Жуткие байки (ЛП) - Лаймон Ричард Карл

— Если я подойду еще ближе, вы сможете достать до меня через прутья решетки.

— Возможно, именно в этом и заключается смысл, — ответил Майк.

— Да.

— Вы, ребята, хотите меня потрогать. — Это не было вопросом.

— Думаю, это приходило мне в голову, — признал Майк.

Я усмехнулся, но смешок прозвучал нелепо.

— Конечно, мы всегда можем уехать, — сказал Майк. — Ты этого хочешь?

Она одарила нас нервной улыбкой:

— Есть только один способ добраться до меня — открыть клетку.

Мы с Майком переглянулись.

— Думаю, нам лучше открыть её, — сказал он.

— Чего-же мы ждем?

Затем он ухмыльнулся Шанне.

— У тебя случайно нет ключа?

— Ага. Конечно.

— Ну, думаю, тогда придется идти сложным путём.

Он начал с того, что просунул монтировку между дужкой и корпусом. Он уперся концом стержня в стальную раму двери в качестве рычага и навалился всем своим весом. Замок не сдавался. Но и он тоже. Он снова и снова нажимал на железный стержень. Затем он сел перед замком, упершись ногами в прутья, и дёргал стержень вновь и вновь, пока не запыхался и не вспотел.

Шанна стояла, молча наблюдая. Она покусывала нижнюю губу. Она потерла раскрытые ладони о бёдра. Она выглядела весьма взволнованной. Может быть, она беспокоилась, что нам не удастся взломать замок. Возможно, беспокоилась, что удастся.

Я лишь изредка смотрел на нее. Потому что мои глаза не могли задержаться на её лице. И то, куда их уводило, слишком возбуждало меня. Так что большую часть времени я проводил, наблюдая за Майком.

Наконец, он повалился навзничь с монтировкой поперек живота и лежал там, тяжело дыша.

— Подвинься, — сказал я ему.

Он убрался с моего пути. Я присел и ударил по дверному засову чуть выше дужки навесного замка. Однако я попал по нему только один раз. По тому, как он зазвенел и мой топорик отскочил в сторону, я решил, что мне, возможно, повезет больше с навесным замком. Поэтому я начал колотить по замку тупой стороной своего топорика. Иногда я промахивался, но в основном попадал в его корпус.

При каждом ударе замок дико раскачивался взад-вперед, и мне приходилось ждать каждой новой попытки, пока он не успокаивался. Ударов, наверное, после пятидесяти я сделал передышку. Я отступил на шаг и вытер пот с глаз. Дужка все еще была в своем отверстии, но сам корпус замка выглядел действительно побитым и помятым.

— Думаю, мы почти у цели, — выдохнул я. — Подай-ка мне монтировку.

Майк вручил её мне.

Я расположил её так же, как он, крепко удерживая левой рукой, и ударил топориком по верхушке. Один удар. Другой. На третьем корпус немного опустился и повернулся, болтаясь с одной стороны.

— Боже мой! — выпалил Майк. — У тебя получилось!

— Ага.

Я отбросил топорик и монтировку в сторону. Снимая замок с дверного засова, потом посмотрел на Шанну.

Она передвигалась, сидя на корточках в другую сторону клетки, спиной к нам, собирая свою одежду.

— Я — первый — прошептал Майк.

Он оттолкнул меня со своего пути, распахнул дверь клетки и ворвался внутрь. Шанна едва успела оглянуться через плечо, прежде чем он обрушился на неё. Он схватил ее сзади и приподнял, сходу врезавшись прямо в неё. Её голова ударилась о прутья, он раскружил её и отпустил. Она тяжело приземлилась на пол, несколько раз перевернулась и, наконец, осталась лежать, растянувшись на спине, хватая ртом воздух.

Все произошло очень быстро. Я наблюдал, огорошенный. Теперь же крикнул:

— Майк! Господи!

Мгновение он выглядел изумленным, затем подмигнул мне. — Просто смотри и наслаждайся, ты — следующий.

Он встал между ее ног, опустился на колени и устремился вперед, уткнувшись лицом ей в пах.

— Не надо, — запротестовала Шанна. Её голос был очень слабым. — Нет. — Она попыталась дотянуться до него, но рука не выдержала и упала.

— Остановись! — крикнул я, врываясь в клетку.

Он поднял голову и повернул её в мою сторону. Вокруг его рта все было влажно и блестело.

Я остановился прямо возле него.

