Тридцать три несчастья (СИ) - Бэйн Екатерина

— На ровном месте? — переспросила я, — там долбанная ступенька.

Все захохотали. Я покрутила пальцем у виска и повернулась к Рэду:

— Ну, как статья? Ты наверняка настрочил на целую полосу с разворотом.

— Почти, — уклончиво отозвался он, — а ты?

— Краткость — искра таланта, — назидательно промолвила я.

— Спорим, я перегнал тебя, Дэннингс? — вдруг заявил Рэд, — я отослал свою статью два часа назад.

— А-а, ну тогда ты продул, Хэммерсмит. Я отослала свою полтора часа назад. И ее уже напечатали. Что, съел? — я показала ему язык.

Сэм фыркнул. Рэд надулся и залпом допил виски из своего стакана.

— Может, нальешь и мне, Сэм? — спросила я, — у меня сегодня был напряженный день.

— Не сомневаюсь, — кивнул он, — налью, конечно, только удовлетвори наше любопытство. Говорят, что тебя всю изрешетили пулями, не оставив живого места.

— Кое-что оставили, — фыркнула я.

— Но тебя ранили, это верно? Не сильно? Ты можешь передвигаться без посторонней помощи?

— Разве ты не заметил, меня принесли сюда на носилках? — я выхватила у него из рук стакан и сама наполнила его, — чушь все это. Меня ранили в руку, а не в ногу.

Все хором вздохнули, глядя на меня, так, словно я вот-вот развалюсь.

— Легкая царапина, — я махнула рукой, — кто сказал вам о ранении? Ты, Хэммерсмит?

— Ну, я, — признал он, — а что, нельзя? Это ведь правда.

— Правда-то правда, но, кажется, ты сильно преувеличил. Нельзя выдавать желаемое за действительность.

Добровольные слушатели снова радостно заржали. Я достала сигареты и прикурила.

— Язва, — припечатал Рэд.

— Нет, все-таки скажи, Тора, как тебе удалось найти этого маньяка? — настаивал Сэм, — полиция искала его в замке много раз и все безуспешно.

— Это произошло случайно.

— Это понятно. Но как? Или это журналистская тайна?

— Я его выследила.

— Обалдеть, — прокомментировал Сэм, в то время, как Рэд скрипел зубами.

— А мне ничего не сказала, — шипел он сквозь зубы, — а ведь обещала. Ну и штучка ты, Дэннингс.

— Никогда не верь репортерам, — заметил молчавший до сего момента Питер, — они думают только о своей статье и сенсации. Можно подумать, ты сам бы стал делиться материалом.

— Не стал бы, — признала я, — но так приятно найти лопуха. Подумал, что я — дура, да, Хэммерсмит? Что, обломилось?

Разозленный Рэд подскочил, послал меня, а заодно и всех остальных к черту и пробкой вылетел из бара, на ходу сшибив несколько стульев.

Сэм вздохнул и покачал головой.

— Нехорошо получилось, Тора. Можно было бы как-то помягче.

— Помягче ему жена постелет, — съязвила я, допивая виски.

— Ты изменилась, — продолжал он, — раньше ты не была столь жесткой.

— Сэм, ты не понял? Он поступил бы со мной точно так же, если б ему посчастливилось что-то разнюхать.

Но все равно Сэм считал, что я поступила с беднягой нехорошо и его было сложно переубедить. Я не стала этого делать. Что поделать, такова жизнь. Нужно уметь кусаться.

Домой я вернулась поздно в легком подпитии. Впрочем, это было неудивительно, так как я завтракала столь давно, что даже забыла, что именно. А обедать мне не довелось. То же можно было сказать и об ужине. Поэтому, столь небольшая доза алкоголя и подействовала на меня сильнее, чем обычно.

Мама покачала головой, увидев меня на пороге.

— Сколько можно, Тора! Нельзя так часто пить, это вредно.

— Вредно глотать гвозди, — отозвалась я и поспешно отступила на лестницу, опасаясь мести.

— Не дерзи, — предупредила меня родительница и добавила, — кстати, тебе письмо. Без почтового штемпеля. Кто-то просто сунул его в почтовый ящик.

— Да кто сейчас письма пишет? — удивилась я.

— Иди спать, — махнула рукой мама.

Я помахала ей рукой, что вполне сошло за «спокойной ночи» и отправилась наверх.

8 глава

На другой день, после двенадцати, когда я уже собирала вещи, мама крикнула мне снизу:

— Тора, спустись, к тебе пришли!

