Русский экзорцист - Николаев Андрей

— Ох, я не могу. Ой, ну ты меня уморишь. Нет, я должен ему это сказать!

Иван спокойно смотрел на него, улыбаясь и Волохов постепенно успокоился.

— Я что-то не то сказал?

— Нет, ты сказал, что надо. Просто классно сказал. Я обязательно передам Александру Ярославовичу твои сомнения. Ты знаешь, — Волохов наклонился и, понизив голос, подмигнул пареньку, — они меня тоже иногда посещают.

Позавтракав, Волохов убрал постель. Иван вымыл посуду и присел у стола, разложив перед собой книги отца Василия.

— Павел, мне понадобятся писчая бумага и ручка.

— Сделаем. А ты не хотел бы переодеться?

Парнишка оглядел себя и непонимающе взглянул на Волохова.

— Моя одежда не подходит?

— В ней от тебя за версту несет святостью. Молодежь так не одевается. Ты не должен выделяться.

— Наверно, вы правы, — Иван похлопал ресницами, — а что делать?

— Ты пока разберись с книгами, а я тебе что-нибудь куплю. Договорились?

— Только не очень яркое, ладно?

— Как скажешь. К двери не подходи, что бы ни случилось. Я быстро.

Парень сидел на полу, обхватив колени, и смотрел на нее восхищенными серыми глазами. Такой взгляд она видела в церкви у прихожан, когда ей случалось туда попасть. Мысли путались, тело было словно чужое. Светка приподняла голову. Она лежала на водяном матрасе, укрытая простыней до подбородка. Комната казалась большой, стены были белыми, матовыми. В полутьме она разглядела посреди комнаты на кафельном квадрате странное кресло. С ним было связано что-то неприятное, но что, она не могла вспомнить. Большая лампа, похожая на медицинскую, горела вполнакала.

Парень увидел, что она пошевелилась, и улыбнулся.

— Здравствуй. Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — неуверенно ответила Светка, — где я?

— Ты у друзей.

Что-то вспомнив, она подняла простыню и посмотрела под нее.

— Что со мной?

— А что ты чувствуешь?

— Не знаю… Мне, как-то непривычно. Неужели это я? — Светка встала, кутаясь в простыню, и подошла к зеркалу.

Отвернувшись от паренька, она приоткрыла простыню и долго смотрела.

— Ты стала красивая, ты просто неземная. Неужели тебе не нравится?

— Я почти ничего не помню. Было больно, потом было хорошо. А потом опять больно.

Парень встал и, подойдя к ней, расстегнул рубашку с длинным рукавом и снял ее.

— Я такой же, но ты лучше.

Светка провела пальцами по его выпуклым шрамам на груди. Он улыбнулся.

— Это очень красиво.

— Да, наверное… А кто меня сделал такой?

— Я. Я очень старался.

— А кто делал это тебе?

— Мой друг. Даже не друг, а учитель. Он направляет мою руку, он заботится о нас.

— Он здесь?

— Нет, он давно не появляется, но я слышу его голос. Он очень хотел бы стать такими, как мы, но не может.

— Как тебя зовут?

— Дмитрий.

— Дима, расскажи мне, как все было.

Парень взял ее за руку и, усадив на матрас, присел рядом.

— Я почти отчаялся, когда появился он. Его зовут Рец. Он показал мне новую дорогу и помог вступить на нее…

Светка прикрыла глаза. Дима рассказывал о неземном блаженстве и новом обществе, где избранные будут узнавать друг друга по прекрасным рисункам на телах. Где все будут равны, но она, Света, станет единственной. Ей будут поклоняться и надо только поверить в этот мир и повести за собой обиженных и непонятых, озлобленных и отчаявшихся.

Голос Дмитрия то уплывал вдаль, то накатывался, подобно прибою. Прошлое, которое она хотела вспомнить и не могла, отступило в дальний угол сознания, а его место заняли образы странного мира, где царили любовь и нега. Только одно воспоминание не давало ей покоя. Воспоминание о буре, когда вокруг ломались деревья и камни падали с неба, но кто-то закрыл ее своим телом, и они любили друг друга на мокрых листьях. Светка пыталась вспомнить лицо, но образ расплывался, оставляя лишь неуверенность, — было это или ей только приснилось.

