Я один вижу подсказки (СИ) - Красавин Никита

За последние дни я очистил столько духов, что запомнить всех было просто нереально.

Его слова вызвали у меня любопытство.

– Смотри, – сказал он, протягивая руку вперёд.

В воздухе появилось слабое свечение, и из него сформировался символ, до боли знакомый – Печать Мученика.

Эта печать использовалась для защиты безопасных комнат. У меня сразу возникли два вывода: либо Этьен каким-то образом находился в одной из таких комнат, что казалось маловероятным, либо он видел тот листок с печатью, который я оставил возле двери.

Так вот кто его забрал!

Пазл начал складываться. Я вспомнил призрака, который обитал в лесу… там тоже был мальчик.

– Так это был ты… – прошептал я, осознавая, что передо мной стоит не просто ребёнок. Он уже убивал людей, в том числе Марата, которого с тех пор никто не видел.

Мне нужно было понять, почему.

– Почему ты не позволяешь людям покинуть эту больницу? Специально?

Этьен, казалось, замешкался, его глаза забегали. Скрывать что-либо было бессмысленно, и он, наконец, ответил:

– Да. Меня заставляют.

– Кто? – спросил я, но ответа не последовало.

Люди забывают, что не все слова можно произносить вслух. У каждого слова своя цена, и лицо Этьена выдало, что он прекрасно это понимал.

Несмотря на его детский облик, в этот момент он говорил как взрослый. Я понял, что не стоит давить на него слишком сильно, но вопросов было много.

– Кто ты на самом деле, Этьен?

На удивление, этот вопрос он попытался ответить. Я заметил, как его губы начали формировать слова, но звука не было.

Сначала мне показалось, что это очередная детская шутка, но быстро стало ясно, что нечто невидимое мешает ему сказать правду. И это было не единственным странным явлением.

Я взглянул на Морока. Он начал беспокойно ерзать и закрывать голову руками, словно защищаясь от чего-то невидимого.

Что это могло значить?

Ощущение было, как будто я оказался в немом кино – только не в комедии, а в трагедии. По телу пробежала дрожь, и внутренний голос буквально кричал: «Ты упустил что-то важное!»

Что-то в этом мире, в этом испытании, оставалось за гранью моего понимания.

Через несколько секунд я снова спросил:

– Я не услышал. Можешь повторить, что ты сказал?

Этьен лишь отрицательно покачал головой. Он поднял взгляд, его глаза были расширены от страха.

Но самое страшное – его каменная фигура начала мерцать, словно старый телевизор с помехами. Это происходило прямо на моих глазах.

Он торопливо произнёс:

– У нас мало времени, Алексей.

А потом, словно этого было мало, он добавил загадочно:

– Ты всё время отвлекаешься от главного…

Отвлекаюсь... от главного? Трудно было понять, о чём он говорил, но я знал одно: его слова важны.

– О чём ты? – спросил я, пытаясь разобраться.

– О главном виновнике... – Этьен говорил, а его образ становился всё более прозрачным, словно таял в воздухе. – Ты найдёшь его не здесь.

– Виновника? – повторил я, сбитый с толку.

Я ведь не искал кого-то, кто во всём виноват. К тому же, разве Франсуа не мёртв? Зачем искать его? Но вопросы продолжали нарастать.

– О ком ты говоришь?

Ожидал простого ответа, но вместо этого Этьен огляделся, словно кого-то искал. Мы были в пещере одни – кого он надеялся здесь увидеть? Затем он, став серьёзным, прошептал:

– Не забывай... в той комнате... нас было не пять, а шесть...

Шесть? Я начал загибать пальцы: Этьен, Франсуа, Мари-Анн... три человека. Затем Ангел и Демон. Ещё два… Кто же ещё?

Внезапно меня осенило: я вспомнил пьесу. Я совершенно упустил из виду важного персонажа – экзорциста. Разве не он нарисовал пентаграмму на теле Этьена?

Меня озарило. Я не скажу, что всё сразу стало на свои места, но некоторые детали начали проясняться.

– Экзорцист. Верно? Ты говоришь о нём?

Этьен удовлетворённо кивнул.

– Ты всё понял.

Хотя на самом деле, понял я ещё не всё. Но времени оставалось совсем мало. Его каменная фигура мерцала, как пламя свечи на ветру, готовая в любой момент угаснуть.

