Эпидемия D - Бейтс Джереми

– Садитесь, ребята! – прогремел по коридору зычный голос.

Крис и Кен бухнулись за парты справа от меня. Через минуту, жуя яблоко, на пороге появился мистер Занардо. В другой руке он держал контейнер с едой.

– Нет, так не пойдет, – сказал он с полным ртом. – Бен, на первую парту, живо. Крис, остаешься на месте. Кен, на последнюю парту.

Я пересел на первую парту, из рюкзака достал учебник по математике и тетрадь. Дебилардо уселся на стул за большим учительским столом, закинул ногу на ногу.

– Чем собрался заниматься, Бен?

Я перестал искать в пенале острый карандаш и хмуро уставился на него.

– Домашняя по математике? – Он улыбнулся. – Не думаю, приятель. Ты же наказан.

– Другие учителя позволяют делать уроки, если наказан.

– То другие, а то я.

– А что нам тогда делать? – спросил Крис.

– Сидеть и думать о том, почему вы здесь оказались.

– Потому что читали книгу? – проворчал Крис, превращая ответ в вопрос.

– Где твои мозги, Крис? – Дебилардо снова хрустнул яблоком. – Разве я в туалете не ясно выразился? Вы здесь, потому что были там, где быть не положено…

– Сэр сказал мне, что я могу сходить в туалет, – заявил я.

Дебилардо с пугающей силой шлепнул ладонью по столу.

– Закрой рот, Бен. Сам знаешь, чем вы там занимались!

Он достал из ящика стола книжку Стивена Кинга, открыл ее на одной из загнутых страниц и прочитал вслух абзац со всеми неприличными словами.

Я был поражен. Слышать, как ругаются учителя, мне доводилось. Особенно этим славился мистер Риддл. Но его брань была всегда дурацкая и безобидная, вроде «в лужу чирикнул». Дебилардо читал эти бранные слова со смаком, и, хотя он и не произносил их в мой адрес, мне стало не просто неуютно, но даже жутковато. Закончив читать, он оглядел каждого из нас – на мне его взгляд задержался дольше, чем на других, – и добавил:

– Теперь будете сидеть здесь молча и думать, за каким чертом вы читали эту хреноту, а там сами решайте, стоило ли из-за нее так бездарно проводить обеденный перерыв. Ясно?

Некоторое время в классе висела тишина, если не считать чавканья обедавшего каким-то вонючим карри Дебилардо и криков резвившейся за окном детворы. Я глянул на настенные часы: 12:10. Еще тридцать пять минут. Я положил руки на парту, а сверху – лоб. Да, денек хуже не придумаешь.

В 12:30 мистер Занардо объявил:

– Крис, Кен, свободны.

Они подскочили на ноги и метнулись к двери.

– Только идти, а не бежать, – крикнул Дебилардо им вслед.

– А я? – спросил я, подняв голову и мигая, чтобы отогнать мелькавшие в глазах звезды. Видимо, я заснул. Дебилардо сидел, положив ноги на стол, на животе у него лежала открытая книжка Стивена Кинга. Похоже, он читал ее с самого начала.

– Что ты? – спросил он, не поднимая головы.

– Я тоже могу идти?

– Еще посиди. – Он перевернул страницу.

– Но Криса и Кена вы отпустили.

– Что подумает твоя мама, если узнает, что ты читаешь такое? – спросил он, все-таки глянув на меня и подняв бровь. Я вздохнул.

– Это не моя книга, я ее не читал. Я зашел в туалет, чтобы… пописать, а Кен и Крис уже были там, они ее читали. Мне просто стало интересно, над чем они смеются.

– Ты что же, закладываешь своих друзей?

– Просто говорю, как было.

– А утром тебя за что наказали?

Я не думал, что должен ему все выкладывать, но, если не отвечу, он совсем на меня окрысится.

– Мне передали записку.

– И мистер Риддл тебя за это наказал?

Я пожал плечами.

– Мне спросить у мистера Риддла?

– Я эту записку съел, – сказал я, стараясь не нервничать.

Дебилардо засмеялся каким-то густым рыком. Спрашивать меня, зачем я съел записку, он не стал, да я бы этому дундуку точно не сказал. Он просто покачал головой, будто я его разочаровал, и сказал:

– Два наказания за один день, Бен. Что подумает твоя мама?

