно упрямство. Мол, готова на все, но твоей никогда не буду. Так, значит, просто оскорбленное мужское самолюбие говорит в нем? Неужели столь примитивно? Не то все, не то… Девица тут ни при чем. Его, конечно, тянет к ней, но ведь не юнец же он, чтобы потерять голову. Тут другое, другое…

Но что?

В последнее время его мучит один и тот же кошмарный сон. Какое-то подземелье… мертвец не то в гробу, не то в саркофаге. Черное, словно обугленное лицо. Полное отсутствие волос на голове… Мертвец неожиданно поднимается и, растопырив руки, пытается поймать его. Саша мечется по подземелью в поисках выхода, бросается из стороны в сторону, словно загнанная крыса. Дурацкий, конечно, сон, но ведь эти образы чем-то порождены? Помнится, в отрочестве имело место нечто подобное. Археологические раскопки, которые вел довольно странный господин… Как там его имя?.. Забыл, все забыл! Он, помнится, показывал нечто подобное…

– Теперь об американце, – неожиданно для себя услышал Шахов и встрепенулся.

– Что там?

– В настоящее время находится в календарном отпуске, – стал докладывать Федоров. – Несколько дней провел за городом в обществе этой девицы Авдеевой.

Шахова будто ударили под дых. Он судорожно вздохнул, помял ладонью лицо.

– Дальше.

Федоров пожал плечами:

– Ничего противоправного не замечено. Милуются парень с девкой… – Он хмыкнул. – Дело молодое.

Шахову послышалась в голосе лейтенанта скрытая ирония. Ведь наверняка знает, что Шахов встречался с Авдеевой в гостиничном номере. Он взглянул в лицо Федорову. Оно выглядело глуповато-невозмутимым.

– Авдееву я привлек к сотрудничеству, – сообщил Шахов подчиненному, словно оправдываясь, и сам удивился, зачем он это сказал.

Федоров понимающе кивнул.

– Во всяком случае, даже если этот Смит ни в чем не замешан, за ним все равно нужен пригляд.

– Это уж точно, – подтвердил лейтенант. – Теперь последнее…

– Что еще?

– Непонятные дела творятся на Шанхае.

– А именно?

– Помните смерть мальчика? Его еще как будто укусила змея.

– Весьма смутно.

– Так вот. Именно умерший мальчик, его фамилия Скворцов, стал причиной волнений.

– Волнений?! Это как же понимать?

– Возможно, волнений – слишком сильно сказано. Тут больше подходят определения: темнота, мракобесие. Одним словом, несколько шанхайских стариков раскопали могилу мальчика.

– Зачем?!

– Якобы мальчик вовсе не умер.

– То есть как?

– Я же говорю: мракобесы. Раскопали, забили в труп кол. А потом, собрав толпу, отправились к дому покойного и сожгли его.

– Ничего себе!

– И не просто сожгли. Сгорели и обитатели дома – семейство Скворцовых.

– А милиция-то куда смотрит?

– И тут тоже имеется странность. Участковый Хохлов пропал.

– Это какой Хохлов? Из бывших чоновцев? Шебутной такой?

– Вот-вот.

– А зачинщики поджога известны?

– Конечно. Три старика. Заняться расследованием?

– Вообще-то это дело милиции. Тем более исчез их сотрудник. Хотя ситуацию в Шанхае нужно держать под контролем. Место неблагополучное, скопление всякого сброда. Там вполне могли окопаться контрреволюционные элементы. Они и мутят народ, пользуясь его темнотой и подбрасывая реакционные суеверия. Так что, Федоров, поскольку ты начальник оперативного отдела, уж, пожалуйста, разберись.

– Слушаюсь!

– И еще. Американца тоже пока рано сбрасывать со счетов. Поэтому мне необходимо встретиться с Авдеевой и дать ей соответствующие инструкции.

– В гостинице?

Шахов бросил быстрый взгляд на лейтенанта. На лице того читалась служебная почтительность и деловитость.

