Регуляторы - Кинг Стивен

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74

Словно дыра в земле обладала разумом!

Но в такой ситуации воображение чего только не нарисует. Слышатся странные звуки. А уж какие появляются идеи, лучше не вспоминать.

Вот и насчет Рэттлснейк номер один кое-какие идеи остаются со мной до сих пор. Я не собираюсь говорить, что там жили призраки, я не написал об этом даже в отчете, который не предназначался для посторонних глаз, но я не готов утверждать, будто призраков там нет вовсе.

В конце концов, где еще селиться призракам, как не в штольне, в которой нашли смерть живые люди? Но вот по другую сторону скалы (если я действительно видел красные искорки) обитали отнюдь не призраки.

Последняя сотня футов далась нам особенно тяжело.

Мне пришлось сжать волю в кулак, чтобы не рвануться к выходу мимо мистера Гейрина.

По его лицу я видел, что и он пытается устоять перед тем же чувством. И мы не побежали, возможно, потому, что не хотели пугать оставшихся снаружи членов семьи. А они наверняка перепугались бы, если б мы выскочили из штольни как угорелые. Мы вышли степенно, как и положено мужчинам, Гейрин с сыном на руках, который крепко спал.

Вот вам и наш “легкий испуг”. Миссис Гейрин и двое старших детей плакали, гладили Сета, целовали, словно никак не могли поверить, что он живой.

Сет проснулся, поулыбался им, но ничего связного сказать не смог, лишь что-то лепетал.

Мистер Гейрин, волоча ноги, отошел к маленькому металлическому сараю, где мы хранили взрывчатые вещества, и сел, прислонившись к нему спиной.

Он положил руки на колени, а потом уткнулся в них лбом. Я понимал, в каком он сейчас состоянии. Жена подошла к нему, спросила, все ли с ним в порядке, он ответил, что да, ему надо только немножко отдохнуть и перевести дух.

Я добавил, что мне короткий отдых тоже не помешает, и спросил миссис Гейрин, не сможет ли она отвести детей к вездеходу. Джеку, возможно, захочется показать младшему брату нашу Мисс Мо. Она рассмеялась, как смеются, когда хотят показать, что не находят в шутке ничего забавного.

— Думаю, на сегодня нам достаточно приключений, мистер Саймс. Я надеюсь, вы поймете меня правильно. Сейчас я больше всего хочу уехать отсюда.

Я ответил, что понимаю, а она, в свою очередь, сообразила, что мне надо переговорить с ее мужем наедине. Собственно, насчет отдыха я тоже не солгал. Ноги у меня были как ватные. Я подошел к хранилищу и сел рядом с мистером Гейрином.

— Если мы сообщим о случившемся, будут большие неприятности. И компании, и мне. Надеюсь, меня не уволят, но дело может дойти и до этого.

— Я никому не скажу ни слова. — Гейрин поднял голову, посмотрел мне в глаза. Он плакал, и вряд ли кто-нибудь стал бы его в этом упрекать. Любой отец заплакал бы, пережив такое потрясение.

У меня самого на глаза наворачивались слезы.

Даже потом, когда я вспоминал, как нежно Гейрин надевал на ребенка сапожок, к горлу подкатывал комок.

— Я был бы вам очень признателен.

— Ерунда, — отмахнулся он.

— Не знаю, как мне вас благодарить. Даже не знаю, с чего начать.

Тут я почувствовал закипающее во мне раздражение.

— Перестаньте. Мы оба заварили эту кашу, и слава Богу, что все так хорошо закончилось.

Я помог Гейрину подняться, и мы вместе двинулись к остальным. Уже миновав большую часть пути, он остановил меня, положив руку на плечо.

— Не следует туда никого пускать. Даже если инженеры укрепят штольню. Что-то там не так.

— Я знаю, — кивнул я. — Почувствовал на собственной шкуре.

В тот момент я думал об ухмылке, застывшей на лице мальчика, ухмылке, от которой много месяцев спустя у меня по спине пробегала дрожь. Я чуть не сказал, что его сын тоже почувствовал затаившееся в штольне зло. Но в последний момент решил промолчать. Какой прок был бы от моих слов?

— Будь моя воля, я бы бросил в штольню заряд динамита, чтобы завалить ее до самого низа. Это могила. Пусть мертвые в ней и покоятся.

