Демон Максвелла - Холл Стивен

Майк Чесапик заявился ко мне с предложением не из-за действий Эндрю, не так ли? Изначально это была моя инициатива. Я позвонил Софи, а Софи позвонила издательству. Именно по их указке, ради полумиллиона фунтов я сел в поезд. Эндрю Блэк здесь ни при чем. Что бы он ни знал, что бы ни вынудило его написать письмо, полное отчаяния, чего бы он ни испугался и что бы ему ни было нужно от меня – ничего из этого не положило начала моей шпионской миссии. Я заключил сделку. И собирался украсть у Эндрю рукопись.

Я осознанно решил отправиться в путешествие, не задумываясь о том, куда оно меня приведет.

Я снова достал айфон и хотел продолжить чтение, но тут заметил облако густого сине-белого дыма, клубящегося над платформой. Парочка людей раздраженно заморгали, когда клубы прокатились по ним, а крупная женщина в вязаной шапке театрально замахала перед лицом рукой, затем с хмурым выражением замотала головой в поиске дымящего, пока ее взгляд не сфокусировался на точке в дальнем конце платформы. Поезд набирал скорость; я резко подался вперед, прижимаясь носом к окну, и пытался проследить за взглядом женщины, чтобы увидеть, на кого же она смотрела, прежде чем платформа исчезнет из виду. Не хочу утверждать, но, возможно, я увидел – всего на мгновение – белую шляпу, а потом поезд унес меня прочь, прочь, прочь и прочь, как и литературная стрелка, путешествующая все дальше и дальше на восток.

20. Знаки и Чудеса

Голова была черная и крутоверхая; едва покачиваясь среди полного затишья, она казалась головой Сфинкса в пустыне. «Говори же, о громадная и почтенная голова, – тихо произнес Ахав, – ты, что кажешься косматой, хоть и без бороды, потому что ты увешана водорослями; говори, огромная голова, и поведай нам сокрытую в тебе тайну. Ты ныряла глубже всех ныряльщиков. Эта голова, на которую светит сейчас солнце с неба, двигалась среди глубинных устоев мира. Там, где, канув, гниют в безвестности имена и флотилии, где похоронены несбывшиеся надежды и заржавленные якоря; в смертоносном трюме фрегата «Земля», где лежат балластом кости миллионов утопленников, там, в этой зловещей водной стране, твой родной дом. Ты плавала там, где не побывал ни один ныряльщик, ни подводный колокол; ты забывалась сном подле моряков, чьи потерявшие сон матери ценою жизни своей купили бы у тебя это право. Ты видела, как любовники, не разжимая объятий, бросались в море с горящего корабля и, уста к устам, сердце к сердцу, скрывались в бушующей пучине, верные друг другу, когда само небо изменило им. Ты видела, как полетел за борт труп капитана, зарубленного в полночь пиратами; много часов подряд погружался он в ненасытную бездну, которая еще чернее полночи; а убийцы его, невредимые, уплывали все дальше и дальше – и быстрые белые молнии пробегали по кораблю, который должен был доставить верного супруга в нетерпеливые, нежные объятия. О голова! ты повидала довольно, чтобы раздробить планеты и Авраама сделать безбожником, но ни словом не хочешь обмолвиться ты!»

– Парус на горизонте! – раздался с грот-мачты ликующий возглас.

– Вот как? Что ж, это приятная новость, – воскликнул Ахав, вне…

Бррррррррррр.

Я открыл глаза, взял в руки телефон и поставил «Моби Дика» на паузу. Эта книга приносила мне покой и удовлетворение уже как десять лет; я слушал ее, когда еще не было айфонов и каталогов аудиокниг, когда всё произведение умещалось на восемнадцать недешевых компакт-дисков; когда прогресс шагнул вперед, я стал слушать ее на маленьком MP3-плеере с картой памяти.

Как же быстро двигается прогресс.

