Рассказы. Часть 2 - Кэмпбелл Рэмси

Я указал на него Картрайту.

— Этот выглядит не так уж плохо.

— Я не вижу большой разницы, — проворчал он, но со скучающим видом пошёл к дому.

— Ну, агент дал тебе ключ, и по его словам только один дом здесь заперт. Наверное, это он и есть.

Дом действительно был закрыт на замок, и ключ оказался именно от него. Дверь легко открылась, что удивило нас, поскольку на других домах замки выглядели ржавыми. С другой стороны, дверь не была неокрашенной или грязной; просто искусственные сумерки делали всё серым. Тем не менее, мы не ожидали увидеть чистые обои в коридоре, а тем более — абажуры и ковёр на лестнице. Картрайт коснулся выключателя за дверью, в прихожей загорелся свет, разогнавший сумерки, и, когда я посмотрел на лестницу, мне показалось, что я вижу что-то необычное через дверь открытой спальни наверху.

— Смотри, как тут много всего! — воскликнул он, заглянув в первую комнату от прихожей. — Ковёр, стол, стулья… что, чёрт возьми, случилось? Что могло заставить кого-то оставить всё это здесь — или оно включено в цену?

— Агенту следовало бы сказать «меблированный дом», — прокомментировал я.

— Даже так…

Теперь мы стояли уже на кухне, где рядом с кухонным шкафом обнаружилась печь. Оттуда мы поднялись наверх, и нашли, как я и думал, кровать, которая всё ещё стояла на месте, хотя и без одеял. Весь дом, несмотря на его вид, был почти таким же, что и любой дом в Брайчестере, словно его жильцы только что ушли.

— Конечно, я арендую его, — сказал Картрайт, когда мы спускались по лестнице. — Интерьер очень приятный, а окружающая среда именно та, что мне нужна для вдохновения. Но сперва я намерен разобраться, почему здесь осталась вся эта мебель.

Картрайт не рискнул ехать по скользкому булыжнику, где существовала вероятность соскользнуть в озеро; его автомобиль был припаркован в начале дороги, ведущей в Брайчестер. Он завёл двигатель, и мы неспешно поехали обратно в город. Хотя обычно мне нравится бывать за городом вдали от цивилизации, я был очень рад, когда мы добрались до телеграфных столбов, и дороги между отвесными скалами и лесистыми склонами холмов остались позади. Каким-то образом вся эта местность имела ауру запустения, которая преследовала нас до тех пор, пока мы не начали спускаться с холма над Брайчестером, и я обрадовался виду краснокирпичных домов и шпилей, которые окружают центральное, белое здание университета.

Агентство недвижимости располагалось среди множества подобных зданий в западном конце Болд-стрит. Когда мы входили в офис, я заметил, что открытка с рекламой домов у озера была практически спрятана в верхнем углу окна. Я хотел сказать об этом Картрайту, но решил подождать.

— О, да, — сказал мужчина, оторвавшись от брошюр на столе. — Вы, двое джентльменов, ездили смотреть на озерную недвижимость… Ну… заинтересовало?

По глазам агента было понятно, какого ответа он ожидает, и вопрос Картрайта «Да, где нужно расписаться?» явно поразил его. На самом деле он, наверное, подозревал, что его разыгрывают.

— Я полагаю, что 500 фунтов — это цена за отремонтированный дом, — продолжал Картрайт. — Если нужно что-то ещё согласовать, я поселюсь в нём, как только вы скажете. Не могу подтвердить, что в этом доме есть привидения, даже если цена зависит от них, тем не менее, если это так, я получу больше вдохновения, да, Алан?

Картрайт повернулся ко мне, а мужчина за стойкой сказал:

— Я оформлю все бумаги, и позвоню вам, когда они будут готовы.

— Спасибо. О, только один вопрос: кто оставил всю мебель?

(По лицу агента пробежала тревога, словно клиент передумал).

— Другие жильцы. Они выехали около трёх недель назад и оставили всё.

— Ну, три недели — это немного, — признал Картрайт, — но разве они не могут вернуться?

— Я получил от них письмо примерно через неделю после того, как они съехали, — объяснил агент, — знаете ли, они покинули дом ночью и сказали, что не вернутся туда за своими вещами даже при дневном свете! Во всяком случае, они были очень богаты; не знаю, почему они хотели взять дом в таком месте…

— Они объяснили, почему так спешили? — перебил я агента.

