Материнский инстинкт (СИ) - Грачева Татьяна Васильевна

Кеша первый покинул салон и подошёл к распахнутой настежь калитке. Он не слышал, когда друзья догнали его и встали раздвоенной тенью за спиной. Мужчина оглядел двор и произнёс с наигранной веселостью.

— Нам надобно покормить стадо котов.

[1] «Минута славы» — шоу талантов, где любой человек может показать свои уникальные способности.

12 глава

Кеша накрывал на стол, напевая весёлый мотив. Его необъяснимая веселость никак не вязалась с ночными трагическими событиями. Покормив кошек, мужчина принял душ, переоделся в свежий строгий костюм и даже уложил волосы. Он сам вызвался сервировать стол и суетливо метался между комнатой и кухней, принося оттуда всё новые варианты завтрака. На столе уже разместились тарелки с гренками, омлетом и бутербродами, но, по его мнению, этого было всё ещё недостаточно. Демьян в отличие от друга к внешнему виду подошёл не так строго. Он переоделся, но бриться не стал. Впервые за время знакомства Яна увидела его с щетиной. Казалось, его подбородок посыпан желтым песком, темнеющим ближе к вискам. Поверх рубашки он надел тёмно-синий свитер, этот цвет делал его прозрачные льдистые глаза темнее.

Яна сидела на подлокотнике дивана и наблюдала за голубями на подоконнике. В её позе и жестах проявлялась намеренная беззаботность, слишком отрепетированная, чтобы быть естественной.

Когда Иннокентий решил, что еды достаточно и ушёл за чайником, женщина решилась на вопрос.

— С ним всё в порядке? Он какой-то странный.

— В отличие от тебя Кеша не привык к близости смерти и реагирует на неё совершенно по-человечески. Он её отрицает.

Яна передёрнула плечами.

— Надеюсь, все-таки о смерти речь не идет, и обе старушки выживут.

Демьян не стал дожидаться чая и, откупорив бутылку виски, плеснул в стакан янтарную жидкость. Понюхав, он скривился и протянул стакан собеседнице.

— Выпей.

Яна недоуменно приподняла брови.

— Кажется, ещё недавно ты пытался спасти меня от зарождающегося алкоголизма.

— Это не алкоголь. Лекарство от кашля. — Демьян встал и вставил стакан прямо в руку женщине.

Яна не вернула стакан, но и пить не стала. Она продолжала смотреть в окно, щекой ощущая пристальный взгляд. Рука мужчины коснулась её плеча, заставляя повернуться.

— Тебе не дают покоя слова соседки? — Его голос был ровным, но в интонации скользнуло нетерпение.

— О детях? Она говорила девять, но Анастасия Павловна рассказывала, что у неё было две сестры и два брата. Может, это очередной бред наряду с уверенностью в ведьмовской сущности хозяйки?

В комнату вернулся Иннокентий, в одной руке он нёс горячий чайник в другой чашку с конфетами.

Демьян снова сел в кресло и дождавшись, когда его кружка наполниться чаем, продолжил размышлять вслух.

— Ты с ведьмами когда-нибудь встречалась? Не думаю, что они существуют, но после твоих странных снов и в нашествие НЛО уверую. Анастасия Павловна подозрительная женщина, но на ведьму, пожалуй, не тянет.

Кеша возмущенно фыркнул и резко поставил кружку на стол, расплескав горячий напиток.

— Хватит! Она при смерти лежит, а ты тут такое говоришь! — Он интенсивно жестикулировал, глотая воздух большими порциями. — Нужно поехать в больницу и узнать, как она. Одинокая женщина, помочь ей некому.

Демьян кивнул.

— Съездим. — Ему не давало покоя выражение лица старушки, когда она очнулась и увидела Яну. — Почему все-таки девять?

Яна откусила большой кусок от бутерброда и потянулась за конфетой.

Демьян мягко отвёл её руку в сторону и прошептал так, чтоб слышала только она:

— Тебе нужно следить за фигурой. Мне ещё на тебя обнаженную смотреть придется.

Женщина изумленно отклонилась назад, но попытку дотянуться до вазочки не повторила.

Иннокентий вытянул скрещённые ноги и закрылся от друзей планшетом, только регулярно исчезающие за экраном конфеты намекали на то, что он не уснул. Демьян придвинулся к нему и опустил компьютер.

— Если хочешь подтвердить, что Анастасия Павловна белая и пушистая, пройдись по соседям, расспроси о ней. Сейчас это не сложно будет сделать. О пожаре все говорят, может, что и сболтнут.

— Вот и пойду, а тебе потом совестно будет.

Кеша нарочито медленно оправил одежду и вышел из комнаты.

Напряжение тут же заняло опустевшее место. Яна скрестила руки, одна нога учащённо постукивала каблуком, вторя пульсу.

— Не понимаю, почему мы вообще остались в городе? Хозяйка в больнице, и наше пребывание здесь выглядит как-то странно.

— А тебе не кажется странным то, что здесь происходит? — Демьян непритворно удивился.

