Калейдоскоп ужасов: Захватчик - Купер Элли

– Что ты сегодня делала? – спросила Кимми. Ей всегда хотелось знать, что происходит за пределами дома, в котором она оказалась в ловушке.

– Ничего особенного, – сказала Беа. – Школа. Тренировка танцевальной команды. Сходила с друзьями выпить кофе.

– Когда я училась в школе, мы не ходили пить кофе, – сказала Кимми. Она лежала на боку рядом с Беа, свернувшись клубочком. – За эскимо или замороженным йогуртом – да, но не за кофе.

– Честно говоря, эскимо и замороженный йогурт мне нравятся куда больше, чем кофе, – сказала Беа. – Но Оливия, Кайла и Мейв пьют кофе, поэтому я тоже его пью.

Забавно. Во многих отношениях Беа была более открыта и честна с Кимми, чем со своими новыми друзьями. В школе она всегда слишком много задумывалась над тем, что говорила или делала, чтобы произвести хорошее впечатление. С Кимми она была самой собой.

– Я бы никогда не заставила тебя пить кофе, если ты не хочешь, – заметила Кимми.

Беа рассмеялась.

– Спасибо. Но меня не заставляют его пить. Я уверена, никто не умрет, если я закажу что-нибудь другое, – сказала Беа, хотя и помнила тот первый день в «Большом зернышке» и напиток «Розовый единорог», девочки тогда посмеивались над ней.

– Твои новые друзья, они такие же милые, как я? – спросила Кимми.

Беа вспомнила, как Оливия, Кайла и Мейв дразнили Софи.

– Ну… Они тоже милые, но по-своему, не так, как ты.

Кимми перевернулась на спину и улыбнулась Беа.

– По-своему – это хорошо. Предпочитаю быть особенной. Я хочу быть твоей лучшей подругой, Беа.

Беа издала уклончивый звук «м-м-м» вместо того, чтобы сказать «да» или «нет». Иногда она задавалась вопросом, были ли эти долгие разговоры с Кимми реальными или всего лишь плодом ее воображения. Но даже если Кимми была настоящей, можно ли записать в лучшие друзья мертвого человека?

– Что ж, Кимми, – сказала Беа, меняя тему, – чем ты любила заниматься, когда… эм… жила здесь? – Она старалась формулировать вопросы так, чтобы не произносить «когда была жива».

– Да всяким. Я любила смотреть музыкальные клипы по телевизору. Тусоваться в торговом центре, играть там в автоматы, ну и всякое такое. «Мисс Пакман» [4] была моей самой любимой игрой, и я всегда выигрывала.

– Я тоже играла в нее, – сказала Беа. – Однажды, когда мы были в отпуске, мы пошли в музей-галерею игровых автоматов.

– Знаешь, чего мне хотелось бы больше всего на свете, Беа? – вдруг сказала Кимми. – Я бы хотела пойти с тобой в торговый центр. Мы могли бы ходить по магазинам одежды, вволю поесть мороженого, а потом пойти играть во все игры на игровых автоматах. Может быть, я бы даже позволила тебе выиграть у меня в «Мисс Пакман». Хотя это вряд ли.

– В торговом центре больше нет игровых автоматов, Кимми, – сказала Беа.

– Оу… – Кимми явно расстроилась.

– Так, значит, когда ты была жива, то любила ходить в торговый центр со своими друзьями? – Беа надеялась, что сможет подбодрить Кимми, заставив ее вспомнить веселые моменты.

Улыбка исчезла с лица Кимми, глаза потемнели.

– Не совсем. У меня тогда не было такого хорошего друга, как ты, Беа. Некоторые девочки… мне не нравились. Мне это не нравилось. Совсем не нравилось.

Глава 6

Беа знала, что мало спит последнее время. Днем мозг просто отказывался соображать и ей приходилось прикладывать немало усилий, чтобы не заснуть на особенно скучных уроках. Тренировки стали утомлять, и в конце концов Беа поняла, что действительно нуждается в большом стакане кофе, который пристрастилась заказывать в «Большом зернышке». Пусть шоколад, карамель и взбитые сливки все так же не до конца скрывали горький кофейный вкус, зато она могла быть уверена, что, когда придет домой, у нее будут хоть какие-то силы на домашку и работу по дому, а еще на душ и подготовку одежды к очередному изнуряющему дню.

