Непроявленные пленки (ЛП) - Харди Камрин

— Тебе пять лет? — с иронией передразнил Юэн.

— Нет, шесть, — невозмутимо ответил Бернард и тоже скатился с горки.

К сожалению, вскоре спуски с детской горки перестали быть захватывающими, и Юэн нацелился на горизонтальную лесенку, которая находилась на соседней, более взрослой площадке с многочисленными спортивными тренажёрами, брусьями и турниками.

— Спорим, я залезу наверх, пройду по перекладинам и даже не упаду.

— На что спорим? Только давай в этот раз на что-нибудь, не касающееся бытовых дел.

— Если у меня не получится, то я оплачу следующий наш банкет.

Подтянуться с расслабленными от алкоголя мышцами оказалось сложнее, чем на трезвую голову. Тем не менее Юэн подтянулся, приподнял корпус над перекладиной и без особых сложностей забрался на лесенку. Бернард с сомнением смотрел на него. Такой взгляд Юэн уже видел, когда взбирался на самолёт в заброшенном ангаре. Было очевидно: Берни частично жалеет, что позволяет впутывать себя в авантюры, но всё-таки подобное, бредовое и ребяческое, вызывало в нём неподдельный интерес.

Расставив руки в стороны для стабилизации, Юэн без промедлений пошёл по перекладинам. Даже ни разу не оступился. В конце недлинной лесенки он сел, вальяжно свесив ноги и с вызовом посмотрев на облегчённо выдохнувшего Бернарда. Тот, должно быть, только сейчас перестал мысленно набирать телефон «скорой».

— Восхищён твоими способностями и грацией в нетрезвом виде, — закивав, сказал Бернард. — Наверное, ради собственной безопасности тебе следует постоянно быть под градусом. Так как очевидно, что везение в таком состоянии на твоей стороне.

— Ну так, — самодовольно сказал Юэн, вскинув подбородок. — Ты в курсе, что следующий наш поход в бар оплачиваешь ты?

— А мы договаривались о чём-то? — почесав щёку, спросил Бернард. — Не помню, чтобы что-то подписывал. Мы даже руки не жали...

— Так уж и быть, пойду на уступки, — пропустив мимо ушей речь Бернарда, сказал Юэн. — Я оплачу половину, если ты заберёшься сюда ко мне. Но нужно обязательно подтянуться, а не забраться по боковым перекладинам.

— Я умею подтягиваться, вообще-то.

— Объективно говоря, я этого не видел, — Юэн развёл руки в стороны. — Бегаешь ты неплохо, но это не значит, что так же хорошо подтягиваешься.

Бернард хмыкнул. Вытянув руки и уцепившись за перекладину, он начал подтягиваться. Тяжело и медленно. Подбородок его поднялся над перекладиной, однако подтянуть корпус не получилось. Бернард опустился на землю и непонимающе посмотрел на лесенку, будто она была какой-то неверной конструкции.

— Точно помню, что был в состоянии подтягиваться... Совсем силы нет в руках.

Юэн засмеялся, хлопнув себя по бедру.

— Недавно я похвалил твои мышцы. Так вот, забираю свои слова обратно. Старик Берн. Или мне назвать тебя мистер Макхью? Что там ты говорил про своё имя? Старческое? Мысль — материальна. Что ты о себе думаешь, тем ты и становишься. Замечаю проблески седины в твоих волосах...

Бернард тяжко вздохнул с улыбкой на губах.

— Честно сказать, я думал, что после виски вообще не смогу стоять на ногах. А на кладбище думал, что усну там же, среди холодных могил...

Юэн начал подтрунировать над Берни исключительно для того, чтобы тот улыбнулся, посмеялся с этих банальных и глупых шуток. Однако теперь создавалось впечатление, что способности Бернарда, усиленные спиртным (если они действительно им усиливались), выматывали парня намного сильнее, чем могло показаться. Либо он ещё не восстановился после предыдущих контактов с призраками и шумами. Юэн ощутил, как его мягко и кратко потянули за лодыжку.

— Слезай, пошли на качели.

Юэн покорно спрыгнул с лесенки.

— Ладно, побережём твои суставы. Со следующей зарплаты куплю тебе трость, как у Чилтона.

— Я ещё словаря так и не дождался...

