Непроявленные пленки (ЛП) - Харди Камрин

— Что такое?

Бернард помотал головой, словно стряхивая с себя остатки сна.

— Да так, померещилось.

— Здесь есть призраки? — хриплым шёпотом спросил Юэн.

— Не уверен...

По правую сторону в стене чернел проём. Бернард с Юэном заглянули туда и обнаружили совсем узкое помещение, отдалённо похожее на крохотную кухоньку с маленьким наглухо заколоченным окошком. На столе стояла старая одноконфорочная плитка. Судя по толстому слою пыли, она не работала уже давно. Рядом с плиткой — три тарелки и две железные кружки. Несколько сломанных ящиков валялись на полу.

Когда свет фонарика стал совсем бледным, Юэн ощутил, как паника стремительно набирает обороты. Уже не помогали ни поглаживания по собственным плечам и кольцам, ни мелодия, которая только путалась в голове, ни попытка сконцентрироваться на каких-то деталях, вроде узора на краешке разбитого блюдца на полу.

Пространство вокруг начало резко сокращаться, стены норовили раздавить, а запах псины усилился, и Юэн засомневался, сможет ли когда-либо чувствовать что-нибудь ещё, помимо этого запаха. Ему даже показалось, будто он слышит приглушённое рычание.

Протянув руку, он уцепился пальцем за хлястик на джинсовке Бернарда. Сам Бернард снова обернулся назад — может, он увидел призрака собаки, которого слышал Юэн. А может, и нет... единственный призрак, который здесь есть, — рычит на Юэна из прошлого. Чем сильнее он старался ухватиться за собственные мысли, тем ловчее они от него ускользали. Очевидно, что привычные методы отвлечения в данном случае не помогали.

— Чёрт, — прошипел Бернард, когда фонарик окончательно погас и они оказались в кромешной темноте.

Задержав дыхание, Юэн крепче сжал край куртки Бернарда, вяло потянул на себя. Окружающая темнота стремительно превращалась в непроглядную бездну. Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем снова зажёгся свет. На самом деле прошла всего пара мгновений, которая потребовалась Бернарду, чтобы достать из кармана телефон и включить фонарик на нём. Он повернулся и только сейчас заметил, что Юэн, покачиваясь из стороны в сторону, держался за него.

— Выходим, — скомандовал Берн.

Юэн слабо кивнул, полностью поддерживая такое решение, однако ноги его не двигались, стопы словно прилипли к полу. Вместо каких-либо слов Бернард подхватил его за локоть и потянул вперёд. Двинувшись с места и ощутив наконец силу в ногах, Юэн повёл рукой в интуитивном порыве высвободиться и показать, что уже в состоянии выйти на улицу сам — ему полегчало, когда появился свет. По крайней мере, потолок теперь не падал на голову, пол не казался зыбучим песком, а до двери всего несколько шагов. Однако в следующую же секунду Юэн споткнулся то ли об консервную банку, то ли об бутылку. Бернард успел подхватить его и спасти от столкновения со стеной.

— Позволь мне... пожалуйста... — прошептал он.

Юэн ничего не ответил, но больше и не сопротивлялся. Перепуганные темнотой мысли начали возвращаться обратно. Он хотел бы выйти без чьей-либо помощи, но в этот момент просто доверился Бернарду, в осторожных прикосновениях которого ощущалась искренняя доброжелательность.

Выбравшись наружу, Юэн полной грудью вдохнул влажный и прохладный воздух, от которого голова начала моментально проясняться. После маленькой лачуги, без искорки света на мгновение обратившейся в бездонную чёрную пасть, звёздная ночь казалась светлой, похожей больше на сумерки. Бернард отключил фонарик на телефоне, чтобы тот не слепил глаза. Тошнотворный запах псины постепенно выветривался из сознания, но Юэн хотел отойти подальше от лачуги. Он безмолвно кивнул в сторону озера.

Пока они шли, Бернард мягко придерживал его за плечи. Так аккуратно, будто боялся навредить одним неверным движением. И хоть Юэн точно уже был в состоянии передвигаться сам, теперь он не пытался высвободиться и скинуть руку со своих плеч. Даже наоборот, ему было приятно ощущать близость Бернарда, его тепло и заботливость. Это успокаивало сильнее свежего воздуха и открытого пространства.

