Непроявленные пленки (ЛП) - Харди Камрин

Юэн посмотрел на новое расписание.

— Меня всё устраивает.

Чем раньше он выйдет на сцену, тем лучше. Пальцы уже давно покалывало от предвкушения, он с раннего утра как на иголках. А Гэри отметил, что Юэн будто пружинит при ходьбе. Так оно и было. От желания выступать на сцене целый день хотелось прыгать до потолка. В изначальном варианте его выступление было практически в самом конце сегодняшней программы. И Юэн послал мысленное «спасибо» тем музыкантам, у которых не получилось сегодня приехать.

— Отлично, — кивнул Эйс.

Юэн ненадолго поймал взгляд Бернарда и вышел из кабинета.

***

Перед выходом на сцену Юэн всегда волновался, хоть выступал уже не первый год. Но это волнение было приятным. Оно разливалось по телу, и Юэн ощущал каждую свою клеточку. В такие моменты ему казалось, что он действительно живой. Десятки пар глаз смотрели на него, изучали, оценивали. Обычно Юэн ни на ком из зрителей не задерживал взгляд надолго, и если смотрел куда-то или на кого-то, то не запоминал ни самого лица, ни эмоций на этом лице. Волны музыки несли его всегда так стремительно, что он мало чего замечал вокруг.

На концертах люди ведут себя по-разному. Кто-то с воодушевлением не отрывает взгляда от музыкантов, кто-то прыгает и машет руками, кто-то сдержанно слушает музыку, а кто-то и вовсе косится с неприязнью. Последних представителей слушателей было значительно меньше — люди преимущественно приходили на концерты, потому что им это нравилось. Каждый приносил с собой частичку энергии, и в зале под звучание музыкальных инструментов эти частички объединялись, заполняя собой каждый дюйм пространства. И эффект от такого сплочения усиливался, он был питательной средой, в которой музыка расцветала особенно полно и изящно. Юэну нравились концерты именно из-за этой позитивной энергетики. Он буквально пил её, с таким же упоением, с каким вампиры в художественных фильмах и книгах пьют кровь. Юэну даже сложно было представить, каким бы он был, если бы не играл на гитаре и не пел. Наверное, его бы вовсе не существовало.

У него имелся опыт сольного выступления с акустической гитарой. Подобное случалось нечасто, так как в группе приходилось придерживаться мнения и желания большинства. Однако он всегда искал возможность спеть пару песен одному или с кем-нибудь в дуэте. Хотя никогда и не был откровенно против исполнить пару зажигательных песен с другими музыкантами. Сейчас он временно остановил поиски нового коллектива, играл только на редких репетициях с группой Ната, и пока его всё устраивало.

Когда он вышел на сцену, публика уже была «разогрета». На танцполе стояли люди в ожидании новой песни, некоторые парочки за столиками мило перешёптывались. Где-то на ВИП-ложе находился Бернард. И Юэн специально не стал искать его. Он просто знал, что в данный момент Берн здесь, он смотрит на сцену, наводит объектив фотоаппарата и ждёт, когда Юэн коснётся струн. Так много людей в зале. Так много разных лиц и эмоций. Но находясь на расстоянии и не оглядывая аудиторию, Юэн ощущал незримую связь с Берном.

Начать он решил с кавера. Людей нужно привлечь чем-то для них знакомым. Юэн пристроил гитару на бедре, поправил микрофоны, которых было два — один для гитары, другой для него самого — и зажал пальцами струны. В этот момент им всегда овладевало холодное спокойствие и разум становился поразительно ясным. Он начал играть проигрыш, и люди в зале довольно засвистели и загудели. Парочки на танцполе принялись покачиваться в медленном танце, некоторые подняли руки, готовясь подпевать.

«Не могу найти ответы.

До сих пор ползаю на коленях

В поисках чего-то,

Что не даст мне утонуть.

...

Бегу вслепую,

Бегу вслепую,

Кто-нибудь помогите

Я бегу вслепую.

...

Я стараюсь изо всех сил,

Но всё пока остаётся прежним.