— О, какой-то бессмысленный вздор, — сказал мужчина, помявшись. — У них был ребёнок, знаете ли, и они говорили много о том, что он будил их ночами, крича о чём-то «выходящем из озера» и «заглядывающем в его окно». Ну, я полагаю, что всё это было немного неприятно, даже если ребёнку просто снились кошмары, но это не то, что отпугнуло тех жильцов. Через две недели после того, как они поселились в том доме (их хватило только на такой срок), жена человека, написавшего письмо, заметила, как тот вышел из дома около одиннадцати часов вечера, и обнаружила мужа возле озера. Он смотрел на воду. Он не видел её и почти упал в обморок, когда жена коснулась его руки. Затем он просто загрузил всё, что было в комнате, и они уехали. Муж так и не объяснил жене, почему они уезжают.

На самом деле он и мне тоже ничего не сказал. Всё, что он разъяснил мне в письме, состояло в утверждении, что он увидел нечто на дне озера — оно смотрело на него и пыталосьвсплыть… Посоветовал мне как-нибудь засыпать озеро, и снести дома, но, конечно, моя работа — продать место, а не уничтожить его.

— Значит то, что вы делаете, не очень хорошо, — заметил я.

— Но вы сказали, что предпочли бы иметь дом с привидениями, — запротестовал агент. Он выглядел теперь так, словно кто-то обманул его.

— Конечно, да, — успокоил его Картрайт. — Керни просто немного обидчивый, вот и всё. Если вы сообщите мне, когда всё будет готово, я с удовольствием перееду.

Картрайт не планировал возвращаться в Лондон, и поскольку я хотел вернуться домой в тот же день, он предложил подвезти меня через город на станцию Нижнего Брайчестера. Когда мы проезжали между магазинами и приближались к железной дороге, я глубоко задумался о том, как мой друг будет жить один там, в сумерках, в безлюдном месте в десяти милях от Брайчестера. Когда мы подъехали к стоянке такси, я не мог не воскликнуть так громко, что эхо моего голоса донеслось до станции:

— Конечно, ты не хочешь ещё поискать другие места для жительства, прежде чем поселиться в том доме? Мне не очень нравится, что это место так далеко от всего — оно может начать охотиться на твой разум через несколько недель.

— Господи, Алан, — возразил Картрайт, — это ты настаивал на том, чтобы осмотреть все дома, тогда как я хотел уйти. Что ж, теперь у меня есть этот дом, а что касается охоты на мой разум, думаю, это именно то, что мне нужно для вдохновения.

Казалось, мой друг обиделся, потому что он хлопнул дверью машины и уехал, не попрощавшись. Мне оставалось только зайти на железнодорожную станцию и попытаться забыть эту святыню запустения, слушая бессмысленные голоса пассажиров.

В течение нескольких недель после этого я вообще не видел Картрайта, а моя работа в налоговой службе была настолько суровой, что я не мог выделить время, чтобы позвонить ему домой. Однако в конце третьей недели дела в моём офисе замедлились, и я выехал из Ходдесдона, где живу, чтобы посмотреть, не переехал ли уже Картрайт на новое место. Я успел вовремя, потому что две машины были припаркованы возле его дома на Элизабет-стрит; в одной находились Картрайт и несколько его картин, а в другую его приятель Джозеф Балджер загружал мольберты, краски и некоторую мебель. Они были готовы тронуться в путь, когда я приехал, и Картрайт остановился, чтобы поговорить со мной несколько минут.

— Я избавился от большей части мебели в том доме, — сказал он мне. — С тем же успехом я мог бы использовать то, что осталось от семьи, но пару их вещей я решил сохранить. Что ж, жаль, что ты больше не сможешь звонить по выходным, в любом случае, ты можешь как-нибудь приехать на Рождество или в другой праздничный день. Я напишу тебе, как устроюсь.

И снова прошло несколько недель, в течение которых я не получал от своего друга никаких вестей. Когда я встретил Балджера на улице, он сказал мне, что Картрайт проявил все признаки удовлетворения, когда остался в доме на берегу озера. Он объявил о своём намерении начать рисовать в ту же ночь, если получится. Балджер в ближайшее время не ждал от Картрайта сообщений; как только художник начинал работать над картиной, ничто не могло отвлечь его от работы.