— Оставь ее в покое. Я на полном серьёзе.

— Она этого хочет, чувак. Быть выебанной. Не будь тряпкой, — он встал на колени и расстегнул ремень.

— Ты причинишь ей боль. Это не было частью нашей сделки.

— Какой-такой сделки?

— Чёрт возьми, Майк!

— Хочешь быть первым? Только и всего? Ладно, милости прошу. — Он встал и отступил назад. — Вкушай.

Я покачал головой.

— Ты посмотри на неё. Посмотри-же на неё!

Я так и сделал. Её глаза были крепко зажмурены, лицо исказилось от боли. Она хватала ртом воздух. Её груди вздымались и опадали. Они блестели от пота. Она вся блестела, залитая солнечным светом. Её ноги были широко раздвинуты.

— Возьми её, — сказал Майк.

— Я так не могу.

— Трахни ее, чувак! Давай, действуй!

— Да сам себя трахни, — сказал я.

— Тебе её жалко? Чёрт, чувак, она называла тебя «дятлом». Помнишь? «Недоразвитым» и «дятлом».

— Да, знаю я. Но…

— Так отдери её! Устрой ей взбучку!

— Я не могу.

— Тогда забудь об этом. И я буду первым.

Он сделал шаг к ней, но я преградил ему путь.

— Уйди.

— Ни за что.

— Я серьёзно.

— Мы не будем этого делать.

— Чёрта с два, — он вытащил нож и приблизил лезвие к моему лицу.

— Ну, вперед, воспользуйся им. Убей меня. Только так ты до неё доберешься.

— Ты сам на это напрашиваешься.

— Если ты собираешься убить меня, то действуй.

Долгое время мы смотрели друг на друга. Я действительно полагал, что он может пойти дальше и перерезать мне глотку. Чёрт, я знал, что он чувствовал. Я тоже хотел её. Или я хотел ее до тех пор, пока Майк не ударил её головой о решётку. Это как-то всё поменяло. Тогда я посмотрел на нее, распростертую на полу, полностью обнаженную, корчащуюся от боли, уязвимую, едва пребывающую в сознании. Она перестала быть предметом, который мне до боли хотелось пощупать, оттрахать. Перестала быть набором потных грудей, торчащих сосков и «киски». Вместо этого она являлась человеком, девушкой по имени Шанна, которая не заслуживала всего этого.

Банально, да?

Подайте на меня в суд.

— Это безумие, — наконец сказал Майк.

— Да. Я знаю.

Поморщившись, он сунул свой нож обратно в ножны и пробормотал:

— Вот же ж блядь.

Я протянул руку.

Он сердито посмотрел на неё. Затем сжал мою ладонь и потряс её. — Ты просто никудышная тряпка.

Внезапно я почувствовал себя по-настоящему хорошо. Бодро, на самом деле бодро. Вы когда-нибудь попадали в сильное землетрясение? Так вот, это было тоже самое, что ты чувствуешь после того, как все закончилось, и ты понимаешь, что дом не обрушился тебе на голову. Ты дрожишь и чувствуешь себя очень слабым, и чертовски рад, что всё закончилось. Ощущение очень похоже на опьянение.

— Не понимаю, чё ты лыбишься, — сказал Майк. — Мы только что упустили шанс, который выпадает раз в жизни.

— Более чем вероятно, — ответил я.

Он покачал головой.

Мы встали рядом с Шанной. Она моргала, глядя на нас снизу вверх.

— Мы ничего тебе не сделаем, — сказал я.

— Это правда, — пробормотал Майк.

— Мы оставим дверь открытой и вернемся к нашей машине. Ты свободна.

Шанна начала плакать.

Мы оставили фляжку и шоколадный батончик в клетке, взяли топорик и монтировку и пошли через лес к машине.

***

Примерно полчаса спустя, сразу после того, как Майк сказал: «Она не придет», Шанна вышла из-за деревьев.

Она была в свой одежде. На боку покачивалась фляжка. Она отправила в рот последний кусочек шоколадного батончика и всё еще жевала, когда добралась до машины.

— Ребята, вы меня подбросите? — спросила она.

— Куда? — спросил я.

— Куда бы вы ни направлялись.

— Спроси у Майка, — сказал я. — Это его машина.

— Ты поведёшь, — сказал он мне.

Мы поменялись местами. Шанна, стоя у открытой пассажирской двери, секунду смотрела на Майка. Затем треснула его по макушке. Довольно сильно.