Беа также знала и причину, по которой она мало спала. Каждую ночь в течение пяти минут после выключения света появлялась Кимми. Они всегда болтали по крайней мере два часа, а когда Беа начинала зевать и предупреждала, что ей нужно выспаться перед школой, Кимми очень расстраивалась и говорила, что беседы с Беа были единственным, чего она ждала с нетерпением.

Вчера ночью, когда Беа сказала, что ей нужно ложиться спать, Кимми ответила: «Мне так грустно, что хочется плакать. Жаль, что у меня не может быть слез». Беа нравилось время, которое она проводила с Кимми. Ведь немногие могли похвастаться дружбой с призраком. Но Беа очень хотелось, чтобы Кимми посещала ее в те часы, когда Беа не нужно было ложиться спать.

Конечно, Кимми была немного навязчивой и капризной, но разве можно ее за это осуждать? Она заперта в доме, возможно, навсегда, и Беа стала всем для нее.

Сегодня же Беа почти не сомневалась, что вообще не уснет. Хотя бы по той простой причине, что она пригласила к себе в гости Оливию на пижамную вечеринку с ночевкой. У Кайлы и Мейв были дела дома в этот день, так что Беа очень удивилась, когда Оливия ответила согласием на ее спонтанное предложение.

И если что-то и было правдой в отношении пижамных вечеринок, так это то, что никто никогда на них не спал.

Беа нашла маму на кухне, когда та резала овощи.

– Смотри, что я нашла, – сказала Беа, кладя каплевидные серебряные сережки на кухонный стол.

– Где, ради всего святого, ты их нашла? – спросила мама.

– В моей комнате под комодом, – сказала Беа. – Они, должно быть, выпали, когда ты забирала белье или что-то в этом роде.

– Сразу обе? – Мама отвлеклась от грибов, которые резала. – Я бы непременно заметила.

– Ну, вот где нашла, там нашла, – сказала Беа.

– Хм, странно. – Мама вернулась к нарезке. – Может, я их зачем-нибудь сняла и забыла. Клянусь, после этого переезда я чувствую себя такой рассеянной и беспомощной.

Беа решила оставить это без комментариев и сменила тему.

– Оливия будет у нас в шесть.

– Да, ты уже говорила, и не один раз, – сказала мама. – Сегодня мы устроим на кухне пиццерию. Каждый получит по пласту теста и сможет сам выбрать себе начинку, а затем я испеку пиццы.

– У нас же есть пепперони, правда? Потому что Оливия любит только пепперони. – По мере того как приближалось время визита Оливии, Беа становилась все более нервной. Все должно было быть идеально.

– Да, есть, даже несмотря на то, что это совсем не полезный, жирный продукт.

– О, спасибо, мам. Хочешь, я уберусь в гостиной?

Мама пожала плечами.

– Только если считаешь, что это нужно.

Родители Беа довольно спокойно относились к работе по дому, что обычно устраивало Беа, но именно сейчас она смотрела на дом глазами Оливии и видела, что все не так аккуратно и чисто, как могло быть. Глядя на маму глазами Оливии, Беа думала, что и здесь можно что-то улучшить. На маме были старые потертые джинсы и черная футболка с черепом – символ какой-то старой группы, которая ей нравилась. Она стояла босиком, с синим лаком на ногтях.

– Эм, ты в этом собираешься готовить? – спросила Беа.

– Ты что, хочешь, чтобы я переоделась к ужину? – удивилась мама. – Я у себя дома, Беа. И не собираюсь надевать вечернее платье только потому, что к нам придет твоя модная подружка.

Беа решила сбежать. И пошла за метлой.

– Этот дом такой необычный. Мне нравится, – сказала Оливия, сидя за обеденным столом с Беа и ее семьей. – И пицца очень вкусная. Моя мама сейчас на диете, так что каждый вечер у нас курица-гриль и тушеные овощи. Ужасно скучно и однообразно, но когда мама садится на диету, нам тоже приходится.

– И правда, – сказала мама Беа, поднося ко рту кусок пиццы. – Зачем страдать одному?

Надо признать, родители Беа вели себя за ужином наилучшим образом. Они не показывали детские фотографии Беа и не рассказывали никаких неловких историй из ее детства. И к счастью, Чарли ушел в гости к другу в этот вечер, так что ей можно было не беспокоиться, что младший брат будет вести себя странно перед Оливией.