Смертные души (СИ) - Мичурин Артем

— Ты сделал это, — закончил фразу Ларс, тронув впавшего в оцепенение Дика за плечо. — Всё закончилось. Он мёртв.

Миллер отпустил рукоять торчащего в трупе меча, пошатнулся и, не нащупав опоры, просто сел на забрызганный кровью пол.

— Смотрите, — указал Олег в сторону мёртвой головы.

В чёрном зеве разинутого, обрамлённого подсыхающей багровой пеной рта что-то блеснуло. Ещё раз. Странный голубоватый свет вспыхнул и начал становиться ярче с каждой секундой, будто его источник поднимался из трупа наружу. Крохотный огонёк покинул узилище мёртвой плоти и завис сантиметрах в двадцати над остывающим лицом.

— Что это? — прошептал Миллер, продолжая всё так же неподвижно сидеть на полу.

— Не знаю, — выдохнул Ларс, осторожно приблизившись к таинственному огоньку. — Ах... Какая красота, — произнёс он, блаженно улыбаясь, будто и не стоял в луже крови, натекший из свежего трупа, лежащего рядом. — Какая... сладость, — потянулся он к свету.

— Стой! — Олег бросился Ларсу в ноги и свалил его на пол, не дав прикоснуться к огоньку.

— Уйди! — попытался встать голландец, неотрывно глядя на вожделенный источник холодного мерцающего света. — Он мой!

— Я возьму это, — поднялся на ноги Миллер и сделал шаг к трупу.

— Твою мать! — Олег, отпустил Ларса, метнулся к мёртвому телу и, едва не стащив то с сундука, вырвал меч. — Назад! Все назад!

Дик с голландцем остановились, не решаясь сделать следующий шаг, но и отступать не желая. Тусклые отсветы на окровавленном клинке едва ли могли долго соперничать с манящим сиянием, зависшим в воздухе.

— Я не шучу, — вкрадчиво проговорил Олег, глянув на медленно приближающегося, будто под гипнозом, Жерома, и протянул руку к сиянию. — Убью первого, кто попытается... — не закончил он фразу, лишившись на несколько секунд дыхания, когда голубоватый огонёк лёг в его ладонь.

«За что?!» — раздался в голове Олега вопль и перед глазами потемнело. Он упал на колени и, выронив меч, ухватил сияющую субстанцию обеими руками, будто стараясь заглушить рвущийся из неё поток мыслей, чувств и образов. «Зачем?! Почему вы это сделали со мной?!» — вопрошал голос, а сгустившуюся тьму разрывали алые всполохи. Олег ощутил резкую боль в груди и едва не потерял сознание. Но вскоре сжавшие сердце тиски разомкнулись, а кровавые образы сменились лицами незнакомых ему людей, картинами мест, в которых он никогда не бывал, запахами и звуками, которых никогда не слышал. Отголоски чужой памяти. Чужой души...

— Эй, — тронул Ларс Олега за плечо. — Ты в порядке?

— Отойди! — пришёл тот в чувства и тут же схватил меч.

— Спокойно! — отпрянул голландец. — Ты что?

— Не дури, — поднял Миллер ножку от стола, приготовившись дать отпор вооружённому безумцу.

Олег обвёл взглядом своих спутников. Как ни странно, все трое выглядели совершенно вменяемыми, несмотря на недавнюю одержимость.

— Опусти меч, — медленно выговорил Ларс, обращаясь будто бы к душевнобольному. — Всё нормально. Мы — друзья, и не желаем тебе зла.

— Что ты несёшь, чёрт побери? — Олег только перехватил рукоять бастарда покрепче. — Вы, все трое, меньше минуты назад пытались отобрать у меня эту светящуюся хрень, — раскрыл он ладонь, и тупо уставился на лежащий там антрацитово чёрный шарик.

— Не было такого, — с подозрением прищурился Дик. — И вообще, ты сидишь тут уже минут десять, как овощ, ни на что не реагируя. Откуда ты взял эту штуковину? — кивнул он на крохотную чёрную сферу.

— Она была... — начал Олег, но осёкся, понимая, что дальнейшие его объяснения будут выглядеть бредом. — Из трупа. Она вышла из трупа.

— Наверное, это как раз то, чего хотела Катарина, — подытожил Ларс. — Предлагаю пойти к ней и выбраться уже, наконец, из этого каменного мешка. Боюсь, мне нужен врач.

— Поплохело? — нахмурился Дик.

— Слабость, — оперся голландец о стену. — В сон клонит. Нехороший знак.

— Может, из-за крови? — предположил Жером.

— Если бы, — усмехнулся Ларс. — Нет, я не такой уж нежный.

— Пойдём, — подставил ему плечо Миллер. — Держись за меня.

