Ведьмин час - Хоффман Рита

Ей почти удалось уснуть, когда вернулся Свят. Он швырнул на пол сумку и, задыхаясь от ярости и волнения, выкрикнул:

– Взвод!

– Что? – Дарий уставился на него.

– Мужик был из Взвода! – сказал Свят. – Эти твари обратили охотников в ярчуков!

Комната закружилась перед глазами, Варне показалось, что она вот-вот потеряет сознание.

– Уверен? – только и смогла спросить она.

Свят схватил сумку и вывалил ее содержимое на пол. Варна увидела бутыльки с настойками, серебряный нож и, самое главное, потрепанную походную книжицу. Точно такая же лежала в ее седельной сумке.

– Господи… – Дарий взял журнал в руки и пролистал его. – Здесь заметки. Он точно был из наших.

– И остальные, выходит, тоже? – Варна попыталась сесть, но бок обожгло болью. – Четыре бойца Мрачного Взвода погибли от наших рук.

– Они уже не были членами Взвода, – отмахнулся Свят. – Кто мог… – он вдруг осекся. – Они нас предупреждают, сучье племя.

Свят злобно уставился в окно, будто надеялся увидеть затаившихся в темноте ведьм.

Дарий начал собирать вещи обратно в сумку. В наступившей тишине Варна услышала, как над крышей пролетают птицы.

Глава 16. Тогда

– Ты неправильно стоишь. Совсем разучился с оружием обращаться.

– Вовсе не разучился! Смотри, сейчас я…

Дарий упал на землю, Млад зашелся в хохоте. Остальные разочарованно покачали головами, только Свят, как всегда безразлично, смотрел на развернувшееся представление, сидя на ограждении.

– Вставай. – Варна подала другу руку, и тот с радостью схватился за нее. – Твои дела плохи.

– Ты преувеличиваешь. – Дарий отмахнулся. – Сейчас вспомню все, чему меня учили. Я ведь и тебя мог победить, помнишь?

– Это было так давно, что совсем не помню, – с вызовом ответила она. – Давай, вставай в стойку!

Чтобы повалить Дария на землю, ей не требовалась сила Зверя – он и правда ужасно отстал, потому что пропускал занятия на площадке ради месс и занятий со Светланой. Пока немногочисленные подопечные церкви учились стрелять из луков и драться на мечах, он зубрил молитвы и правила поста. Теперь, если бы на него напали, для защиты он смог бы использовать только чудо Господне.

– Что тут происходит?

На площадку ворвался Мстислав. Он редко выходил из себя, но сейчас его глаза метали молнии, а лицо покраснело от гнева.

– Брось меч, Дарий! – рявкнул он.

– Но ведь…

– Брось!

– Разве он не должен уметь постоять за себя? – с вызовом спросила Варна.

– Он готовится стать слугой Господа. Церковь – вот его защита! Оплот света и…

– И зло не может проникнуть под ее своды? – Она прищурилась.

– Не может.

– Врешь!

Все ахнули. Даже Свят спрыгнул с забора и подобрался, словно готовясь к нападению. Лицо наставника исказила гневная гримаса.

– Как ты смеешь обвинять меня во лжи?

«Я – зло, и я сплю под крышей дома Господа!» – хотелось закричать ей, но она промолчала. Выдаст себя – выдаст и Свята, а за него Светозарные ей голову оторвут.

– Я поступил неправильно, – спокойно сказал Дарий. – Этого больше не повторится.

– Приведи себя в порядок и возвращайся ко мне, – приказал Мстислав и поспешно покинул площадку.

– И чего это он? – Данияр начал собирать учебные мечи.

– Мое оружие отныне – Слово, а не меч. – Дарий вздохнул. – Но было весело!

– Меня подожди. – Варна перелезла через ограждение. – Мне тоже нужно помыться.

Снег почти сошел, март выдался непривычно теплым. Как только закончился февраль, природа буквально сошла с ума – солнце светило целыми днями, топило сугробы и льды, – а Варна смотрела на это с ужасом. Могла ли Рослава… Нет, такого точно не может быть! Не под силу же ведьмам управлять погодой? Да и зачем ей приближать их встречу, если она сама придумала это наказание? Разве что наказывала не только Варну, но и себя.

