Запертые двери (СИ) - Бер М. Игорь

   - О, - протянул "Эдгар Лоренс Мерцер". - Людвиг ванн Бетховен. Ода к радости. Шикарнейшая вещь. Меломания была всегда моей единственной слабой стороной, - и резко, переходя от одной темы к другой, незнакомец спросил: - Так признайся же, Мелл, мне и себе, здесь и сейчас - на самом ли деле тебе нужен этот Кэмпбелл?

   Голос замолчал и теперь опустевшее пространство заняла лишь симфоническая музыка и хотя Мелл не видела сидящего в кресле субъекта, она могла поклясться, что он глядел на нее с приподнятыми бровями, в ожидании ее ответа.

   "Не стоит заставлять его долго ждать" прозвучал голос в ее голове. Мелл пару раз откашлялась, избавляясь от кома, застрявшего в ее горле и уже собралась ответить, когда поняла, что не знает ответа на заданный вопрос. В другой ситуации она бы ответила не задумываясь, не осознавая, что лжет сама себе. Но "здесь и сейчас" она на самом деле, возможно впервые за много лет, задумалась над словами "своего отца".

   И ответ пришел. Пришел неожиданно, также как и сам незнакомец.

   - Я... я думаю, что нет. Я его не люблю и никогда не любила.

   - Тогда в чем же дело?

   - Я не знаю,... возможно, вы правы - я не люблю, когда пользуются "вещами", которые, как мне кажется, могут принадлежать только мне.

   - И нет, на самом деле, никакой видимой причины, чтобы ненавидеть Сьюзен Робертс?

   - Думаю, нет.

   - Но, ты ее ненавидишь и желаешь ей плохого.

   - Да.

   - Почему?

   Снова тупиковый вопрос. Она просто ее ненавидела. От части, потому что Уолтер бросил ее ради Сьюзен. Или потому что она была очень даже хороша собой. Но было еще кое-что. Архи - аргумент.

   - Ее все любят, что парни, что девчонки. С ней хотят просто дружить, а мне даже улыбаются фальшиво. Моя привлекательность всегда стояла на втором плане, когда кто-то из парней хотел со мной познакомиться. Всех, в главную очередь интересовали деньги моего отца. Для них я всегда была пустышкой.

   Огонек поскакал вправо-влево, а вместе с ним раздались и громкие хлопки в ладоши.

   - Браво, я доволен твоим ответом. Теперь я осознаю, что беседую с думающим человеком.

   "Ты еще назови меня

гомо сапиенсом

раз тебе так сильно нравиться меня унижать" подумала Мелл с нарастающей злобой. Но злость быстро угасала - она все заметнее испытывала боль в суставах, усталость, отдышку, тяжесть во всем теле...

   Бетховен стих, а ему на замену пришел Шопен. За окном все также шел дождь, то слабея, то набирая силу.

   - Похоже, мы начали находить общий язык. Глядишь, спустя час этих милых бесед мы станем просто закадычными друзьями, у которых друг от друга нет секретов. - Незнакомец засмеялся и этот смех зазвучал тяжелым колоколом в голове Мелинды. Она подняла руку к голове, таким образом, пытаясь защититься от головной боли. Рука с трудом подчинилась ей, при этом Мелл прекрасно чувствовала, что ее бьет сильная дрожь.

   - Как на счет еще одного вопроса. На мою любимую тему. Ты не против?

   Мелл прижала ладонь к лицу, при этом ощутив незнакомые черты на нем. И хотя она чувствовала прикосновения своих же пальцев, казалось, она касалась лица другого человека. Отвечать на вопрос незнакомца она не торопилась, так как эти секунды ее больше заботили изменения в ее теле и состояние.

   - Поговорим о страхе. Мелл, ты меня слушаешь? - спокойно как психолог во время сеанса гипноза, обратился к ней незваный гость.

   - Да. Я вас слушаю.

   - И чего же ты боишься, моя дорогая?

   - Я, боюсь вас.

   - Это приятно слышать, - судя по артикуляции сказанных слов, незнакомец явно улыбался. - Но я говорю не о сиюминутном страхе, а о том, что преследует тебя по повседневной жизни.

   - Я... я не знаю, что ответить.

   - Жаль, - разочаровано протянул лже-Мерцер. - А я-то думал, что мы ведем откровенный разговор. - И, как не странно, он сменил тему. По крайней мере, так решила Мелл, но это было лишь небольшое отступление.- Тебе известна история венгерской графини Батори?

   - Нет.