– Ты хочешь сказать, что он виновен во всём? Как его зовут? Откуда он?

Вопросы посыпались один за другим, но Этьен ответил только на один:

– Его зовут Реми Морель. И вопрос, который ты должен был задать: жив ли он?

У меня похолодело внутри. Я был уверен, что в ту ночь, когда открылись врата в Ад, никто не выжил. Но сейчас мне говорят, что на территории больницы есть живой человек.

– Он прячется? Но где?

Мне нужно найти его.

Если я найду его, это станет ещё одним достижением в испытании.

Мне нужна его секретная дверь. Мне нужны его характеристики, навыки и опыт. Мне нужно наследство Экзорциста.

Этьен неожиданно вытянул руку и указал пальцем вверх.

Сначала я подумал, что он имеет в виду что-то наверху, что было логично – ведь мы под землёй. Может, речь шла о каком-то из зданий больницы – морге или аптеке.

Но Этьен сказал нечто совершенно другое:

– В небе… Старик оттуда следит за всеми.

Чтобы я понял его правильно, он решил наглядно показать.

Перед ним внезапно появился детский рисунок на альбомном листе. Я внимательно всмотрелся. На рисунке были узнаваемы очертания больницы: первый корпус, второй – в форме буквы «Н», гаражи, старое здание и большой двор.

Но не это привлекло моё внимание.

В небе, прямо над больницей, парил огромный глаз. Я бы даже назвал его каким-то монстром.

Он был настолько огромен, что по размеру соперничал с больницей. Гигантский глаз, окружённый сетью вен и артерий, напоминающих корневую систему растения. Цвет – от ярко-красного до бордового.

Разве такое могло быть у меня над головой? У меня же есть Духовное зрение, но я никогда ничего подобного не замечал. Может, мне не хватает уровня навыка?

– Глаз… Это он? – спросил я, осознавая, насколько наивным был мой вопрос для Этьена.

Он лишь спокойно ответил:

– Найди вход... Он внутри!

Объяснений больше не последовало. Как бы я ни просил, Этьен не ответил.

Его голос становился всё тише, а фигура растворялась, становясь всё более призрачной. Это неудивительно – он ведь призрак. Но что именно с ним происходит, оставалось загадкой.

Внезапно он протянул свою маленькую руку и дотронулся до моего предплечья. В первый момент я напрягся, ощутив опасность. Не настолько я доверял доброте с его стороны.

– Возьми… Это поможет тебе найти путь обратно. Тебе нужно уходить. Здесь очень опасно…

На моей руке появилась тонкая белая нить, упругая и натянутая, ведущая куда-то вперёд. Судя по его словам, эта нить должна помочь мне выбраться.

Но выбраться откуда? Из этого колодца? Я и так знал, где выход.

Этьен, видимо, думал иначе. Отказаться от помощи было бы глупо, поэтому я взял нить.

– Нельзя оставаться здесь надолго. Этот мир поглотит тебя. Ты находишься в желудке…

Слова прозвучали странно и зловеще. Желудок? Но чей?

На размышления не было времени. Вокруг начали появляться трещины, массивные и быстро расширяющиеся, как будто что-то огромное пыталось вырваться из-под земли.

Это было больше, чем просто чувство – Этьен подтвердил мои опасения. Его последние слова эхом раздались в голове:

– Мир снов опасен.

Он продолжал говорить, несмотря на усиливающийся хаос:

– Я здесь всего лишь один из «жителей». Будь осторожен. Они скоро проснуться.

Казалось, Этьен сдерживал себя до последнего, словно хотел сказать ещё что-то важное. Но его время истекало.

– Кто они?

Мой вопрос остался без ответа.

Он медленно раскололся на осколки и растворился в воздухе. Передо мной вновь предстала каменная статуя – тот же мальчик, застыл в той же позе с руками на груди, радостно глядящий на рыбок в тазу.

Навеки замер в своей детской непосредственности.

Я сидел напротив, наблюдая за хаосом вокруг. В пещере всё тряслось, а Морок метался в панике из угла в угол. Но я оставался на месте, полный сожаления и осознания, что помочь Этьену уже невозможно. Это было за пределами моих сил.