В предбаннике Дарий начал раздеваться, повернувшись к ней спиной. Раньше они всегда мылись вместе: у наставников не было времени на то, чтобы отделять мальчиков от девочек, но с недавних пор Варна начала испытывать смущение во время купания. В Святой Книге было написано, что Господь изгнал первых людей после того, как они отведали плодов древа и соорудили себе одежду из листьев, дабы прикрыть наготу. Так что же, выходит, смущение – грех? Многие вещи, написанные в главной книге прихода, приводили Варну в замешательство.

Они обмазались банной намазкой – густой жижей из кедра, ромашки и полыни – и вошли в парилку. Варна вжалась в угол, Дарий сел напротив, но тоже отвернулся, делая вид, что его ужасно интересует древесный узор на стене. В тишине слышалось только потрескивание раскаленных углей и шипение нагревающейся воды.

– Тебе правда нравится учить все эти молитвы? – спросила Варна, чтобы разрядить обстановку.

– Да, пожалуй. – Дарий не смотрел на нее, но улыбался. – Никак не смиришься с этим?

– А тебе не кажется странным, что Мстислав так разозлился? – Она проигнорировала его вопрос. – Сам-то он прекрасно владеет и Словом, и оружием.

– К чему клонишь? – прямо спросил Дарий.

– Он испугался, что ты вернешься к идее стать охотником и бросишь его дурацкие занятия, – прямо ответила Варна.

– Глупости.

– Вовсе не глупости! – Она разозлилась. – Очевидного не замечаешь.

– Кто-то должен остаться в церкви, когда вы уедете. – Он наконец посмотрел на нее. – И… и…

Варна приподняла брови, стараясь понять, что он пытается сказать, но Дарий только открывал и закрывал рот, его щеки густо покраснели.

– Тебе плохо? – Она хотела встать и помочь ему выйти, но он замахал руками, давая понять, что помощь ему не нужна. – Да что?

– Оставайся на месте, – попросил Дарий.

Пожав плечами, Варна потянулась за ведром, чтобы облиться, и не сразу услышала, как он попросил:

– Отвернись, пожалуйста.

– Чего я не видела? – Она рассмеялась, но, посмотрев в его лицо, резко замолчала.

Униженный, покрасневший Дарий не мог оторвать взгляд от пола. Его отросшие волосы прилипли к шее и лицу, ресницы подрагивали, он будто вот-вот готов был разрыдаться. Ей стало настолько неловко и стыдно, что она резко окатила себя водой и выскочила в предбанник.

В ту ночь она проснулась от странного, незнакомого звука. Прислушавшись, Варна поняла, что это звуки ударов. Она вскочила и выбежала из комнаты, на ходу пытаясь понять, откуда они доносятся. Только прокравшись к лестнице, Варна услышала голос Мстислава: он читал какую-то молитву. Встав на колени, она ползком поднялась наверх и затаилась.

То, что Варна увидела, еще долго преследовало ее в кошмарах, а объяснение этому она нашла только спустя некоторое время.

Полуобнаженный Дарий стоял на коленях перед распятием, под укоризненным взглядом нового Бога, а Мстислав бил его многоголовой плетью. Наставник монотонно читал молитву, но не отрывал взгляда от красных полос на спине мальчика. Варна не видела лица Дария, но знала, что это очень больно и на его глазах наверняка выступили слезы.

Ей хотелось выскочить из укрытия и помешать Мстиславу истязать Дария, но она опешила, замерла, превратилась в изваяние, не способное двигаться. Этот ритуал показался ей настолько ужасным, неправильным и отвратительным, что она буквально растеряла всю свою горячность, превратилась в немого наблюдателя, неспособного вмешаться.

С трудом переставляя одеревеневшие ноги, Варна вернулась в комнату, забралась под одеяло и долго лежала, вздрагивая каждый раз, когда плеть касалась спины Дария.

Он вернулся нескоро, скинул одежду и забрался в постель. Ей хотелось чем-то утешить друга, но чутье подсказывало: он не хочет, чтобы кто-то знал о произошедшем. Больше всего Варну испугало лицо Мстислава – он выглядел так же, как ее мать после того, как розгами доводила Варну до исступленного крика. Наставник получал злое удовольствие от того, что делал.