Юэн примостился на скамейке и похлопал ладонью рядом с собой, приглашая Бернарда тоже немного отдохнуть. Парень сел по правую сторону. Лунного света не хватало, чтобы разглядеть отразившиеся на лице Бернарда эмоции, но Юэн чувствовал, что тот очень переживал из-за случившегося. Даже если вслух не скажет, то мысленно наверняка винит себя.

— Ты как? — спросил Бернард, мягко поддев Юэна локтем.

— Нормально, — прохрипел Юэн, потом прокашлялся и заговорил менее хриплым голосом: — Я тебя, наверное, здорово напугал.

— Плохая идея была предложить сюда поехать, — с огорчением выдохнул Бернард, склонившись к собственным коленям.

— Нормальная идея. Мне здесь понравилось, — сказал Юэн, смотря на озеро. Он старался говорить как можно твёрже, но всё равно выходило вяло. Ощущать слабость в голосе — ужасно неприятно. Особенно для музыканта. Иногда проскальзывает страх, что никогда не сможешь петь как прежде хорошо. — А в лачугу я предложил зайти сам. Кто же знал, что там будет так сильно вонять псиной...

— Я ощутил, что пахло чем-то странным. Не сообразил, что собакой. Ещё фонарик этот... — с нескрываемым огорчением сказал Бернард. — Почему ты сразу не вышел на свежий воздух? Зачем надо было оставаться?

— Потому что я придурок, — устало произнёс Юэн.

Бернард издал безнадёжный вздох.

— Я серьёзно, — твёрдо сказал он. Холодная сталь в его голосе казалась суровой, но не требовательной. — Я просто хочу понять... — добавил он уже мягче, — тебя.

Юэн покосился на него, затем снова перевёл взгляд на озеро.

— А я на полном серьёзе и говорю, что я придурок, потому что думал...

надеялся

, что смогу это преодолеть, — сказал он в стылый воздух. Бернард сидел рядом почти вплотную, он не пошевелился и ничего не ответил. Помедлив несколько секунд, Юэн продолжил: — В последнее время я заметил, что мне лучше удаётся справляться  с приступами. Они не такие интенсивные, и после них я быстрее прихожу в норму. Даже сейчас, например, со мной уже всё в порядке, — Юэн повернул голову и натянуто улыбнулся. Он не стал упоминать про руки, которые до сих пор била дрожь. Бернарду такое знать необязательно, а сумрак скроет эту незначительную деталь от его глаз. Голову тоже обвила слабая боль, но это мелочи. — Оказавшись в лачуге, я понял, что судьба, должно быть, на этот раз подкидывает мне задание посложнее. Ну знаешь, что-то вроде квеста, который если выполнишь, то он повысит твой уровень, — Юэн демонстративно приподнял руку над головой, а Бернард снова вздохнул. И в этом его вздохе было намного больше, чем если бы он что-то сказал. — Ну и я облажался, как ты мог уже заметить.

Некоторое время они просидели в молчании. Подул лёгкий ветер и принёс со стороны озера яркий запах тины и рыбы. Ветви деревьев покачивались высоко над головой.

«Интересно, а вода сильно холодная?»

— Ю, — сказал Бернард, — я понимаю, что ты не очень любишь говорить об этом. Вернее сказать, вообще не переносишь. Но зачем ты это делаешь? У тебя есть альтернатива избегать триггерных ситуаций. Вместо этого ты себя истязаешь.

— Я себя не истязаю. И я не хочу избегать... триггерных ситуаций, — с хрипотцой немного резко ответил Юэн. Берни был прав: он терпеть не мог говорить о своей фобии. Это его раздражало. Всё равно что ковыряться в открытой ране, когда тебе просто надо не обращать на неё внимания и ждать, пока она не затянется сама. Однако, как человек, который находился рядом во время всех этих приступов, Бернард имел право знать хоть немного о том, что Юэн чувствовал. И сейчас ему было чуть проще открыться. Всё равно Берн уже видел шрам и слышал историю его появления. — Сталкиваясь с проблемой, я пытаюсь найти верное решение. Если я буду избегать, то никогда не пойму, как мне надо будет поступить в неожиданной критической ситуации. У тебя с призраками примерно то же самое. Чтобы взять ситуацию под контроль, надо быть внутри неё.