— Ты слишком мнительный, твоя профессия сделала тебя параноиком, — излишне весело отозвалась женщина.

Демьян прищурил глаза.

— Ты так не думаешь. Зачем произносить заведомую ложь? С тех пор как мы в Славянке, не произошло ни одного тривиального события. Всё странно: твои сны, соседка с манией, прошлое Анастасии Павловны.

Яна глубоко вздохнула и, глядя прямо в глаза собеседнику, сказала:

— На самом деле биография каждого человека содержит трагедию. В зависимости от того, с какой стороны рассматривается жизнь, события видятся по-разному и акценты вины расставляются неодинаково. Вам ли не знать. — Она встала. — Вы тут можете лелеять страшные подозрения, а я пойду спать.

Демьян даже не повернул голову в сторону уходящей женщины, сосредоточившись на кружке с чаем и омлете.

Оставшись в одиночестве, мужчина не спеша покончил с завтраком и углубился в мысли. Ему никогда не было скучно в компании с самим собой, наоборот, последние дни, проведенные с другом и Яной, привели к излишней раздражительности, хотелось просто посидеть в одиночестве. Демьян сам не заметил, как соскользнул в сон, вроде бы ещё секунду назад помнил, о чём думал, и уже в следующее мгновение его разбудил телефонный звонок. Тряхнув тяжёлой головой, он пригладил волосы и встал. В глазах закружились искры, спина от неудобной позы затекла. Прислушиваясь к трели, мужчина прошёл по коридору и оказался напротив спальни Анастасии Павловны. Телефон находился в её комнате. Не раздумывая, он открыл дверь и нашёл взглядом трезвонящий аппарат.

— Алло.

— Я могу поговорить с кем-нибудь из родственников Анастасии Павловны, — протяжно осведомился женский голос.

Демьян зевнул, широко открыв рот.

— Если только вы медиум, — неуместно пошутил он. — Кажется, все её родственники умерли давно.

Трубка тяжело вздохнула и снова ожила:

— С кем я разговариваю? Это же телефон Бизюкиной Анастасии Павловны?

— Да. Я снимаю у неё жилье.

Невидимая собеседница секунду колебалась, потом приказным тоном произнесла:

— Я медсестра из больницы, куда её привезли. Она просила разыскать Галину. Нужны документы и вещи. Хотя бы зубную щетку и сменную одежду, если не затруднит, привезите сегодня в первую поликлинику, травматологическое отделение.

Почувствовав, что женщина собирается закончить разговор, Демьян поторопился спросить:

— Она пришла в сознание?

— Ненадолго. Продиктовала номер телефона. Не переживайте, обгорели только руки, правда надышалась ещё дыма. Старушка крепкая, но отдохнуть под нашим присмотром ей не повредит.

— Вещи привезу. Палата какая?

— Оставьте на посту медсестры.

Мужчина едва успел отодвинуть от уха трубку, как она противно запищала, сообщая о разрыве соединения. Только теперь Демьян оглядел комнату внимательней. Анастасия Павловна не отличалась чистоплотностью на кухне, но это помещение словно принадлежало другому человеку. На тяжёлом комоде в ряд словно под линейку расположились рамочки с фотографиями, вещи аккуратно сложены на стуле, на полке несколько книг ровной стопочкой. Больше всего поразила заправленная кровать с тремя пухлыми подушками. Покрывало, словно лист металла — гладкое, без единой морщинки, солдаты бы позавидовали. Демьян бесцеремонно распахнул дверцы платяного шкафа. Ровно сложенное белье распространяло запах порошка и каких-то сладковатых трав. Он вытянул первый попавшийся байковый халат, нашёл на нижней полке несколько пар носков и разложил одежду на кровати. В ящиках комода тоже оказались вещи, мужчина бегло просмотрел их в поисках каких-нибудь документов и задвинул, удовлетворившись двумя полотенцами. Его взгляд наткнулся на прикроватную тумбочку, такую же древнюю, как и вся мебель в комнате. В резной дверце имелось отверстие для ключа, значит, содержимое требовало охраны. Даже не надеясь, что получиться открыть тумбочку, Демьян присел и дёрнул дверцу. Она легко поддалась, открывая вид на стопки бумаг и старые вельветовые альбомы для фотографий. Мужчина быстро нашёл паспорт и полис и уже собрался закрывать дверцу, как вдруг почувствовал внутри шевеление несвойственного ему чувства — любопытства. Он положил документы на стопку отобранных вещей и вынул из тумбочки альбомы. В первом заполненными оказались только несколько страниц. Со старых чёрно-белых снимков глядели хмурые лица высокого горбатого мужчины, четырёхлетнего мальчика и молодой версии Анастасии Павловны. Во времена юности хозяйки фото было редким удовольствием, и люди часто позировали с такими вот лицами в своих лучших нарядах. Неестественные позы, искусственный фон, наигранная серьезность мало отражали истинные характеры изображенных людей. Казалось, что на фото чуждые друг другу люди, почти незнакомые.