Позвонок (СИ) - Ланда Ив

Оставшиеся вожатые начали не на шутку нервничать, хотели вызвать скорую, но вожак «Гризли» запротестовал, ведь тогда приедет и полиция. Детишкам испортят отдых, а лагерь закроют, пострадает репутация, мистер Фарвуд будет недоволен…

Еще одна вожатая утонула на следующую ночь. Ее обнаженное тело, лежащее лицом вниз в троснике, обнаружили мальчишки из старшей группы «Белые», которым вздумалось поплавать глубокой ночью без надзора старших, что вопреки правилам лагеря.

Ворота на территории «Дома медвежат», словно срослись под тяжелыми цепями с замком. Одна только густая чаща слушала долгие истошные визги оставшихся без защиты мальчиков.

Полиция приехала в лагерь только когда родственники забеспокоились из-за потери связи с детьми и вожатыми, когда на бесчисленные звонки не ответил даже мистер Фарвуд.

То, что увидели блюстители закона по приезду, навсегда оставило глубокую рваную рану в их сердцах и психике.

Некогда зеленая, коротко стриженная лужайка, находившаяся по центру между детскими домиками, была залита кровью. Рядом с ней, на спортивной площадке, в гимнастическом бревне торчал топор с треснувшей рукоятью — кто-то бил с невероятным усилием. Но никаких тел пропавших детей поблизости не нашли. Только изуродованные останки вожатых.

Первая находка ожидала полицейских в столовой, на кухне. В больших пищеварочных котлах с уже остывшим бульоном сидели Остин, Бобби и Алеш. Каждый мальчик находился в отдельном котле. Ошпаренные, с широко выпученными белесыми глазами, они в невообразимой агонии таращились вверх, словно жаждали пробить крышу взглядом, дабы воззвать к Господу за помощью. Их пальцы крючились над краями посудины в болезненном напряжении, пока не закоченели.

Кухонный стол был залит кровью, перемешанной с маленькими частицами мяса.

Настоящий ужас ожидал офицеров в подвале, где хранились овощи и консервы. В мрачном помещении с низким потолком раньше пахло сыростью и землей, но в тот день там разило смертью, старой и свежей кровью.

Мрак нехотя разгоняли догорающие свечи, закрепленные на собственном парафине у кирпичной стены, где кровью был нарисован странный символ: луна, почти полностью заслоняющая солнце с тремя извивающимися лучами.

Пол небольшой комнаты застилали нагие тела мальчишек, истерзанные, частично разорванные на части и изломанные. Почти каждый из них подвергся насилию, однако, извлечь генетический материал изувера оказалось тем еще испытанием воли и упорства для специалистов.

Несмотря на то, что личность вожатого, который среди погибших не числился, была известна, найти его не могли почти десять лет. Он будто смог скрыться от всего мира, не оставив за собой ни следа, если не считать массовое убийство детей. Полиция опасалась, что имеет дело с серийным маньяком, но никаких повторов не происходило.

Убийцу нашли случайно. В один хмурый осенний день бывший предводитель «Гризли» корчился прямо на проезжей части под ливнем и градом. Офицерам не терпелось его заключить под стражу, допросить, но у мужчины было пять глубоких колотых ран в животе, он истекал кровью, а посему его госпитализировали, где он так и умер в палате, не пролив на ситуацию ни толики света.

«Дом медвежат» оставался заброшенным много лет. Корпуса и детские домики давно прогнили, повалились, крыши их обрушились, но никому до этого нет дела.

Лагерь. Франк Браун убрал наушники в карман, вышел из теплого салона автобуса в пургу и пожалел, что не надел шапку. Снег тут же забился ему в волосы, он также старался залепить юноше глаза, ноздри и рот, но быстро таял от касания к теплой коже.

Бильярдный клуб «Восьмерка» располагался в минутах десяти от остановки. Франку пришлось брести по прямой и терпеть хлестающий снежный хаос. На местности без деревьев ветер бушевал особенно сильно.

Само заведение вовсе показалось Брауну лишней деталью на картине. Оно смотрелось слишком нелепо. Убогое двухэтажное построение без вывесок и названия стояло почти посреди поля, в некоторой отдаленности от дороги. Окна отсутствовали, разрисованная вандалами железная дверь выглядела не просто закрытой, а приваренной до незаметности. Древний металлический шифер на плоской крыше печально скрипел от ветра.