– Нет, на этот раз не в гостинице. Слишком людно. Сегодня в семь вечера пускай ждет меня возле звукового кинотеатра. Хотя там еще больше народу. А, ничего! Я подъеду на служебном автомобиле, она сядет… Почему бы и нет? Могу я в свободное время покатать красивую девушку? Ведь она красива, ты как считаешь?

– Ничего, так… Хотя, на мой вкус, культурки маловато. Деревня отчетливо проступает. Физия курноса, да и скулы эти… Поволжье – одно слово.

«Сам ты – физия! – подумал про себя Шахов. – Идиот!»

Одним из главных очагов прогресса, или, как писали местные газеты, «центром массового отдыха трудящихся в Соцгороде» являлся кинотеатр «Магнит», именовавшийся в народе попросту «звуковым». Это было вместительное, напоминавшее огромный барак, капитальное здание с тремя кинозалами, двумя буфетами и просторным фойе, в котором время от времени устраивали танцы. Ежедневно на нескольких сеансах, в основном во второй половине дня, демонстрировалась одна кинокартина, обычно шедшая неделю, а то и две подряд. Кроме звуковых фильмов, крутили и старые немые ленты в сопровождении оркестра. Возле кинотеатра, особенно по вечерам, было многолюдно. Здесь назначались любовные свидания и деловые встречи, сновали бойкие подростки, спекулировавшие билетами, сюда приходили просто пообщаться или отыскать нужного человека.

Шахов подъехал к кинотеатру ровно в семь, поставил свой «ГАЗ-А» в конце здания, подальше от центрального входа, и отправился искать Аню. Девушку он увидел сразу же. Она беспокойно озиралась по сторонам, явно нервничая. Одета Аня была точно так же, как и в первый раз: синенькое в белый горошек платьице и черные туфельки на низком каблуке. Аня тоже заметила Шахова, и легкая растерянность на ее лице мгновенно сменилась агрессивной веселостью. Однако Александр Кириллович был не очень хорошим физиономистом и не заметил разительной перемены. Он властно взмахнул ладонью, призывая девушку следовать за собой, и, не оглядываясь, двинулся к машине, абсолютно уверенный, что она семенит следом. Он опустился на сиденье, открыл соседнюю дверцу, дождался, пока Аня усядется рядом, и только тогда холодно поздоровался. Машина покатила вперед, миновала стадион, на котором резвились футболисты, потом здание цирка и, натужно гудя, двинулась в гору.

Оба молчали. Шахов не смотрел на свою спутницу, с сосредоточенным, мрачным лицом вел автомобиль, который преодолевал многочисленные ухабы.

– Что скажешь? – наконец процедил он.

– О чем?

– Ну, вообще… Как живешь, с кем встречаешься?

– Да так, ничего особенного. Живу… Сессию вот сдала… теперь каникулы.

– Молодец. Рад за тебя. Дружок твой как? Американец?

– Джоник? То есть Смит? Сейчас в отпуске. В настоящее время уехал в Свердловск.

– Любопытно, зачем?

– Сказал, что хочет посмотреть город, строящийся завод.

– Вот как! Интересуется, значит, стройками социализма. Так-так… – Шахов в первый раз повернул голову к Ане.

Это «так-так» прозвучало весьма многозначительно. Девушка всем корпусом подалась к Шахову.

– Что вы от него хотите?

– Да ничего, собственно, не хотим. Просто приглядываемся. Служба у нас такая. Бдительность прежде всего. Или газет не читаешь? Враг умеет ловко маскироваться.

– Он не враг!

– Я и не говорю, что враг. Но плохими мы были бы чекистами, если бы доверяли исключительно эмоциям или словам типа «хороший – плохой». Проверять нужно, контролировать. Мало ли что – не враг. Ведь он не дурак, чтобы на каждом шагу открыто демонстрировать свою враждебность. Я не конкретно про Смита. Про любого человека.

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82