«Мама подумает, что ты последняя мразь, потому что наказал меня ни за что, вот что она подумает, дубиноголовый».

Он сказал:

– Возможно, я скажу ей об этом завтра на родительском собрании?

Я уставился на него. Он расскажет маме? Он даже не мой учитель!

– Она ведь придет, Бен?

Я неохотно кивнул.

– С отцом?

Я мотнул головой.

– Он с работы раньше шести не приходит.

Я чувствовал, что Дебилардо сверлит меня взглядом, но поднять глаза не отважился, хотя ненависть во мне так и кипела.

– Иди, Бен.

Я от удивления моргнул, но мешкать не стал. И вышел из класса – именно вышел, а не побежал.

Глава 5. Настоящее

– Чтоб тебе пусто было, – сказал я, вставая из-за компьютерного стола в центре своей маленькой бостонской квартиры. Сорвал с головы наушники и швырнул на стол, даже не нажав на клавишу «стоп». Джон Леннон продолжал петь «Оставайся со мной», хотя голос сразу скукожился и задребезжал.

Я отнес пустую кофейную кружку на кухню, включил конфорку на газовой плите и поставил на нее до половины наполненный водой чайник. Прислонившись к стойке, оглядел свою студию. Купленный через интернет компьютерный стол, на нем мой ноутбук, рядом черное офисное кресло, довольно прочное – не потому, что у меня лишний вес, просто я сижу в нем каждый день, и раскладушка с поролоновыми матрасом и подушкой. На этой хлипкой конструкции я спал всего несколько раз, все время ворочался, и на следующее утро тело возвращалось к жизни недовольным.

Вообще-то я живу в таунхаусе с тремя спальнями в Бэк-Бэй. Студию я арендовал, чтобы служила мне кабинетом: дома слишком многое отвлекает, мешая выполнять ежедневную норму в две тысячи слов. Именно поэтому обстановка в студии спартанская. Ни телевизора, ни книг, почти ничего съедобного в шкафах – от плотного обеда сразу клонит в сон. Интернет есть, да, но я пользуюсь им только для справки и чтобы слушать музыку.

Чайник засвистел. Я снял его с конфорки и налил воды в кружку. Насыпал туда ложку растворимого кофе и открыл холодильник. На верхней полке – с десяток пластиковых пакетов со сливками. На нижней – столько же бутылок бурбона. Такой запас избавлял от нужды часто ходить в супермаркет – каждое утро я выпивал семь-восемь порций кофе с молоком, потому что писал в основном по утрам, а пополудни, когда правил написанный утром текст, позволял себе две-три порции виски. Добавьте сюда смазанный арахисовым маслом банан на завтрак, хот-дог из магазина на Атлантик-авеню на обед, сухой аперитив и замороженную еду на ужин, и вы получите мой каждодневный рацион.

Может, и не самый здоровый, но для работы вполне подходящий.

Я налил в кофе добрую порцию молока, убрал пакет в холодильник и уже собирался вернуться к компьютеру, но тут раздался стук в дверь.

Ко мне сюда приходил только один человек, поэтому я понял, кто это, еще не открыв дверь. И не ошибся – это была Несса Надер, американка египетского происхождения с приятным арабским акцентом. Проще всего описать Нессу так: она похожа на Диану Трой из «Звездного пути», но не носит форму, и у нее нет телепатических способностей.

Видимо, ей под сорок – не потому, что она выглядит на этот возраст (тридцать, максимум тридцать пять). Просто она сказала мне, что ее сын поступил в колледж в прошлом году, как раз перед тем, как я заселился в это здание. Как соседи, мы часто сталкивались в коридоре или в лифте. Постепенно приветственные кивки или обмен парой реплик о погоде переросли в дружескую болтовню. Все резко изменилось, когда она пригласила меня к себе на чашечку кофе – каким-то неведомым образом мы оказались в постели. Это было полгода назад, и с тех мы встречались раз в неделю или около того, иногда у нее, иногда у меня. Она сказала мне, что формально замужем, но они с мужем больше не живут и практически не общаются. Я верил ей, потому что никогда не видел у дверей ее квартиры мужчину.

На Нессе был белый кардиган поверх цветастого платья и ее всегдашние золотые и серебряные побрякушки. В руках – пластиковый пакет с продуктами из супермаркета «Рош бразерс». Именно там я покупал молоко и виски.