Я думал, если докажу,

Что могу летать,

То мне не понадобится

ничья поддержка.

...

Не могу найти ответы.

До сих пор ползаю на коленях

В поисках чего-то,

Что не даст мне утонуть.

Я бегу вслепую,

Бегу вслепую

Кто-нибудь помогите

Я бегу вслепую».*

Зал взорвался аплодисментами и одобрительными возгласами. Юэн осмотрелся и выдохнул. Прокашлялся и, не заставляя публику ждать, приготовился для следующей песни, чуть более энергичной и менее трогательного содержания. Песни, которую он на днях исполнял Бернарду на кухне. С тех пор он подправил звучание и кое-где заменил слова, но по факту она не сильно отличалась от первоначального вида. Бернард наверняка её вспомнит.

«...

Объяснить словами не выйдет

Я пытался — не получилось,

Но сожми мою ладонь

И ты поймёшь, что я чувствую.

...»

Тут уже публика подпевать не могла, так как наизусть слова знал только Юэн, но люди тепло встретили новую песню и не пожалели бурных оваций. Юэн сделал перерыв, чтобы выпить немного воды.

Вообще-то, выступление его планировалось быть коротким, так как он втиснулся в уже составленное расписание слишком поздно. Если бы сообразил раньше, можно было бы спеть песен пять-шесть. А сейчас всего две, третья изначально была под сомнением. Когда выбирал песни, сошёлся на том, что решит непосредственно на сцене, будет ли исполнять третью. Текст был написан давно, но с музыкой имелись проблемы. В момент, когда он услышал щелчок, похожий на звук спуска затвора фотоаппарата, — может, просто показалось — он осознал, что надо рискнуть. Бернард должен помнить эту песню, если не весь текст, то какие-то строчки точно.

Посмотрев на собственные пальцы, сжимающие гриф гитары, Юэн закрыл глаза, мысленно перенесясь в недавнее прошлое. Обступающий со всех сторон лес. Ловушками растянутая между веток паутина. Прелая листва под ногами. Запах сырой земли. Поваленные трухлявые деревья. Рука, протягивающая маленький ловец снов. Прикосновение тёплых пальцев. Обеспокоенные глаза цвета мха и стойкое предчувствие, что что-то должно произойти...

Пальцы двигались сами собой. Они будто лучше знали, какая мелодия необходима. В такие моменты Юэн доверял своему чутью. Потому что музыка рождалась внутри, а руки были инструментом её воплощения. И это тоже было одним из тех удивительных ощущений, которые лишь подогревали желание сочинять и исполнять песни.

«Моя кровать — холодная могила,

И воздух, которым я дышу — пустота.

...

Я знаю, что в следующий раз

Свет в твоём доме будет потушен,

А дверь заперта на замок».

Кончики пальцев приятно покалывало, губы растягивались в блаженной улыбке. Когда Юэн прекратил играть, на мгновение во всём зале повисла полнейшая тишина, а потом приглушённо, будто из потустороннего мира, раздались аплодисменты. Приглушённо, потому что во время исполнения песни Юэн унёсся куда-то совсем далеко отсюда — в лес, где за деревьями прятался незримый призрак, ведущий витиеватой дорожкой к собственным костям.

Контактировать с адекватной публикой всегда приятно, поэтому Юэн с особой оживлённостью отвесил поклон и даже отправил воздушный поцелуй. Кто-то крикнул, чтобы он сыграл ещё, но надо было уже освобождать сцену. Оказавшись за кулисами, он остановился около зеркала.

— Не думал, что когда-нибудь скажу это на полном серьёзе, — обратился он к своему отражению, — но я тобой горжусь, парень. Ты делаешь успехи.

***

Бернард стоял у ограждения с цифровым фотоаппаратом в руке, плёночный висел у него на боку. Юэн заметил его издалека, людей на ВИП-ложе было не много, большинство предпочло танцпол. Он направился к фотографу, однако на полпути его окликнули сидевшие за столиком и потягивающие коктейли девушки.