Они жаждут - Маккаммон Роберт Рик

В следующую секунду кто-то мягко постучал в стекло дверцы, и Гейл с криком вскинула голову.

— Что вам нужно? — выкрикнула она съеживаясь. — Что вам нужно?

— Ваши права, мисс, — сказал полисмен. — Из-за вас едва не столкнулись три машины.

11

Джо сидела в кровати с книгой на коленях, глядя, как муж устало снимает галстук и рубашку. Она знала, что произошла какая-то неприятность. Он пришел домой в три часа дня — такого еще не случалось за одиннадцать лет их супружеской жизни. Он вяло ковырял еду, был мрачен, и даже не стал смотреть воскресный футбол. За весь вечер он почти не разговаривал, и хотя она привыкла к тревожному молчанию в те периоды, когда он работал с трудными делами, она прекрасно видела, что сейчас ему особенно трудно. Несколько раз он вдруг застывал, глядя в пространство, или дрожащей рукой проводил по лбу.

И сейчас было почти половина десятого, и до утра было далеко. Она хорошо знала мужа и понимала, что у него опять будут кошмары, если он не расскажет ей все. Иногда он поверял ей вещи, которые она предпочитала бы не слышать — убийство ребенка или новая жертва этого Таракана — но она внутренне согласилась с этим, потому что была женой полицейского и это была его работа, и таковы были пути этого мира.

— Итак, — сказала она наконец, откладывая в сторону книгу. — Поговорим?

Он повесил рубашку на плечики в шкафу, потом поместил на полку для галстуков свой галстук.

— Энди, все не может быть так уж плохо, правильно?

Он глубоко вздохнул и повернулся к жене. И увидев его глаза, она подумала — да, да, может быть так плохо, до такой степени…

Когда он заговорил, голос его был усталым, но где-то в глубине его Джо чувствовала нервную дрожь, которая сразу же ее встревожила.

— Я должен был уже давно тебе рассказать, — тихо начал он. — Я должен был довериться тебе первой. Но я боялся. Я и сейчас боюсь. И до сих пор я не знал, что мои опасения в самом деле не напрасны. Я надеялся, что ошибаюсь, что вижу тени там, где ничего нет, что просто слегка схожу с ума из-за нагрузки. Но теперь я знаю, что я прав, и очень скоро господь Бог не будет в силах спасти этот город.

— Энди, о чем ты?

— Потому что они скоро выйдут на улицы, пойдут по домам от дома к дому по всему городу. И в одну из ночей — возможно, не завтра и не послезавтра — но в одну из ночей они придут и в этот дом. — Голос его вдруг замолчал, словно надломился. Джо крепко сжала руку мужа.

— Что случилось? — взмолилась она. — Пожалуйста, расскажи мне!

— Хорошо. Да, я должен тебе рассказать.

И тут у него все вырвалось наружу, все, начиная с происшествия на Голливудском Мемориальном кладбище и до живых трупов, обнаруженных в восточном Лос-Анжелесе. Джо так крепко сжимала свои ладони, что почувствовала вдруг боль в костяшках. Он закончил рассказ о своем срыве и о том, как Салли Рис в молчании отвез его в Паркер-центор, словно Палатазин был одним из ненормальных бродяг-хиппи, которые спят в траве у памятника Бетховену на Першинг-сквере.

Он мрачно усмехнулся Джо, но глаза его были испуганными.

— И вот теперь я вижу, как ОНИ возвращаются. Они начинают покорять этот город. Так же, как покорили они когда-то мою деревушку. И когда они завладеют Лос-Анжелесом… — Ужас не дал ему договорить. — Бог мой, Джо! Тогда их будут миллионы! И никакая сила на земле не остановит тогда их!..

— Энди, — тихо сказала Джо. — Когда я была маленькой, родители рассказывали мне истории о вампирах. Но ведь сейчас мы живем в совершенном мире, и… — Она замолчала, потому что в глазах его была буря.

— Ты тоже не веришь? Джо, неужели ты не видишь? Они ведь и хотят того, чтобы мы им не верили, потому что если мы начнем распознавать их среди нас, то сможем от них обороняться. Вывесим чеснок на оконных рамах, приколотим к дверям распятия. Они того и хотят — чтобы мы смеялись, чтобы мы говорили «этого не может быть!».

— Закрывая глаза, мы помогаем им прятаться, помогаем сделать еще один шаг к нашим дверям, — продолжил он, помолчав.

— Но разве ты можешь быть совершенно уверенным, что не ошибаешься? — разумно заметила она.