— У меня кто-то был, — сказала она, — близкий и заботливый. Ты не знаешь его?

— Нет. Но мы найдем его, и если он действительно близок тебе, он пойдет с нами.

— Хорошо. Мне почему-то больно вот здесь, — Светка провела пальцами по простыне на груди.

— Это ненадолго, это пройдет. Я дам тебе лекарство.

Дима встал и прошел к холодильнику, стоявшему в углу комнаты возле задернутого тяжелой гардиной окна. Светка пошла за ним, не отдавая себе отчета, любопытство это или желание держаться поближе к этому странному парню, который так искренне восторгался ею.

Дима открыл холодильник, и она внутрь. На полках лежали пластиковые и картонные футляры. Некоторые были открыты, и в них блестели тонким стеклом небольшие ампулы. Дима выбрал несколько, сломал наконечники и, смешав, набрал жидкость в шприц.

— Раньше я боялась уколов, — сказала Светка.

— Ты мне веришь?

— Ты добрый. Наверное, верю.

— Тогда не бойся.

Он придержал пальцами протянувшуюся над кожей вену у нее на руке и быстро сделал укол.

Что-то мягко ударило в голову, и она стала оседать на пол. Дима подхватил ее, помог дойти до матраса и осторожно уложил.

— Как хорошо, — прошептала она, — да, я верю тебе. Мы будем жить в новом мире!

Она увидела словно наяву, как под раскинувшейся радугой собираются ее новые друзья. Добрые, красивые и приветливые, они ведут ее за собой, она держится за руку Димы, но, оглядываясь назад, видит того человека, что прикрыл ее от града. Он не хочет идти с ними. Она зовет его, но он только качает головой, и, наконец, новые друзья увлекают ее далеко-далеко. Туда, откуда она уже не может разглядеть ничего позади.

Глава 18

Волохов, стараясь не шуметь, закрыл дверь и выглянул из прихожей. Иван, обложившись книгами, сидел на кухне и делал на полях пометки карандашом.

— Там некоторые места уже выделены, — сказал Волохов.

Иван взглянул на него затуманенными глазами.

— Что? А, да, я видел.

Волохов бросил на стол несколько шариковых ручек и толстую тетрадь в клетчатом переплете.

— Держи. Ты что-нибудь там понимаешь?

— Понимаю, хотя с авторами можно поспорить.

— Ну, еще бы не поспорить с католиками и протестантами, — усмехнулся Волохов.

Он достал из пакета джинсы, пару маек, ветровку и кроссовки. Разложил все на диване, полюбовался и позвал Ивана.

— Как тебе такой наряд?

Парнишка, не дотрагиваясь, осмотрел одежду.

— А можно, я дома буду ходить в своем?

— Почему нельзя, — пожал Волохов плечами, — ходи на здоровье. А что, не нравится?

— Я редко надевал мирскую одежду, а такую никогда не носил.

Иван вернулся на кухню, а Волохов вздохнул, убрал все обратно в пакет и сел в кресло.

Все делом заняты, один я лоботряс, подумал он.

На улице было пасмурно, словно лето потратило все жаркие дни в июне. Иван что-то бормотал на кухне, шуршал страницами.

Волохов постарался вспомнить, что он знает об экзорцизме. Изгнание демонов, заклятие, или отчитывание, как это называется в православной Церкви. Раньше, в первые века Христианства, насколько он знал, существовала даже должность экзорциста. Впрочем, в некоторых западных церквях и сейчас существует такой сан. Один из начальных в церковной иерархии. Но на заре христианства экзорцизмом занимались особо почитаемые мужи Церкви. Конечно, были и самозванцы, но они существовали во все века. А сейчас официального института экзорцизма не существует. Официального…

Волохов напряг память. Как там сказал кто-то преподобный: Многие ли из святых запрещали дьяволу, подобно Михаилу Архангелу, который сделал сие, потому, что власть имел?

Да-а, Михаил Архангел власть имел, никто не спорит, а здесь у меня пацан, за спиной у него восемнадцать весен, и он будет изгонять демона…

Маясь от безделья, Волохов походил по комнате. Затем, прикрыв дверь на кухню, позвонил Александру Ярославовичу.