Калейдоскоп смерти - Си Цзысюй

Ведь для других Чэн Исе лишь сидел на кровати, уставившись в пустоту, и никуда не уходил. Должно быть, у него просто разыгралась детская фантазия, а разве фантазии можно поверить?

Будучи довольно смышлёным, Чэн Исе понял, что взрослые никогда ему не поверят. Ведь произошедшее с ним выходило за рамки объяснимого привычной логикой. Кроме того, у него не было ни единого доказательства существования дверей.

Но что же делать с Чэн Цяньли? Что теперь будет с его глупым младшим братом?

Чэн Исе не успел найти ответа на этот вопрос, когда открылась его вторая дверь, и за ней он встретил главу Обсидиана, Жуань Наньчжу.

При первой их встрече Жуань Наньчжу, одетый в женское платье, улыбаясь, назвал его маленьким другом.

Чэн Исе же ответил равнодушным взглядом, поленившись даже рот открывать. Какая разница, как остальные к нему относятся? За своей первой дверью мальчику уже приходилось видеть взрослых, которые вроде бы вели себя самоуверенно, а ещё через миг уже становились жертвами твари, так что и трупа не оставалось.

Чэн Исе решил было, что Жуань Наньчжу тоже из таких, но вскоре понял — это далеко не так. Жуань Наньчжу был опытным и очень сильным игроком, Чэн Исе чётко уловил это по его последующим действиям.

Перед тем как покинуть задверный мир, Жуань Наньчжу оставил Чэн Исе способ связи с ним и намекнул, что тот может найти его, если хочет узнать о дверях больше.

Чэн Исе, посмотрев на визитку, молча запомнил указанное на ней.

Выйдя из второй двери, он сразу же связался с Жуань Наньчжу, так и узнал о существовании Обсидиана.

— Хочешь к нам присоединиться? Здесь ты, возможно, получишь шанс прожить подольше, — сказал Жуань Наньчжу по телефону.

Чэн Исе согласился. Он даже не спросил разрешения у родителей, сбежал из больницы и тем же вечером прилетел в город Жуань Наньчжу.

Разумеется, он рисковал, поскольку не мог быть уверен до конца, что Жуань Наньчжу действительно желает ему добра. Он был тогда всего лишь ребёнком, и пожелай Жуань Наньчжу ему навредить, Чэн Исе не имел бы ни малейшего шанса на сопротивление.

Но Чэн Исе не оставалось больше ничего, кроме как рискнуть. Потому что время Чэн Цянли было на исходе.

По сравнению с быстро идущим на поправку братом тот выглядел точно растение, погрузившееся в зимнюю спячку. Жизнь утекала из него, и это было видно невооружённым глазом.

Первый же вопрос, который Чэн Исе задал Жуань Наньчжу по прибытии в Обсидиан:

— Другие люди могут попасть за дверь по своему желанию?

Жуань Наньчжу как следует подумал, прежде чем ответить:

— Могут, но я не скажу тебе, как.

— Почему? — опешил Чэн Исе.

— Потому что для этого нужно заплатить чужой жизнью, — сказал Жуань Наньчжу. — Ты способен пойти на такое?

Чэн Исе промолчал.

Жуань Наньчжу не стал развивать тему. Вместо этого вкратце рассказал мальчику о дверях, подсказках, Обсидиане и ещё о многих вещах. Разумеется, от начала до конца Жуань Наньчжу и словом не обмолвился о том, как же украсть двери у других людей, только наказал Чэн Исе, чтобы тот не забывал скрывать свою настоящую личность за дверью, иначе столкнётся с опасностью.

Чэн Исе внимательно слушал, слушал и думал о Чэн Цяньли. У него возникла мысль: «Даже если я украду для Чэн Цяньли двери, сможет ли он выйти хотя бы из одной?»

Миры за дверью такие страшные, совсем не подходящие для наивного Чэн Цяньли. Даже если Чэн Исе украдёт для него двери, так, как сказал Жуань Наньчжу, не станет ли это для Чэн Цяньли только очередным мучением?

Чэн Цяньли такой маленький, так боится темноты, совершенно не похож на старшего брата. Он просто обычный ребёнок.

В ту ночь Чэн Исе долго-долго сидел во дворе коттеджа один, и только на рассвете протёр сухие глаза и с каменным лицом зашёл в дом.

Никому не известно, какие мысли тогда его посещали. Но после он так и не вернулся домой. И больше не связывался с Чэн Цяньли.