— Могу. Я уверен. Я видел сегодня эти тела. Скоро они начнут просыпаться, а я выгляжу со стороны совершенным маньяком, и ничем не могу им помешать! Я могу взять канистру бензина и попытаться сжечь их. Но что тогда произойдет? Меня посадят в камеру, а завтра утром вампиров будет в два раза больше, чем сегодня.

— Ты кому-нибудь об этом рассказывал?

— Нет. Кому я мог рассказать? Кто бы мне поверил? В твоих глазах я вижу, что ты тоже мне не веришь. Ты всегда считала мою мать ненормальной. Но все ее рассказы — это правда! Теперь я знаю это. Я видел все своими глазами.

Телефон на столике у кровати вдруг зазвонил. Палатазин снял трубку.

— Алло?

— Капитан Палатазин? Это лейтенант Мартин. Только что звонили детективы Цейтговель и Фаррис. Есть положительные результаты по опознанию нужного нам автомобиля. Это «фольк» «зеро-танго-отель», номер 285 ЭТГ. Принадлежит человеку по имени Уолтер Бенфилд, Мекка-партаменто, номер 17.

— Они сейчас там? — Сердце его так билось, что он едва слышал свой голос.

— Да, сэр. Послать подкрепление?

— Нет, пока не надо. Я еду сам. Спасибо, что позвонил, Джонни.

Он повесил трубку и встал, вытащив из шкафа новую рубашку, и начал поспешно ее надевать.

— Что случилось? — спросила с тревогой Джо. — Куда ты?

— На другой конец города. — Он протянул руку за наплечной кобурой. Застегнул ремешки, потом набросил свой коричневый плащ. Джо надела халат и проводила мужа на первый этаж.

— Это связано с Тараканом? — спросила она. — Ты обещаешь быть осторожным? Ты уже не мальчик, Энди. Пусть рискуют молодые. Ты слышишь меня?

— Да, — сказал он. — Конечно.

Но на самом деле он не слушал. Ему казалось, что в глубине его сознания раздается настойчивый далекий голос…

— Будь осторожен, — сказала Джо, застегивая его плащ. — Помни…

… И голос этот говорил, что с завтрашнего утра все пойдет по-другому, потому что сегодня вечером он совершит шаг, который должен будет изменить судьбу города и его людей, миллионов людей.

— Пусть рискуют молодые. Ты слышишь?

Он кивнул, поцеловал ее и вышел в прохладную темную ночь. У самой машины он обернулся назад и сказал жене:

— Не забудь запереть дверь. Потом скользнул за руль, ощущая вес револьвера 38 калибра на плече. Он включил мотор и умчался в темноту.

Часть пятая

ВТОРНИК, 29 ОКТЯБРЯ

ПРИНЦ ТЬМЫ

1

Двадцать минут после полуночи. Палатазин сидел в своей машине на Коронадо-стрит, в двух кварталах от Мак Артур-парк. Посреди фасада голубым светом подмигивала вывеска: «Комнаты» Мекка» — на день, неделю, месяц «. Само здание было сложено из желтого кирпича с голубыми декоративными плитками, которые лет двадцать-тридцать назад могли показаться красивыми. Сейчас вид у всего здания был неряшливый — многие плитки треснули, отскочили, многие были покрыты лозунгами из баллончиков с краской, нанесенных по-испански по всему фасаду здания, выходившему на узкую боковую улочку. То и дело из двери появлялся какой-нибудь пьяный, и едва успевал отойти в сторону, как его рвало. Сюда падал неоновый отблеск великолепия Шестой-стрит и бульвара Уилшир, но сама по себе Коронадо-стрит была улицей достаточно темной, и черные ульи домов, построенных в основном в двадцатые и тридцатые годы, лепились друг к другу, словно черные вороны в стае.

В стоявшем по другую сторону белом» шевроле» зажглась спичка. Палатазин на секунду увидел профиль Фарриса, закуривающего сигарету. Фаррис был крупным, тяжелым мужчиной с выдающейся мускулатурой. Его любимым видом спорта была профессиональная борьба. У него были жгуче-черные глаза, способные пригвоздить подозреваемого к месту за целый квартал. В Паркер-центре его заглаза прозвали «Колесо», и это была лишь наполовину шутка, потому что если он кого-то перебрасывал через себя, то несчастный долго не мог встать на ноги после этого. Кроме него в «шевроле» сидел за рулем Цейтговель. Палатазину показалось, что вместо здания «Мекки» Цейтговель следит за ним, но он отбросил предположение, как признак паранойи.