— Неплохая идея, — согласился я. И Господь, похоже, придерживался того же мнения, потому что две недели спустя взрыв таки прогремел. Насколько мне известно, безо всякой на то причины.

Гейрин рассмеялся и покачал головой.

— Мы сейчас уедем, и через два часа я не смогу поверить, что все это произошло наяву.

Я ответил, что, может, это и к лучшему.

— Но одного я забыть не смогу, — продолжил он. — Как говорил сегодня Сет. Не просто произносил слова или даже фразы, которые могли понять близкие родственники. Он по-настоящему говорил. Такого мы еще не слышали.

— Мистер Гейрин помахал рукой жене и детям, которые уже забрались в вездеход. — Если он смог заговорить один раз, значит, заговорит еще.

Я надеялся, что заговорит.

Мне бы этого хотелось.

Мальчик меня заинтересовал. Когда я отдал ему Касси, он улыбнулся и поцеловал меня в щеку. Нежно поцеловал, но я уловил на его коже запах шахты.., запах костра, эдакую смесь запахов золы, кофе и мяса.

Мы распрощались с Китайской шахтой, и я отвез Гейринов к трейлеру, где они оставили свой автомобиль. На нас, я отметил, никто особого внимания не обратил, хотя мы проехали по Главной улице.

В жаркий воскресный день, ближе к вечеру, Безнадега превращалась в город-призрак.

Я помню, как стоял у лесенки, ведущей в трейлер, и махал им рукой, когда они направлялись навстречу ужасной трагедии, поставившей точку в их путешествии: сестра Гейрина написала мне, что их расстреляли из проезжавшего мимо автомобиля.

Они все помахали мне в ответ… за исключением Сета. Что бы ни таилось в старой штольне, я думаю, нам повезло, что мы выбрались оттуда. Сет — единственный из всей семьи, переживший побоище в Сан-Хосе.

Раньше его назвали бы “заговоренным”.

Как я уже указывал, в Перу мне часто снились черепа, устилавшие пол штольни.

Я пытался разобраться, что же произошло в тот день, но ничего у меня не выходило, пока я не прочитал письмо Одри Уайлер, которое дождалось моего возвращения из Перу. Конверт Салли потеряла, но адрес запомнила; “В горнорудную компанию города Безнадеги”.

Прочитав письмо, я еще больше укрепился в мысли, что с Сетом что-то случилось, пока он находился под землей, что-то такое, о чем лгать не следует, но я тем не менее солгал. А как мне было не солгать, если я понятия не имел, что могло с ним случиться? Но вот его улыбка… Вернее, ухмылка.

Мальчик был хороший, я радовался, что он не погиб в Рэттлснейке (а мог погибнуть, мы все могли) или в Сан-Хосе, но. Улыбка эта не могла принадлежать этому мальчику. Хотелось бы пояснить это мое утверждение, но нечем.

И вот о чем еще я хочу сказать. Вы помните, я рассказывал, что Сет упоминал о “старой шахте”, но тогда я не связывал его слова со штольней Рэттлснейк, потому что о нашей находке не знали даже в городе, не говоря уже о приезжих из Огайо.

Так вот, я задумался над его словами, стоя у трейлера и наблюдая, как опускается пыль, поднятая колесами их автомобиля. Вспомнил я и о том, как малыш вбежал в трейлер и сразу бросился к аэрофотографиям Китайской шахты на доске объявлений, словно бывал здесь тысячу раз.

Словно он знал. Тогда у меня возникла идея, от которой все похолодело внутри.

Я вошел в трейлер, понимая, что есть только один способ вновь обрести душевное равновесие.

Снимков было шесть. Сделали их весной по заказу компании.

Я снял с кольца для ключей увеличительное стекло и начал внимательно разглядывать фотографии одну за другой. Живот скрутило, организм словно подсказывал мне, что я сейчас увижу.

Аэрофотосъемка проводилась задолго до того, как очередной взрыв вскрыл штольню Рэттлснейк, поэтому ее на снимках быть не могло. И все же она там была! Помните, я написал, как мальчик стучал пальцем по фотографиям, говоря:

“Вот она, вот что я хочу посмотреть, вот шахта”? Мы думали, он говорит о карьере, потому что снимали-то с самолета карьер. Но с помощью увеличительного стекла я смог увидеть отпечатки, которые его пальцы оставили на глянцевой поверхности фотографий. Они все были на южном склоне, именно там, где мы позже нашли штольню.

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74