Кто-то однажды спросил его — твой брат слишком глупый? Поэтому ты его не любишь? Чэн Исе не ответил, лишь бросил на спросившего недружелюбный взгляд.

Он не возвращался и не звонил Чэн Цяньли, потому что боялся. Боялся, что не выдержит и переступит установленный в Обсидиане порог.

Чэн Исе не решался даже думать о смерти брата. Стоило допустить лишь мысль, и в его голове возникало множество жутких картин.

Чэн Цяньли… был для него наказанием, от которого не скрыться. Чэн Исе знал, что ради своего младшего брата пойдёт на что угодно, совершит самый низкий поступок.

Осознавая это, единственное, что он мог предпринять, — это стереть присутствие Чэн Цяньли в своей жизни. Но для него это означало наживую отрезать от себя самую важную часть тела.

Ведь они близнецы, братья, связанные кровью, понимающие друг друга с одного взгляда, с одного жеста! Даже находясь за «тысячи ли», Чэн Исе чувствовал, как Чэн Цяньли постепенно умирает.

Он думал, что так всё и закончится, пока однажды вечером не раздался звонок от Чэн Цяньли.

Даже сейчас Чэн Исе помнил, какая тогда стояла погода.

Это был дождливый весенний день, двор зарос свежей зеленью, всё было наполнено неудержимой энергией жизни. Голос Чэн Цяньли на том конце телефона звучал слабо, со слезами, он звал:

— Брат… брат… мне так страшно…

— Что случилось? — Чэн Исе посетило предчувствие, от которого даже в голосе послышалось волнение, что случалось крайне редко.

— Я вошёл в какую-то странную дверь, — речь Чэн Цяньли прерывалась, словно ему не хватало сил, — там были призраки, много призраков… Я наконец вышел оттуда… Мне всё это приснилось, да? Когда ты вернёшься, брат? Я так по тебе соскучился… — Похоже, он постепенно терял сознание, начал говорить что-то несвязное.

Чэн Исе, слушая его, тихонько рассмеялся, да так, что выступили слёзы.

— Не бойся, — сказал он. — Старший брат с тобой. Подожди, я скоро приеду.

Старший брат тебя защитит.

В тот момент Чэн Исе понял, что ему не спрятаться от своего  наказания в лице Чэн Цяньли. Он должен был любым способом сохранить тому жизнь, увидеть, как тот вырастет, женится, родит ребёнка, много детей, как он будет жить в счастье и процветании.

Две жизни, две смерти - 2

Так Чэн Исе снова оказался возле Чэн Цяньли.

Вышедший из своей первой двери Чэн Цяньли тем же вечером попал в реанимацию с высокой температурой, родители решили, что мальчик не выкарабкается, и только Чэн Исе знал, что его брат стоит на пороге новой жизни.

Через несколько дней Чэн Цяньли привезли из реанимации в палату, показатели постепенно пришли в норму, а проснувшись, он увидел рядом с собой старшего брата, Чэн Исе.

Тот сидел на стуле, откинувшись на спинку и чуть прикрыв глаза, как будто спал. Чэн Цяньли видел, как сквозь чёрные волосы Чэн Исе пробивается солнечный свет, отчего они кажутся немного прозрачными. Тень от ветвей деревьев за окном падала ему за спину, похожая на крылья, и в глазах Чэн Цяньли брат показался ему чистым ангелом, спустившимся с небес.

Ресницы ангела дрогнули, он открыл заспанные глаза, и всего на мгновение в них мелькнуло нечто неуловимое, такой взгляд мог принадлежать только ребёнку.

— Брат, — позвал его Чэн Цяньли.

Стоило Чэн Исе услышать это «брат», и детское выражение исчезло из его глаз, они сделались спокойными словно глубокие озёра. Он посмотрел на Чэн Цяньли:

— Очнулся? Как себя чувствуешь?

Чэн Цяньли покачал головой:

— Я отлично себя чувствую.

Наверное, ему показалось, но сегодня его здоровье как будто значительно улучшилось, не чувствовалось привычной боли во всех частях тела.

— Хорошо, — сказал Чэн Исе. — Завтра ты пойдёшь со мной.

Чэн Цяньли оторопел:

— Пойду? Куда?

— Туда, где могут спасти твою жизнь.

Младший брат озадаченно уставился на Чэн Исе, и тот решил, что на него сейчас посыпятся вопросы, но этот дурачок только покивал и немного обеспокоенно спросил:

— А мама с папой знают? Они не будут против?