Юэну нравилась их пустая болтовня. Ничего толкового из неё никогда не выходило, но вечно серьёзно разговаривать о работе и призраках — невозможно. По крайней мере, Юэн точно не мог такого вынести. Ребячество на детской площадке и беседы с перекидыванием ироничными незатейливыми шуточками после кладбища казались тем самым недостающим кусочком пазла, из которого складывалась картина сегодняшнего вечера. Даже уже ночи.

— Шумы продолжают тебя донимать? — спросил Юэн, когда Бернард медленным поворотом головы будто бы провожал взглядом кого-то невидимого, пересёкшего детскую площадку.

— Здесь я вижу их намного меньше, чем на кладбище. Может, просто потому, что отвлекаюсь.

Они ещё немного покачались на качелях, пока обоих как-то резко не потянуло в сон. Юэн обратил внимание на светлую полоску неба у самого горизонта, да и небо над головой было уже не таким тёмным. Улицы казались особенно тихими. Листва не шевелилась. Весь город погрузился в недолгий, но глубокий сон. Птицы затихли. Даже пыль будто бы повисла в воздухе. Был соблазн уснуть прямо на лавочке, на которую Юэн присел, чтобы вытащить попавший в кроссовку камушек и перевязать шнурки, но Берн, сам державшийся из последних сил, был категоричен — им надо добраться до дома любым способом, к тому же они находились недалеко.

Юэн завалился спать на диване, едва успев стянуть с себя грязные джинсы. Бернард, хоть и не смог подтянуться на спортивной площадке, нашёл силы подняться к себе в комнату. Он попытался отправить Юэна на второй этаж, но Юэн уже так удобно пристроился на диванных подушках под пледом, что даже не собирался шевелиться. Он засыпал с тёплой мыслью о том, что, несмотря на вторжение сверхъестественного в планы их вечера, отметили успешное прохождение испытательного срока они вполне себе неплохо. И Бернарду и Юэну необходима была разрядка после всего случившегося. Смех и улыбка были Берни к лицу. Они его преображали. Жаль, он не мог видеть себя таким, каким его видел Юэн.

***

— Слушай, а он получился вполне ничего. Даже не похож на незаконнорождённого мутанта-уродца, которого хочется только пристрелить.

Они сидели за рабочим столом в мастерской матери Бернарда. Или, правильнее стоило уже говорить, в комнате-мастерской самого Бернарда. За окном снова была ночь.

Наутро после похода в бар Юэн проснулся со слабыми признаками похмелья, которые с лёгкостью снял контрастный душ. У Берни дела обстояли хуже. Юэн обнаружил его на кухне за столом, явно страдающего от головной боли и громких звуков. Поход в душ ему не сильно помог, как он сам утверждал. Бернард перебирал блокнот своей матери в поисках рецепта какого-нибудь антипохмельного травяного чая.

— Мать должна была оставить мне что-нибудь. Она не могла так тщательно обезопасить нас с отцом от призраков и абсолютно не учесть момент с похмельем...

В студию он не поехал. Банально потому что проспал и решил устроить себе выходной. С Чилтоном тоже хотел договориться и перенести дела на другой день, но внезапно ему позвонили ремонтники. По обрывкам телефонного разговора Юэн понял, что ремонт в студии подходил к завершению и Бернарду с Виктором надо было просто принять работу. Тяжело вздохнув, Берни принялся собираться. Юэн пошутил (или не совсем), что в честь удачно завершённого ремонта можно будет допить начатую бутылку скотча и устроить ночной рейд по детским площадкам. Заодно проверить выдвинутую теорию о спиртном, усиливающем медиумные способности. Потом, поймав на себе жалобный взгляд Бернарда, пересмотрел приоритеты и поправил, что всё-таки всё затевается не ради пьянки и пусть скотч падёт во имя исследований.

После нескольких чашек антипохмельного зелья Бернард совершил ещё один поход в ванную и вышел оттуда значительно посвежевшим человеком.

— Давай запатентуем рецепт, — предлагал Юэн, впечатлённый действием травяного чая. — Я уже придумал несколько вариантов слогана: «Чудо-травы творят волшебство» или «Из зомби обратно в человека».

— Пожалуй, поплаваю сегодня в бассейне дольше, чем обычно...

«Ничего. В следующий раз будет лучше», — на прощание обнадёживающе сказал Юэн, когда Бернард по дороге в бюро подвёз его до центра.