Я недолго гадала, кто бы это мог быть. В любом случае, мои догадки всегда попадали пальцем в небо. Кинув в сумку кипу вещей, я отправилась вниз. В гостиной сидел Харт, со скучающим видом изучая потолок. Услышав мои шаги, он обернулся.

— Какие люди! — воскликнула я, — что пришел?

— На тебя полюбоваться, — съязвил он, — нужно задать несколько вопросов. А если будешь грубить, то вызову в отделение в приказном порядке.

— Я не грубила, — пожав плечами, я села в кресло, — ну, задавай свои вопросы. Что, следствию не все ясно?

— Обычная рутина, — отмахнулся он, — миссис Дэйвис дала все необходимые показания. Но для порядка нужны еще и твои. Цени мою доброту, я пришел сюда потому, что ты ранена.

— А-а, — протянула я, — спасибо. Честно говоря, очень не хочется куда-то тащиться.

— Каким образом ты обнаружила миссис Дэйвис?

Вздохнув, я пояснила ему все, что было необходимо. На протяжение моего рассказа Харт кривился, но молчал. Видимо, ему не нравилось, что я оказалась столь сообразительна.

— Вообще-то, я должен был тебя задержать, — заключил он, — ты должна была немедленно сообщить об увиденном в полицию, а не строить из себя героиню. И почему не позвонила в тот же день, как привезла миссис Дэйвис к себе домой? Можешь не отвечать, знаю. Мерзкий у тебя характер, Дэннингс.

Ну вот, сделал, называется, вывод. Я хмыкнула.

— Судя по всему, этот парень был абсолютно невменяем. Крыша у него съехала капитально.

— А, ты видел гроб, — догадалась я.

— Какой гроб? — Харт приподнял брови.

Тут я прикусила язык, но было поздно. Он уже вцепился в это слово как клещ.

— Гроб? — переспросила я, чтобы протянуть время, — какой гроб?

— Ты сама сказала: «гроб».

Кляня себя за болтливость, я лихорадочно искала выход из положения.

— Ну, там стоял такой ящик длинный, очень похожий на гроб. Не видел?

— Где?

— Ну… там.

— Где «там»? — начал выходить из себя Харт.

— Внизу, в том подвале. Не заметил?

— Там не было никакого ящика, — твердо заявил он, — нечего выдумывать.

Я кивнула, не споря и надеясь, что он подумает, что я, как обычно, валяю дурака. Но Харт проявил недюжинную смекалку.

— Когда ты его видела? — спросил он.

— Да ерунда все это. Наверное, мне показалось.

— Вот что, Дэннингс, не морочь мне голову. Я знаю, что галлюцинациями ты не страдаешь.

Упорный тип, этот парень, нечего сказать. Я уже сто раз пожалела, что вообще ляпнула про этот гроб. Но слово — не воробей, вылетит — не воротишь. Поэтому, пришлось колоться.

— Ну, был там ящик, — с досадой сказала я, — в темноте мне показалось, что он похож на гроб. Ну и что?

— Ничего — отозвался Харт, — только я точно знаю, что ты не только осмотрела его со всех сторон, но еще и обнюхала, пощупала и заглянула, что там внутри. Ну и что там было внутри?

— Пусто.

Он с сомнением посмотрел на меня. Несколько минут раздумывал, что со мной делать. Я не сомневаюсь, если бы он надумал треснуть меня по макушке, ему никто не смог бы помешать. Но видимо это в его планы не входило. Наконец, он проговорил:

— Тебе кажется, что в этом деле не все чисто? У меня, к примеру, сложилось такое впечатление, что все что-то не договаривают.

— Да, пожалуй, — признала я.

У меня-то как раз были для этого все основания.

— И ты что-то не договариваешь, — добавил он, — не нравится мне все это. Почему этот псих хотел тебя пристрелить? Ведь обычно он убивал другим способом.

— Наверное, я ему не понравилась.

Харт хмыкнул.

— Ладно, — он махнул рукой, — пусть так. Уезжать собралась?

Я кивнула.

— Значит, по-твоему, дело закончено. Одно хорошо, не будешь путаться под ногами и совать свой длинный нос во все щели.

— Какой ты ласковый, — восхитилась я.

— А как же, — не стал отрицать он очевидное, — это непременное качество в моей работе. Ладно, раз уезжаешь, то пока. Кстати, оставь свой номер телефона.