— А что с ним делать? — указал Жером на истерзанный труп.

— Что хочешь, — буркнул Дик проходя с Ларсом мимо. — Он полностью в твоём распоряжении.

— Очень смешно, да... — Жером потоптался возле тела, прикрыл ему веки, вздохнул и поспешил следом за спутниками.

Катарина ждала, уложив свою громадную голову на пол возле колодца, и мечтательно устремив взгляд куда-то вверх, сквозь замшелую каменную кладку грота.

— Ах! — заметила она возвращающихся гостей и подалась вперёд, вынув из воды одну из своих перепончатых лап. — Вы принесли, то, что я просила?

Олег молча раскрыл ладонь.

— О! — Тело Катарины сотрясла мелкая дрожь. — Дайте! Дайте это мне. Скорее!

— Вначале проход и ответы, — убрал Олег руку со сферой за спину.

— Ты мне не доверяешь, проклятый человечек? — осклабилось чудовище, приблизившись вплотную.

— Ничуть.

— Ох, это так неучтиво. Но будь по-твоему, проклятый человечек. Спрашивай.

— Что это? — кивнул Олег себе за плечо, не вынимая руку из-за спины. — Зачем оно тебе? И почему...

— Как много вопросов, — перебила его Катарина. — Но ты ведь знаешь ответы на них.

— Я хочу убедиться. Поточу что...

— Не веришь? О да, ты думал, что душа после смерти летит на небо. Так, кажется, рассказывают вам, человечки? Бестелесным незримым духом прямо в рай? Может, в вашем мире это и так, но здесь, в Оше, душам некуда лететь.

— Душам? — вклинился в разговор Миллер. — Вы — чёрт подери — о чём?

— Маленький чёрный шарик в руке твоего друга, — улыбнулась Катарина, проведя языком по губам, — мы о нём.

— Это душа того парня? — недоверчиво насупился Дик.

— О да. Вся его сущность. Все мысли, чувства, воспоминания... эссенция жизни. Он был молод?

— Да, — кивнул Олег.

— Прискорбно. Молодая душа не столь сытна. Простовата, на мой вкус. Но в ней меньше боли, больше радости.

— Боли там достаточно, — прошептал, будто сам себе, Ларс.

— Вот как? Он страдал? Это добавит терпкости, — сглотнула Катарина.

— Значит, — взглянул Олег на сферу, чуть приоткрыв ладонь, — это пища?

— Это — всё, — округлила Катарина лазурные глаза. — Пища и деньги, источник жизни и причина смерти, благословение и проклятие. Ош существует благодаря этому и ради этого.

— А что будет с тем, кто долго не... ест? — спросил Ларс, опираясь на плечо Дика.

— А-а... — потянулась к нему Катарина. — Вижу, ты успел познать голод. И он опустошает тебя.

— Не голод... слабость. Я умру?

— В привычном тебе смысле — нет. Но... твоя душа будет угасать. Не сразу. День за днём. Физическая слабость — лишь прелюдия. Со временем ты потеряешь гораздо больше, чем силы. Ты лишишься сущности. Она истлеет без кормления. И ты станешь пустотелым.

— Как тот мужик, что сиганул со стены, — поёжился Жером.

— Пустотелые, — продолжила Катарина, — несут в себе лишь часть души — тальд. Её первобытную, неразлагаемую основу, что дана каждому от рождения. Скудная пища. Но даже она может помочь утолить голод. И у неё есть свои плюсы.

— Какие? — прошептал Ларс, впитывая каждое слово чудовища.

— Тальды не требуют приготовления.

— Поясни, — потребовал Олег.

— Ты знаешь, о чём я, — заглянула Катарина ему за спину. — Ты ведь приготовил мне угощение. М-м-м... выглядит аппетитно. Так хочется попробовать.

— Не юли.

— Ах... Души — они как... как... Есть в вашем мире что-то безумно вкусное, и столь же смертельное в сыром виде?

— Фугу, — поднял руку Жером, будто отвечая на вопрос преподавателя. — Э-э... Такое блюдо японское. Оно готовится из рыбы, которая содержит тетродотоксин — смертельный яд. Но в процессе приготовления он нейтрализуется, и рыба становится пригодной в пищу. Довольно вкусно. Что? — поймал он на себе удивлённые взгляды спутников. — Я много чего пробовал.

— Да, — кивнула Катарина, — с душами так же. Если не приготовить их, то они могут уничтожить сущность вкушающего. Чем сильнее душа, тем больше опасность. Особо сильная душа может поглотить употребившего её, растворить в своём анифаге сущность хозяина и подчинить тело. Если же вкушать сырыми слабые души, то сущность хозяина будет постепенно разбавляться чужими анифагами, пока не потеряет себя в них.