За счет чего этот бар вообще выживает — было неясно. По крайней мере, с первого взгляда.

Франк остановился и нахмурился. Рядом с «Восьмеркой» не стояло ни единой машины. Следы от шин тоже отсутствовали, пускай даже припорошенные беснующимся снегопадом.

Инородный, особенный холодок подкрался к волосам на затылке парня, к тому самому месту, где резинка крепила хвост. Сердечный ритм ускорился в предвкушении неприятностей.

«Сомнительно, что люди приходят сюда, в поле, пешком, — подумал Браун. — Что-то не так».

Его рука плавно проникла в карман, к подарку Ромула. Юноша чувствовал себя одиноким придурком, блуждающим у заброшки среди поля в метель, но именно это чувство и казалось ему странным. Словно предупреждение о чем-то опасном.

«Я прибыл раньше. У меня есть время, чтобы придумать план» — размышляя, Франк подошел к бару ближе и внимательно осмотрел порог и стены в поисках камер, но не нашел ни одной.

Ни камер. Ни фонарных столбов. Мертвецки мертвое заведение — чертовски замечательное место для встречи.

«Значит, Брэгг тоже решил завершить игру, — заключил старшеклассник. Он зарядил вальтер. — Скорей бы».

Глава 24

Металлическая дверь распахнулась с грохотом, словно ее открыли с ноги. Тут же из клуба вырвалась громкая электронная музыка, но вскоре затихла, когда дверь закрылась.

Франк мгновенно шмыгнул за угол здания и прильнул к стене. Он прислушался.

Между отчаянными ударами собственного пульса, даже сквозь ветер он смог различить хрустящие тяжелые шаги. Двое мужчин вышли из «Восьмерки» неспешно и расслабленно.

— Поссать сходить уже нельзя, — сплюнул в сторону один из них. Чиркнула зажигалка и некто глубоко затянулся, а затем также протяжно выдохнул.

Старшеклассник выглянул из-за угла одним только глазом, всего на пару секунд, чтобы увидеть и запомнить незнакомцев.

Обоим было около тридцати. Высокие широкоплечие лбы, одетые в затасканные рабочие куртки, как у грузчиков. На их плечах Браун заметил облезлые эмблемы сети магазинов «Тоффи», только вот на простых работяг эти приятели не тянули — они больше походили на элитных клубных вышибал, проводящих все выходные в спортивных залах.

Тот, который курил, носил капюшон и был почти по брови замотан в клетчатый шарф цвета капучино. Чтобы вдохнуть дым, ему приходилось приспускать ткань пальцами.

Его напарник, похоже, был любителем низких температур, так как обходился обычной серой шапкой и не прятал длинную крепкую шею с татуировкой в виде костлявой руки, оплетающей пальцами горло. Он даже не ежился, когда их с товарищем обдавало волной морозного воздуха.

— Ты так все веселье проссышь, — хмыкнул любитель низких температур.

— Какое, нахрен, веселье? — тип в шарфе возмутился. — Простоять несколько часов на холоде, а потом поехать обратно? Это, по-твоему, весело? Я знаю точно: не произойдет ничего такого, где мы бы пригодились. Все, что нам остается — это пить местный кофе, который по вкусу, как вода с ржавчиной, и терпеть позывы отлить!

— Сколько нытья. Тебе за это заплатят, Том. Подумай лучше об этом, а не о своих позывах, — голос мужчины с татуировкой начал отдаляться. — Я наверх.

— Угу, — угрюмо согласился второй и снова шумно выдохнул горячий дым сигареты.

«Наверх, — мысленно повторил Франк Браун и поднял голову на крышу заведения. — У него там позиция. Они вдвоем — дозорные Ромула. Скорее всего, тоже Фаланги — исполнители самых грязных дел «Дьявольских костей». Выходит, засада была спланирована задолго до моего согласия встретиться. Ублюдок знал, что я не откажусь…»

Порою, Брэгг, с этой его приятельской манерой говорить, казался Франку настолько недальновидным наивным дурачком, что хотелось рассмеяться ему в лицо и послать к чертям. Но тут же Позвонок поражал талантом манипулировать. То ли он так хорошо знал психологию, то ли умел чувствовать людей, но все равно добивался того, чего хотел.