Трипофобия (СИ) - Яшин Максим Сергеевич

Станислав, сидевший, прижавшись к стене, резко встрепенулся, услышав раздавшийся вдалеке крик.

— Ты чего? — спросил его Горан, который расположился рядом и доедал открытую банку тушенки.

— Ничего, — буркнув, отмахнулся от него Станислав, укрываясь курткой поплотнее.

— Лучше поел бы.

— Не хочу, — Станислав отвернулся к стенке.

— Все еще переживаешь из-за той бабы? — усмехнулся Горан, — привыкай, еще и не такое вытворять придется. Мы пойдем на все ради выживания. Все мы тут с длинной и сложной историей. Все брошенные, преданные, обманутые, короче говоря, отверженные. А раз общество решило, что может поступать с нами как хочет, значит, и мы будем действовать, не считаясь со средствами!

— Ты все сказал? — недовольно гаркнул на байкера Мецгер, — доедай быстрее и бегом спать. Завтра на рассвете выходим.

Горан лишь недовольно отмахнулся и продолжил уплетать тушенку, иногда морщась от боли и хватаясь за поврежденную скулу, вспоминая нецензурной бранью напавшего на него Дмитрия.

— А ты чего расселся просто так? — Мецгер пнул ногой Станислава, отчего тот, зашевелившись, недовольно завыл, — Раз жрать не хочешь, то давай приберись тут и ведро помойное вынеси!

— А почему я? — попытался огрызнуться мужчина, но, наткнувшись на грозный взгляд Мецгера, отвел глаза в сторону.

— А почему не ты?! Если что-то не нравится — вали, откуда пришел, никто не держит!

Станислав, скорчив недовольную физиономию, утвердительно пробурчал в ответ. Поднявшись, принялся собирать в пакет банки, бутылки и прочие отходы, оставшиеся после ужина. Внезапно к нему в лицо прилетел комок из черной ткани. Отпрянув, Станислав схватил неизвестный предмет, пытаясь понять, что это, однако в нос ему ударил крайне неприятный запах.

— И постирай носки мне! — громко смеясь, крикнула ему Лариса и принялась о чем-то беседовать с Мецгером.

Закончив осматривать раненную руку Мамули, Сергей собрался менять повязку Игорю, но тут со второго этажа спустился Босс, приказывая ему немедленно подняться. Попросив водителя подождать, тот поспешил наверх. Рита сидела в углу рядом с плачущей Лидией, гладя ее по голове и уговаривая хоть немного поесть. Заметив, что Мамули направляется на улицу, она тихонько подозвала его.

— Я реал удивился, что ты решила вернуться к нам, а не остаться с теми чуханами, — обратился к ней парень, подходя ближе, — я думал, ты конкретно бомбанула из-за того, что случилось…

— Не могла же я ее бросить, — перебила его Рита, кивая на плачущую девушку, — да и некоторые из вас все-таки мне ближе, чем родная семья. А те уроды все равно были трупами. Не мы, так другие или твари их бы прикончили.

— Это точно, так бы и было… — Мамули нервно засмеялся, затем принялся нервно тараторить — Послушай, я правда не имею отношению к тому, что было в той квартире. Серега выскочил, сказал, типа ты сдохла, запер дверь и побежал. Я растерялся, не знал, что делать, ну и… В общем, что мне еще оставалось-то?

— Правда? — Рита удивленно приподняла правую бровь, — Сергей утверждал, будто это ты сказал, что я погибла.

— Да что ты. Я ж тогда пересрался, я б и двух слов связать не смог, ты ж знаешь.

— Что ж, спасибо, — Рита слегка улыбнулась, — я верю тебе.

— Ну… Тогда я пойду спать? — робко спросил Мамули, отходя в сторону.

Рита кивнула и уставилась на пляшущие на потолке тени, создаваемыми разведенным в бочке костром. «Хоть ты дурак, озабоченный и местами трус, — думала Рита про себя, — но все же на такую подлость ты не способен. Я знаю, как ты дорожишь женщинами, и что ты ни за что бы не избавился от меня. Нет, я знаю, кто это сделал, знаю. И будь уверен, Серя, я еще заставлю тебя пожалеть об этом. Горько пожалеть!» Девушка прислонилась к стенке, закрыв глаза.

Босс расположился на коробках, обсуждая с Максимом, стоявшим возле окна, детали завтрашнего выдвижения. Снайпер подытожил, что припасов и топлива им теперь хватит надолго, и предложил выступать рано утром. Заметив поднявшегося Сергея, Босс пригласил его присоединиться к беседе.