   - Я и не сомневался. Хотя, вы с ней очень похожи некими чертами. Так вот, эта особа голубых кровей тоже чего-то боялась. И боялась она не выдуманных монстров под кроватью, как один из твоих приятелей, а имела вполне рациональный страх перед приближающейся старостью. В шестнадцатом веке о пластической хирургий, конечно, ничего не слышали, не то, что в наше время. И знахари тех времен не были столь подкованы в медицине, считая лучшим средством от всех болезней - кровопускание. И вот, одна знахарка подсказала нашей героини один очень эффективный способ против увядающей молодости. Способ этот состоял в принятие ванн из крови юных девушек, желательно девственниц и желательно знатных кровей. Графиня загорелась этой идеей и с тех пор начала принимать кровавые ванны. Ради возвращения своей былой красоты она загубила сотни человеческих жизней. Очень милых, юных и невинных человеческих жизней. Но я не склонен ее осуждать - она просто боролась со своими страхами, - и это не может не восхищать. А как бы ты поступила Мелл на ее месте? На что ты способна чтобы отвратить приближение к порогу дома по имени Старость? Как остановить смерть, когда молодость убегает от тебя в течение нескольких минут?

   Нижняя губа Мелл медленно поползла вниз и при каждой попытки вернуть ее на место, она сползала вниз снова, а из уголков губ потекли слюни.

   - Что со мной происходит? - теперь она не смогла узнать и собственного голоса. Голос принадлежал не молодой особе, кой она являлась, а древней беззубой старухе. Она вновь приложила дрожащую ладонь к лицу, и теперь ей все стало понятно. Это все еще было ее лицо, но покрытое глубокими многочисленными морщинами. - Что вы со мной сделали?!

   - Только очертил твои страхи, которыми ты не хотела со мной делиться. Что ты теперь чувствуешь, Мелл, когда знаешь, что молодость покинула тебя, забрав с собой красоту, стройность и мечты? Смерть уже дышит в затылок и нет спасения от нее. Что для тебя сейчас главное?

   Молния осветила комнату и Мелл с ужасом увидела свои сухие, тонкие, располосованные сосудами руки.

   - Я не хочу...

   - Чего ты не хочешь, Мелл? - напирал голос и к огоньку сигареты прибавились еще два, там, где должны были быть глаза.

   - Я не хочу стареть...Я не хочу умирать. - И она не удержалась и заплакала в голос. - Верните мне мою молодость. Умоляю!

   - Я не могу тебе ничем помочь. Вернее не хочу. - Ее громкий плач никак не повлиял на его монотонный голос. - Но, ты можешь помочь себе сама.

   - Как?

   - Вспомни то, о чем я тебе рассказывал.

   Сначала Мелл ничего не приходило на ум, но, к счастью, она поняла, о чем он ей пытался сказать.

   - Вы имеете виду историю венгерской графини?

   И хотя незнакомец ей не ответил и тьма снова не позволяла разглядеть его лицо, Мелл знала, что он ей кивнул.

   - Я даже дам тебе несколько привилегий. Девственность и пол не будет иметь значения. Да и ванны тебе не придется заполнять, с последующим окунанием в них. А в остальном, действуй по рецепту старых легенд.

   - Я должна их убить?

   - В конце концов, жизнь не будет длиться вечно, - отпарировал страшный человек. - Но, никто не утверждает, что ее нельзя продлить. А теперь иди и оставь меня наедине с великими умами человечества.

   Мелл не заставила себя долго ждать и тут же вышла из номера, хотя ее ноги категорически протестовали о быстром передвижении.

   Сама не зная зачем, Мелл прикрыла за собой дверь. Ей показалось это очень важным или ей просто хотелось хоть немного отстраниться от звуков симфонической музыки и от поклонника данной музыки.

   В коридоре было светло и пусто. Все те, с кем она прибыла в этот город, находились в своих номерах (Тим в это время оглядывался на дверь посередине кладбища и мечтал о спасении), а потому не могли видеть Мелл и то, во что она превратилась. Сама же Мелл могла и то, что она видела, не внушала ей оптимизма - белая маячка с короткими рукавами, которая туго обтягивала ее высокую грудь, теперь весела на ней как на первокласснице, а очертания когда-то роскошных округлостей, теперь походили на два растянутых носка, заполненных песком. Подол майки, завязанный в узелок, открывал не гладкую загорелую кожу подтянутого стройного живота, а бледную в складках, обвисшую плоть. Дряблые мышцы на руках, сейчас не могли скрыть выступающих плечевых суставов. Ей на спину спадали длинные и редкие пряди седых ломких волос. Короткая юбочка не скрывала шатких узловатых ног, больше походящих на сухие ветви.