Я свернул аудиокнигу и увидел на иконке электронной почты в виде конверта ярко-красную точку. Входящее письмо.

Я открыл приложение.

Я уставился на текст. Внешний мир перестал существовать, превратившись в пронзительный статический шум. Биение сердца отдавалось в ушах. Я слышал глубокий рокот крови, бегущей по темным, бездонным потокам моего нутра.

Я вытянул палец и осторожно прокрутил письмо. Отправителем значился литературный сайт Book Brief; в тексте письма заголовок повторялся, а за ним шла ссылка на сайт, которую я и щелкнул. И увидел вот что:

Дрожащими руками я расстегнул карман куртки и достал первый конверт Эндрю, чтобы еще раз взглянуть на адрес на обороте. До прибытия в Халл оставалось двадцать минут. Я закрыл браузер, открыл карты и снова посмотрел на маршрут до маленького отдаленного приморского городка, где, судя по всему, живет Эндрю Блэк.

«Точнее, где он жил до сегодняшнего утра», – подумал я.

Город Оуторн. Крошечная точка, устроившаяся на самом берегу Северного моря, к которой по белому квадрату карты тянулась лишь одна дорога местного значения. Я несколько раз щелкнул по экрану, уменьшая масштаб. Никаких отметок не появилось: на экране все также оставался только Оуторн, тридцать километров одинокой извилистой дороги и нескончаемая, неровная береговая линия. На этом все. Все остальное пространство карты на экране было белым, как чистая страница.

Забытое богом место.

Я грыз ногти и пялился в экран, не понимая, что же теперь, черт возьми, делать.

Сойдя на станции Халла, я снова набрал Софи. В поезде сигнал был нестабильным, и из девяти звонков успешными оказались только два – и то я попал на голосовую почту, но так и не дождался сигнала записи. Я подумывал, не отправить ли ей электронное письмо или сообщение, но все еще пребывал в сильном шоке от прочитанного и не знал, стоит ли обсуждать такое письменно.

Меня снова перебросило на голосовую почту.

Но соединение не сбросилось.

Бип.

– Софи. Это Том. Перезвони мне, пожалуйста. Это срочно.

Я повесил трубку. Подумал, не отправиться ли мне в центральный полицейский участок Халла, но сомневался, стоит ли что-то предпринимать до того, как переговорю со своим агентом, ведь был весь на нервах. В итоге я решил так: в статье упоминалось, что полиция взялась за дело, и если Софи согласится, я отправлюсь в Оуторн и расспрошу обо всем тамошних следователей. Расстояние до городка вполне приличное, так что у нее будет полно времени мне перезвонить, ну или я продолжу ее набирать по пути и, когда дозвонюсь, вместе придумаем какой-нибудь план.

Но все сразу пошло не так, как я задумывал.

Стоило такси выехать из Халла, как связь полностью пропала, и я несся мимо широких полей, укрытых огромными серыми небесами, отрезанный от цивилизации, неприкаянный и изолированный.

Весь час телефон упрямо показывал значок «Нет сигнала»; он не сменился даже тогда, когда такси остановилось у маленького приземистого здания полицейского участка. Не теряя надежды поймать сигнал, я побродил по улице пару минут. Но ничего не изменилось. Можно было зайти в участок и попросить воспользоваться их телефоном. Или даже найти телефон-автомат, оставить Софи еще одно сообщение с номером автомата и подождать, пока она перезвонит. Но, как я уже сказал, я был весь на нервах и, к тому же, беспокоился об Эндрю. Не мог больше ждать. Беспокойство – нет, не беспокойство, а чувство вины – стало невыносимым.

Еще через пять минут я сунул телефон в карман и направился в полицейский участок. Сказал сотруднику за стойкой, что видел новости и знаю, что Блэк пропал. Сказал, что я его друг и хочу помочь. Собирался ли я рассказывать им о Майке Чесапике, моей сделке и о том, зачем приехал? Черт его знает. Возможно. Но возможности не представилось.