— И все-таки я не понимаю, нахрена мы этого придурка с собой взяли? — недовольно бросил ученый, — он же нам проблем создаст.

— Не переживай. Он будет нам полезен. На крайний случай, если все будет плохо, то пока его будут кушать, мы успеем сбежать, — усмехнулся Босс.

— Ну, если так…

— А пока этого не произошло, я бы хотел, чтобы ты приглядел за ним, — произнес Босс, глядя прямо в глаза ученому, — И я имею в виду, чтобы ты глаз с него не спускал! Если подумаешь, что он что-то затеял, сразу же сообщи мне.

— Угу, — пробурчал Сергей, — это все?

— А, я еще спросить-то хотел… — задумался Босс, — что у вас там за фигня с Ритой случилась на вылазке?

— Да… Ничего такого, — промямлил Сергей, стараясь отвезти глаза, — она там притупила что-то, да и чуть всех нас не угробила. Я думал, она уже того, погибла. Соответственно, что нам оставалось? Только себя спасать!

— Правда? — по лицу Босса расползлась зловещая улыбка, — Ну смотри сам… Тебе же с ней теперь разбираться.

Сергей не ответил и поспешил удалиться на первый этаж, чтобы закончить перевязку Игорю. Максим поинтересовался у Босса, не пора ли группе готовиться ко сну. Тот, ответив утвердительно, попросил товарища спуститься вниз и передать остальным, а также сообщить им о завтрашнем выступлении ранним утром. Утвердительно кивнув, снайпер оставил Босса на втором этаже в одиночестве. Пару минут он сидел неподвижно, пялясь в стену без единой мысли. Наконец, Босс поднялся, игнорируя сильную боль в поврежденной спине, и, стараясь не наступать на травмированную ногу, проковылял к окну. Опершись на узкий подоконник, он стал рассматривать бродящих под окнами зараженных. «Наконец-то, этот бородатый хер получил по заслугам, и завтра мы покинем этот сраный город! — ликовал про себя Босс, — А вскоре остальные тоже заплатят за содеянное. И когда я доберусь до них, то заставлю пожалеть о том, что они родились на свет!» Закончив любоваться бродячими тварями под окном, он с мрачным удовлетворением в душе направился к своей койке и придался сну.

Несколько часов Филипп с Виолеттой продирались через лес, не разбирая дороги. Ночь давно опустилась на землю, становилось все холоднее. Со всех сторон слышался гомон зараженных, однако встречи с ними удавалось избежать. Наконец, они выбрались на асфальтированную дорогу. Филипп остановился, согнулся и уперся руками в колени, стараясь отдышаться и вытирая пот со лба. Морщась от боли в левом боку, он осмотрел окрестности. Заметив странный длинный силуэт, оказавшийся съехавшим в кювет грузовиком, Филипп окликнул Виолетту, которая уже перебежала дорогу и спешила скрыться в лесу. Предложив использовать кабину в качестве укрытия на ночь, он приблизился к грузовику.

Машина слегка наклонилась на бок, ее правое колесо находилось на дне кювета. Бампер и решетка радиатора были перепачканы давно засохшей кровью. Дверь у водительского сиденья оказалась открыта, но никаких следов шофера не наблюдалось. Филипп первым забрался внутрь. Температура в кабине соответствовала уличной. Поежившись, юноше пролез в перед и уселся на дерматиновое сиденья, которое неприятно поскрипывало. Виолетта, забравшись следом, захлопнула за собой дверь. Кое-как устроившись, она принялась вытирать пот с лица и восстанавливать дыхание. Несмотря на то, что они закрыли все двери, до них доносился приглушенный вой зараженных.

— Надо было вернуться и помочь им… — шепотом пробормотал Филипп, уставившись в пол, — как мы могли их бросить…

— Чувак, ты совсем дурак? — огрызнулась Виолетта, — они нас выгнали, грозились грохнуть, забыл?

— И что? Там же дети! — не унимался Филипп, — Руслан бы…

— Он сдох! — чуть не плача, крикнула Виолетта, — забудь ты про них! Нам самим сейчас спастись надо!

Филипп замолчал на несколько секунд, вглядываясь в темноту, где уже едва можно было различить силуэты близ стоявших деревьев. Он пытался отогнать от себя мрачные мысли о судьбе Руслана и всех остальных, но доносившиеся из чащи вопли зараженных мешали ему сосредоточиться.