Новая эпоха (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка"

Марина закрыла глаза. Спальню наполнила грустная мелодия.

Нечистый играл, и женщина ощущала, как с каждой нотой душе становится чуть легче.

Эпилог

Молоденькая девушка теребила подол фартука и робко переминалась с ноги на ногу. Прасковья положила в рот кусочек запеканки, прикрыла глаза и стала медленно жевать. Девушка перестала дышать.

— Неплохо, — пробормотала ведьма, — очень даже неплохо. Соли в меру, мясо нежное, овощи не переварены. Мама хорошо тебя обучила.

Повариха немного расслабилась, по крайней мере, снова задышала, но страх из глаз не ушёл — она до одури боялась хозяйки. А Прасковья принялась пробовать следующее блюдо — козий сыр. Магдалена вновь застыла в ужасе. Последние три года для хозяйки и приближённых к ней колдунов готовила мать девушки, но всё изменилось, и теперь от кулинарного таланта Магды зависела судьба всей семьи.

О сыре директор ШВИКа ничего не сказала, лишь благосклонно кивнула. Ей оставалось попробовать хлеб и кисель.

Недавно мать Магдалены заболела. Жар, расстройство стула, слабость. Вместо того чтобы обратиться к целителю, женщина продолжила работать, так как испугалась, что её отстранят от кухни, место займёт более талантливый кулинар, и семья опустится ниже по социальной лестнице — переедет из уютной комнатки в здании в уличный барак и начнёт питаться так же скудно, как и сельскохозяйственные рабочие. Повариха, сбивая температуру малиной и скрепляя живот рисовым отваром, самоотверженно готовила завтраки, обеды и ужины. В итоге главные колдуны пережили несколько неприятных дней, сражаясь с брюшным тифом, пока лекари не поняли, откуда взялась инфекция.

Прасковья оставила тарелки и мягко улыбнулась:

— Кажется, тебя Магдалена зовут?

Девушка кивнула.

— Да, вполне съедобно. Хоть это и в нарушение правил, но ты можешь остаться. Только очень прошу — не повторяй ошибок матери. Повар должен быть идеально здоров. Запомни, Магдочка — если почувствуешь недомогание — сразу к лекарям.

Девушка бухнулась на колени и зарыдала. Прасковья поморщилась:

— Ну-ну, глупая. Лишнее это. Ступай.

— Прасковья Ивановна! Вы самая лучшая! Пойду, маму и папу обрадую! — Магда поднялась и побежала к двери.

— Да, пусть порадуются. И помоги вещи собрать — на закате мы с ними попрощаемся.

Девушка ахнула и вернулась к столу:

— Но как же! Вы же говорили… Я ведь…

— Успокойся, — резко сказала ведьма. — Я говорила, что ты можешь остаться, если окажешься полезной. В порядке исключения. Обо всей семье речи не было. Закон есть закон. Впрочем, можешь отправиться в Вырай вместе с близкими.

Белая, как лист бумаги, Магдалена деревянной походкой двинулась к двери.

— Подожди. Моё сердце кровью обливается. Так и быть, твой самый младший братишка тоже может остаться.

— Прасковья Ивановна! — Зарыдала девушка. — Вы… вы так милосердны!

— Иди. Развела тут сырость. Впредь старайся контролировать эмоции, истерики на кухне ни к чему.

Едва за поварихой захлопнулась дверь, в открытое окно влетел ворон. Прасковья с ленцой махнула рукой, и птица с еле слышным стоном превратилась в молодого мужчину.

— Зачем вы её оставили, да ещё с ребёнком? Люди начнут думать, что законы можно обойти.

— Молодой ты, глупый, — фыркнула старая ведьма в юном теле, встала из-за стола и закрыла окно. — Девочка прекрасно готовит, лучше матери. А та, сам знаешь, из непримечательных продуктов могла приготовить великолепные блюда.

— Но вы прогнали всю её родню. А если девчонка яда в суп подмешает? — Мужчина присел на стул. Несмотря на дерзкие речи, тон был почтительным — колдун не сомневался в правильности действий наставницы, он лишь хотел понять глубинные мотивы.

Если бы не долгая работа в школе, ведьма вряд ли бы нашла терпение для объяснения очевидного:

— Именно поэтому я оставила малыша. Осколок семьи, ради которого Магда пойдёт на всё. Что мы имеем в итоге? Девочка готовит даже лучше мамы, это раз. Никогда в жизни она не сможет относиться к работе легкомысленно, помня о судьбе родителей и братьев, это два. Горячо любимый родственник, маленький и беззащитный, рядом — а значит, я не зверюга, лишившая родных, а мудрая и добрая правительница, которая ради простых людей готова нарушать правила. Да она за меня любому горло перегрызёт, понимаешь?

— Не совсем. — Смутился мужчина.

Он, конечно, мог глубокомысленно кивнуть, но старая ведьма мигом бы почувствовала ложь.

— Ох, Родион. — Вздохнула Прасковья. — Силой Вырай тебя не обидел, да вот жизненного опыта кот наплакал. В психологии пока совсем не разбираешься. Ну да ничего, всему можно научиться. Что там?

— Они вычислили Чуму и уничтожили её. Потери среди населения большие, но не катастрофичные.

— Так и знала! — воскликнула Параскева. — Впрочем, другого от Мариночки и не ожидала. Вот только не предусмотрела, что девочка обезопасит поселение настолько быстро.

Услышав ласковое «Мариночка», Родион нахмурился. Он ревновал наставницу к деревенской зазнайке, как, впрочем, и остальные колдуны ШВИКа. Прасковья Ивановна очень часто упоминала Сычкову, и всегда в положительном ключе — и умная она, и трудолюбивая, и безо всякой помощи достигшая за десяток лет таких высот, которые и не снились большинству представителей школы колдовства и ведьмовства. И характер у «Мариночки» сильный, и моральная устойчивость выше всяких похвал…

Успокаивало лишь то, что Прасковья, невзирая на нежные чувства к приреченской колдунье, планировала её уничтожить.

— Сколько человек погибло?

— Менее шестисот.

Ведьма недовольно поджала губы. Она надеялась проредить население Приречья хотя бы на треть.

— Ладно, иди, Родя, отдыхай. Я обдумаю информацию и сообщу, что делать дальше.

Ученик поклонился и покинул комнату. Ведьма подошла к окну и принялась любоваться своими владениями. Каждый кусочек территории использовался с умом. Все — и колдуны, и рабы, были заняты делом. Параскева вздохнула и горестно покачала головой.

Её жизнь была сытой и благополучной, любой житель ШВИКа смотрел на хозяйку с безмерным уважением и страхом, эксперимент в Вырае шёл удачно, а все планы до сего дня чётко и слаженно претворялись в жизнь. Но Прасковью сейчас ничего не радовало.

Досадная мелочь, излишняя нетерпеливость и самоуверенность одиннадцать лет назад привели к горьким плодам, которые теперь приходилось пожинать. Конечно, можно пойти по проторенной дорожке, но ведьма устала всякий раз надеяться на удачу.

— Спокойно, Прасковьюшка, — прошептала она самой себе, — всё получится. И неважно, какой ценой.

Опубликовано: Цокольный этаж, на котором есть книги: https://t.me/groundfloor. Ищущий да обрящет!